Кровь на колёсах

– Михаил! Вера просила не рассказывать тебе об этом, но я всё-таки скажу. Её сильно избил бывший сожитель. Ему кто-то донёс, что машину, которую он угнал, Вера помогла вернуть хозяину. Тот недолго думая приехал сюда с дружками и прямо здесь устроил ей скандал, а затем завёл в подсобку и сильно избил.

– Значит, сейчас Вера дома?

– Наверное. Её сегодня хотели отпустить из больницы.

– Настя, дай мне, пожалуйста, её адрес, а то у меня только телефон. Хочу навестить.

Настя исполнила его просьбу, написав необходимые сведения на клочке бумаги.

Разместив водителей, Михаил направился к автостоянке. Немного повозившись в кабине, он отвернул две гайки и отодвинул металлическую пластину. Засунув руку в образовавшуюся щель, он достал обрез двуствольного ружья. Проверив наличие патронов в стволах, он положил оружие в спортивную сумку и спрятал в карман куртки на всякий случай четыре патрона.

Выйдя на трассу, он быстро поймал попутку. Через полчаса он был уже в Челябинске. Около почтамта он пересел в автобус. Найти Верин дом не составило труда, зато попасть в квартиру оказалось нелегко. Михаил звонил так долго, что начали высовываться жители соседних квартир. Но его настойчивость была вознаграждена. За дверью послышались шаги, и женский полусонный голос произнес:

– Кто там?

– Вера! это ты? Открой, это я, Михаил.

– Михаил? – испуганно переспросила Вера. – Зачем ты приехал? Уезжай, пожалуйста! Я не хочу тебе открывать! Тебе нечего у меня делать!

– Я никуда не уеду, пока не увижу тебя, – настоял Михаил. – Да открой же, наконец, а то я выломаю дверь.

– Михаил, я не хочу, чтобы ты видел меня! Меня сильно изуродовали.

– Вера, открой! Иначе сейчас я пойду и убью этого шакала.

После долгих уговоров Вера всё же отворила, и он стремительно вошёл в прихожую. Если бы он не знал, кто стоит перед ним, то эту женщину никогда бы не соотнёс с былой красавицей. Чёрное, с множеством полос пластыря – её лицо было неузнаваемым: правая бровь рассечена и стянута медицинской нитью.

– За что он тебя так? Так жестоко даже собак не бьют! Дай мне его адрес!

Отодвинув Веру плечом, он протиснулся в комнату.

– Что ты задумал, Миша? – тихо спросила Вера. – Он тебя убьёт! Ему это ничего не стоит! Он не человек, он зверь!

– Дай, мне его адрес! – жёстко сказал Михаил. – Мы ещё увидим, кто кого убьёт! Он что, может бить только женщин? Пусть поговорит со мной!

Вера медленно опустилась на стул и едва слышно произнесла:

– Молодёжный переулок, дом семь.

– Спасибо. Я обещаю тебе, что он больше пальцем не коснётся тебя.

Остановив на дороге попутку, он назвал адрес, и машина скрылась в темноте.

Вера стояла у окна и смотрела вслед автомобилю, увозившему Михаила. Она молилась за этого немца, чтобы Бог отвёл от него беду.

* * *

Ланге вышел из машины метров за сто до нужного ему дома. Развалюха, в которой проживал бывший сожитель Веры, была деревянной, старой постройки. От времени потемнела и покосилась на левую сторону.

Михаил бесшумно подошёл к калитке, нащупал рукой шпингалет, отодвинул его и осторожно вошёл во двор. Разглядев на дерматине начерченный мелом номер, он постучал в обшарпанную временем дверь. Сильные удары эхом отозвались на небольшой тихой улочке.

«Похоже, дома никого нет», – подумал он. Он спустился с крыльца, едва различая в темноте стёртые ступени. И тут же уловил шум приближающейся машины. Михаил мгновенно спрятался за угол дома, осторожно достал из сумки обрез и взвёл курки ружья. Ему ещё не приходилось стрелять из этого обреза в живое существо, и он сильно волновался. В его памяти всплыл Афганистан, рейды по горам, бои с моджахедами.

«Смогу ли я убить безоружного человека? – подумал Михаил. – Он ведь не моджахед, а я не солдат под присягой и сейчас не война». Рука, сжимавшая обрез, стала потной и липкой. Он вновь вспомнил первого убитого им афганца. Это был паренёк лет шестнадцати. Михаил тогда очень переживал и считал себя настоящим убийцей. Но это вскоре прошло. Однажды он увидел изуродованные трупы наших бойцов и понял, что или ты убиваешь, или убивают тебя. Выбора тогда не было.

Приглядевшись, Михаил увидел, как из подъехавшей машины вышел мужчина и направился к калитке. Он сразу узнал в нём одного из тех, кто в день кражи его КамАЗа сидел за соседним столиком в ресторане гостиницы. Он уверенной походкой вошёл во двор и, остановившись перед дверью, стал шарить под ковриком, лежащим на крыльце. Найдя ключ, он вставил его в скважину замка, но не успел сделать оборот, как услышал за спиной осторожные шаги. Мужчина резко обернулся и замер от неожиданности. К нему приближался незнакомец с обрезом в руках.

– Ты кто такой?! Что надо? – испуганно спросил он.

Ключ выпал из его рук и со звоном ударился о ступени.

– Ты, сука, избил мою женщину и украл мой КамАЗ! – прорычал Михаил и приставил обрез к груди противника.

«Не убивай, мужик», – хотел прошептать мужчина, но пересохший язык не дал ему вымолвить ни словечка. Он сделал один шаг, а затем ринулся на Михаила в надежде сбить с ног и отобрать оружие. Но прогремевший в темноте выстрел остановил этот порыв. Выстрел в грудь с расстояния трёх метров снял «с повестки дня» все вопросы. Картечь попала в лицо мужчины, обезобразив его внешность.

