Шурави, или Моя война

Абрамов перелистывал страницу за страницей. Вот его первая ночь в объятьях Татьяны. Он ловит губами ее губы, которые шепчут ему:

– Будь осторожен, не лезь под пули. Помни, что я тебя жду. Я буду молиться за тебя.

Он нежно закрывает ее губы своим поцелуем, и снова он с ней проваливается в море ласки и нежности. Запах ее волос сводит его с ума.

Он снова листает книгу: дальше страницы пусты, ни одной записи. Сердце Абрамова защемило от какого-то недоброго предчувствия. Он открыл глаза и посмотрел на дорогу: темно, кругом ни огонька, ни моджахедов, ни наших. Отряд двигался на предельной скорости, на которой могли двигаться БТР ночью. До Асадабада оставалось километров пятьдесят, а может чуть меньше.

Пулемет ударил внезапно. Бойцы, как горох, скатились с брони, а БТР прошел еще метров тридцать и, остановившись, начал крутить башней, выискивая цель.

– Ложись! – заорал Абрамов и, упав на дорогу, перекатился за камень, торчавший рядом.

Снова вжикнули пули, высекая искры из брони БТРа. Через секунду машина вздрогнула, словно живая, и загорелась. По вспышкам спецназовцы определили позиции противника и открыли по нему шквальный огонь из всех видов имеющегося у них оружия. Противник на время замолчал, не ожидая от них такой прыти. Слева послышался топот копыт.

«Неужели конные моджахеды?» – подумал Виктор.

Из кустов выскочили несколько всадников, последовал залп из винтовок и они, сбившись в кучу, скрылись за поворотом. Над дорогой повисла тишина, только слышно было, как внутри горевшего БТР рвались боеприпасы. Новый взрыв поднял в воздух железную коробку БТРа и с силой бросил его сторону от дороги. Это взорвались мины, которые находились внутри машины. Из-за камней, откуда, совсем недавно стрелял пулемет, кто-то громко стонал. Марченко дал команду, и бойцы, выстроившись в цепь, начали окружать это место. За камнями, метрах в тридцати от дороги, лежал раненый моджахед, у которого были перебиты ноги.

– Сергей, – крикнул Абрамов Орлову, – здесь раненый дух, нужно допросить!

Лавируя в темноте, к ним подошел Орлов. Он нагнулся над моджахедом и что-то спросил. Тот отрицательно покачал головой. Этот жест, похоже, был весьма красноречив и всем понятен. К раненому подошел Леша Петровский и достал нож. Моджахед начал что-то сбивчиво рассказывать, показывая рукой в сторону дороги.

– Что он говорит? – спросил Марченко у Орлова.

– Он говорит, что их группа являлась дозором. Они входят в отряд полевого командира Гульбеддина.

– Спроси, сколько в отряде человек.

Орлов снова задал ему вопрос и снова дух начал качать головой. Леша нагнулся над ним и потыкал ножом в его рану. Дух закричал громко и пронзительно. Орлов снова повторил свой вопрос.

– Говорит, что отряд большой, состоит из нескольких мелких отрядов, всего их около тысячи.

– Спроси о вооружении.

– Говорит, около тридцати пулеметов, в том числе одиннадцать ДШК, двенадцать минометов, есть безоткатные орудия.

– А сейчас спроси главное – где база отряда?

Все повторилось в обычном порядке: сначала отрицательное мотание головой, а затем подробный рассказ о месте базирования отряда. В заключение раненый сообщил, что из Пакистана к ним на помощь подошел отряд «Черных Аистов». Последняя информация насторожила не только Марченко и Виктора, но и стоящих рядом сними бойцов.

– Передай эту информацию «беретам», пусть знают, что их ждет здесь.

Отряд немного уплотнился на машинах и продолжил движение вперед.

****

Справка

«Черные Аисты» – элитный состав афганских моджахедов, сформированный Пакистанскими службами специального назначения «Чохатлор». Основной задачей отряда были диверсии в глубоком тылу Советской Армии. Все бойцы были приверженцами фундаментального ислама, в основном, выходцы из Саудовской Аравии, Иордании, Египта, Ирана, Пакистана, а также из Синьцзан-Уйгурского автономного округа Китая. В отряд входили те, кто совершил тяжкие преступления перед Аллахом: убийцы, насильники, разбойники и т.д., приговоренные к длительным срокам тюремного заключения. Искупить свою вину перед Аллахом они могли, пролив кровь неверных.

Все бойцы элитного подразделения передвигались на японских «Сузуки». Каждый «Аист» хорошо владел навыками радиста, снайпера, сапера и другими воинскими профессиями, а также практически всеми видами современного оружия.

Подразделение было создано в конце 1979–начале 1980 года, базировалось в приграничных районах Пакистана и Ирана.