Ланге достал из кармана носовой платок, аккуратно протёр оружие и с размаху бросил его в огород соседнего дома. То же самое он проделал и с патронами, которые были в кармане. Выстрел, прозвучавший в столь поздний час, не привлёк внимания соседей. Многие из них уже привыкли к охотничьим выстрелам, часто сопровождавшим попойки в этом неспокойном доме.

Михаил, поймав машину, направился в «Уральские самоцветы». В номере он снял с себя всю одежду и обувь. Тщательно вымыв с мылом руки и лицо, он надел на себя чистую рубашку, брюки, а затем вышел на улицу, где в мусорном контейнере сжёг всю свою прежнюю одежду. Вернувшись, он упал на кровать и быстро заснул. Спал на удивление спокойно.

Рано утром машины тронулись в путь, и он, обогнав три большегруза, возглавил колонну.

* * *

Прибыв в Аркалык, Михаил быстро реализовал машины и вновь стал звонить в Челны Дубограевым. Он решил отойти от дел, передав их своему заместителю по безопасности – Алексею Морозову.

Вечером к нему заехал тесть, и они, плотно закрыв за собой дверь, уединились на кухне. Михаил достал из холодильника водку с закуской, разлил спиртное в рюмки. Мужчины молча выпили, закусив солёными грибами, и только после этого разговорились.

– Слушай, зять, – начал тесть, – срочно завязывай со своим бизнесом! Если милиция выйдет на тебя, то мои погоны тебя не спасут. Денег у тебя достаточно, надо оформлять документы на выезд в Германию. Сегодня сказали по радио, что немцы могут вполне свободно перебираться туда на жительство. Сейчас сняли все препоны.

Кстати, хотел спросить у тебя, почему ты не занимаешься этим вопросом? Ждёшь, когда сцапают? Ты же продал уже более тридцати КамАЗов! Если ты не остановишься, точно спалишься. Думаешь, эти два алкоголика в Челнах будут молчать, когда их возьмут на цугундер? Заложат и глазом не моргнут! Там же миллионы! Где они возьмут такие деньги, чтобы возместить ущерб.

Мне звонили из МВД республики. Предупредили, что в ближайшее время к нам прибудет оперативно-следственная бригада МВД СССР. Это не простые милиционеры, это зубры сыска. Они перемелют здесь всех, в том числе и меня с тобой. Я-то ладно, уйду на пенсию, выслуга есть, а что будет с тобой и моими внуками? Михаил! В Челнах арестованы Морозов и некто Сазонов. Я знаю, ты их направил туда с заданием ликвидировать братьев. Ты не отворачивайся от меня. Думаешь, я не знаю? Конец твой близок!

Михаил молча разлил водку по рюмкам и, вздохнув, опрокинул свою порцию в рот.

– Сейчас тебе надо срочно рассчитаться с Хозяином за последний транзит, получить у него деньги и срочно скрыться из города. Ты ключевая фигура в бизнесе Хозяина, и тебя здесь будут пасти и те, и другие, как никого из местных мужиков. Срочно уничтожь всю свою бухгалтерию! Лучше, если всё сгорит случайно. Найди людей, заплати им и сожги. Не жалей ничего! Проверь, чтобы всё сгорело к чёртовой матери! Кто ещё знает о машинах кроме Морозова? Уразбаев в курсе? Думаю, Морозов возьмёт на себя только КамАЗ, на котором он погорел. Если его припрут показаниями Дубограевых, то тебя он точно сольёт, а себя выгородит как рядового исполнителя.

Глядя в упор на возмущённое лицо зятя, тесть невозмутимо продолжал:

– Да, дорогой мой, даже не сомневайся, все будут сливать тебя! Винить здесь некого, ты сам виноват. Ты создал фирму! Ты втянул в этот бизнес три десятка человек. Я говорил, работай один. Попался – ответил за себя. Теперь придётся отвечать за всех. А если московские постараются, пришьют тебе и организацию банды. Тогда не видеть тебе воли до конца дней своих.

Лицо Михаила неожиданно посерело. Высокий лоб покрылся испариной. Он впервые в жизни испугался за себя. В этот момент его меньше всего беспокоила судьба детей и жены, в конечном итоге есть родственники, пропасть не дадут. А что будет с ним? У него сейчас очень много денег. Раз такой расклад, он не отдаст деньги Хозяину, а всё заберёт себе. Бежать так бежать.

Слушая тестя, Михаил вдруг прервал его и, чтобы не слышала жена, прошептал:

– Отец, ты знаешь, что у меня, кроме матери и брата, никого в живых нет. Если я оставлю им деньги, то у них их отберут. Давай я тебе отдам. Уж у тебя обыска, надеюсь, не будет! Часть отдам завтра же. Хозяин перебьётся, они сейчас мне нужнее. Схожу в паспортный стол и закажу документы на выезд. Они не подумают, что я могу сразу выехать. А к вечеру меня уже в городе не будет. Сегодня сожгу всю бухгалтерию. Единственное, что пока трудно, так это заставить людей молчать. Если возьмут Расиха, то всё, что я задумал, может пойти прахом. Только он один знает, кому мы продавали эти машины. Только у него есть адреса и счета этих фирм.

– Сынок, ты играешь с огнём. Хозяин тебе не простит, если ты его кинешь на деньги. Отдай ему бабло, или он убьёт нас всех. Подумай о семье! Зачем тебе деньги, если их убьют? Эти люди такого не прощают. Ты прекрасно знаешь, кто за ними стоит. Они тебя и за границей достанут.