Отряд имел свою униформу черного цвета с нашивками на рукаве с изображением черного аиста. Часто, бравируя своей смелостью, они во время боя вставали в полный рост, чтобы выстрелить из гранатомета или дать длинную очередь из пулемета. Во время боя включали репродукторы, по которым транслировали чтение сур из Корана, тем самым, желая подавить дух солдат Советской Армии.

***

Отряд двигался по дороге на минимальной скорости. Высоко в небе прошло звено штурмовиков СУ–25. Сквозь шум их моторов были слышны далекие раскаты взрывов. Вслед за отбомбившимися штурмовиками двумя парами пролетели «горбатые». Снова послышались взрывы ракет и работа авиационных пушек. Абрамов попытался представить, что там творится, но не смог, не хватало фантазии.

Бойцы подъехали к городу Асадабаду. По союзным меркам, это, скорее, крупный поселок, чем город. Спешившись и прикрывшись броней машин, они осторожно вошли в провинциальный центр. Нервы натянуты, словно канаты, каждый приготовился стрелять в любого, кто появился бы на улице. Но, они пусты – ни людей, ни скота. Отряд все дальше и дальше втягивался вглубь узких и незнакомых им улиц. Вот уже стали видны массивные металлические ворота горно-пехотного полка. Они были раскрыты настежь, похоже, там никого не было. По плацу ветер гонял обрывки бумаги, кругом валялись разбитые артиллерийские ящики и рассыпанные по земле патроны.

«Странные люди эти афганцы, – подумал Виктор, всматриваясь в пустующие дома. – Стоило спецназу выдвинуться в сторону кишлака, жителей, словно ветер сметал. Убегали, бросив все добро. Как только они уходили из кишлака, через день он снова оживал».

Но, то кишлак, а чтобы весь город подался в горы, такого Абрамов, ни разу не видел. Почему весь город? Виктор увидел, что приоткрылась одна дверь и за ними стали внимательно следить чьи-то настороженные глаза. Он повернул в ту сторону автомат и глаза мгновенно исчезли в глубине строения.

«Кто это был? Враг или друг? Глупые люди, шурави пришли сюда воевать не с вами, а с теми, кто сейчас спрятался в горах с оружием в руках. Но жителям, похоже, серьезно промыли мозги в мечетях и они стали считать каждого нашего солдата убийцей и насильником», – думал Абрамов.

Ветер гнал по улице клубы серой пыли. Эта мелкодисперсная субстанция была везде: в воздухе, на одежде, на обветренных потрескавшихся от солнца и жажды губах.

«Неужели все ушли?» – снова подумал Виктор.

Бойцы осторожно вошли в бывшие казармы 9-го горно-пехотного полка правительственных войск. Кругом виднелись следы поспешного бегства. По приказу Марченко бойцы вскрыли склады: ящики со снарядами, минами, патронами, гранатами.

«Похоже, они драпали так быстро, что не все забрали с собой. Не исключено, что все это заминировано. Сейчас они втянутся в казармы….», – от этих мыслей ему стало не по себе.

Абрамов приказал закрыть и опечатать склады, выставил двух часовых.

«Неужели их рейд оказался для них столь неожиданным? А где автомашины? – подумал Виктор, осматривая двор.

Он был абсолютно пуст, ни машин, ни какой-то другой боевой техники. Похоже, мятежники ушли, захватив с собой лишь средства передвижения и часть боеприпасов. Петровский где-то нашел спрятавшегося в казарме солдата и притащил его за шиворот, словно котенка к Марченко.

– Спроси, где все, – приказал он Орлову.

– Давно ушли солдаты? – спросил его замполит.

Тот что-то быстро стал ему говорить, косясь на Петровского, а точнее, на штык-нож, который тот держал в руке.

– Ушли два часа назад в сторону Пакистана. Ушел весь полк: солдаты и офицеры, – перевел Орлов ответ пленного..

Марченко быстро связался с авиаторами и сообщил им эту новость.

«Кругом одни горы, ни кустов, ни деревьев. Где они рассчитывали укрыть такую большую колонну?» – подумал Абрамов.

Рука Виктора машинально потянулась к карте.

«Единственное место, где они могли сосредоточиться: горный массив в двадцати километрах от города. Сейчас бы авиацию и от них не осталось бы ничего, кроме воспоминаний. Но летчики почему-то не летели, по всей вероятности, боялись, что у регулярной части правительственных войск, наверняка, были средства обороны против авиации. Значит, они будут ловить эту колонну на марше», – рассуждал он, разглядывая карту.

По рации последовал приказ о прекращении движения. Теперь они должны были ждать, когда подойдут основные силы. Бойцы разбрелись по казарме, а Абрамов присел за стол и достал сигареты. К нему подошел Марченко и присел рядом.