Кровь на колёсах

Ланге отделался лёгким испугом и прошёл по уголовному делу в качестве свидетеля. Уразбаев огрёб семь лет лишения свободы.

Той же весной Михаила призвали в ряды Советской Армии.

* * *

– Слушайте, Ланге, что вы мне суёте справку о краже! Вы хотите, чтобы я списала с вас стоимость угнанного неизвестными преступниками КамАЗа? Вы же перед отъездом в командировку подписали договор о полной материальной ответственности за эту машину. А теперь, когда её украли, вы в кусты? – говорила главный бухгалтер автохозяйства, красная от возмущения. – Решайте этот вопрос с директором! Будет его резолюция о списании похищенной автомашины, тогда и приходите.

Она швырнула обратно его документы и отвернулась. Поправив причёску, снова повернулась и продолжила:

– Мужики говорили между собой, что у вас новый КамАЗ. Так продайте его организации и погасите свою задолженность.

Теперь побагровел уже Михаил. Он резко развернулся и вышел из конторы. В нём всё кипело и клокотало. Еле сдерживая себя, он с досады плюнул на землю и растёр свой плевок. «Ты смотри, не увольняют! Что же тогда делать? А всё так хорошо шло! Однако кто им сказал, что я пригнал новый КамАЗ? Вроде бы никому не трындел… – рассуждал он про себя, шагая по улицам. – Кто же мог донести администрации о моей машине?

Он посмотрел по сторонам, словно хотел увидеть лицо возможного доносчика и снова подумал: «Да чему удивляться-то, городок маленький. Каждый как на стекле: кто пьёт, кто гуляет, кто сколько зарабатывает. Разве что-то утаишь».

Размышления Ланге прервал голос тестя, который, остановив служебную машину, стоял метрах в десяти от него.

– Ты что, Михаил, не слышишь? Я тебе кричу, кричу, а ты идёшь как глухой.

– Да я так, задумался немного. У меня просто небольшие неприятности в автохозяйстве. Захотел уволиться, не получается. Требуют, чтобы я расплатился за угнанный КамАЗ. Я им справку из милиции, что машину украли, а они, даже слышать не хотят об этом. Папа, ты как начальник милиции скажи, с меня могут взыскать деньги, если есть справка об угоне машины?

– Конечно, нет. Всё это незаконно. Никто с тебя не имеет права взыскать стоимость КамАЗа, если у тебя есть справка! Я сегодня же позвоню вашему директору и решу этот вопрос, – произнёс тесть. – Михаил, я краем уха слышал, что ты пригнал новый КамАЗ. Откуда он у тебя, сынок? А старый КамАЗ, почему прячешь у своего приятеля? Не проще тебе вернуть его, и все дела? Чего молчишь? Что, не думал, что я всё знаю про тебя? Пойми меня правильно, я не собираюсь лезть в вашу с дочкой жизнь, но вы для меня не чужие. Если ты опять решишь заняться бизнесом, я не против этого. Скажи мне, откуда у тебя новый КамАЗ, или я буду считать, что ты его украл. Люди тоже не дураки, они всё видят и всё знают. Вот тебе мой совет, сынок. Зарегистрируй фирму на какого-нибудь алкоголика, такого, который вот-вот умрёт. Проверни через неё хорошие деньги, забирай семью и уезжай в Германию. Там вы с деньгами не пропадёте.

Он посмотрел на зятя – тот был в состоянии лёгкого нокдауна. Он даже представить не мог, что тесть знает о его тайных делах. Перехватив его взгляд, тесть продолжил:

– Считай, что разговора о машинах между нами не было. Пока я при погонах, я тебя прикрою. Но дай мне честное слово, что увезёшь семью отсюда в Германию.

– Ты что, папа? – искренне удивился Михаил. – Ты же знаешь меня, всё, что я делаю, это всё для того, чтобы моя семья не бедствовала! Конечно, увезу в Германию. Ты только помоги мне заработать хорошие деньги.

– Тогда договорились, – твёрдо произнёс тесть, усевшись в милицейскую «Волгу».

«Вот видишь, Михаил, – сказал сам себе Ланге, – тесть хоть и подполковник милиции, но благословляет тебя на это дело. Надо срочно толкать эти машины и ехать в Челны за новыми. Надо торопиться, пока там они ещё помнят про меня».

Взрывчатая энергия свершений, долгие годы глухо запертая советской уравниловкой в его белокурой голове, обрела новое направление и всепробойной струей ударила наружу. Он пришёл домой и, взяв записную книжку с телефонами друзей по техникуму, насел на сбор информации о возможных клиентах, прокачивая друзей и родственников: он обзванивал всех и предлагал эти две машины и пять двигателей. Уже после второго звонка его старый знакомый согласился купить у него всё сразу: и КамАЗы, и двигатели.

Положив трубку, Михаил довольно потёр руки. «Миша, а ты не продешевил? В следующий раз не стоит торопиться с продажей. Нужно узнать действующие на сегодняшний день цены», – подумал он.

С этой минуты Ланге ощущал себя другим человеком – да и был другим человеком: бойцом-профессионалом за денежные знаки!

Он перебрался на диван и, не обращая внимания на детей, игравших у его ног, стал в уме перебирать, кого из друзей можно было бы привлечь к этому бизнесу. Он остановился на трёх товарищах. Это были его старые знакомые и проверенные временем люди. Именно их он решил пригласить с собой в Челны. Полистав записную книжку, он нашёл телефон братьев Дубограевых, быстро набрал номер и стал ждать ответа.

Ждать пришлось довольно долго. Ответил Геннадий. Михаил напомнил ему о себе:

– Привет из солнечного Казахстана! Это Михаил Ланге. Как вы там с братом? Надеюсь, у вас всё в порядке? Хотел в ближайшее время сгонять к вам за машинками. Как вы на это смотрите?

– Давай, Немец, мы с брательником не против бизнеса. Приезжай. Сколько нужно машин, столько и подгоним? Главное, чтобы у тебя были деньги. В этот раз халявы не будет.

– Думаю, начнём с трёх машин, не больше. Давай, Гена, до встречи в Челнах!

Михаил вновь потёр руки и заметил жену, которая стояла в дверях комнаты и внимательно смотрела на него.

Она видела перед собой нового Михаила.

* * *

Уразбаев отбывал наказание в одной из колоний Кустанайской области. Отсидев половину срока, он был освобождён условно-досрочно за хорошее поведение и высокие производственные показатели. Он вернулся в Аркалык и устроился на работу в одно из автохозяйств города. С Михаилом он встретился чисто случайно, когда тот окончил техникум и устроился в то же автохозяйство механиком.

Увидев Расиха, тот не на шутку испугался и готов был незамедлительно уволиться с предприятия, чтобы не встречаться с ним. Но уволился не сразу, а лишь тогда, когда решил заняться собственным делом. А до этого времени он старался, как можно меньше попадаться ему на глаза. Когда Ланге сделался делягой, вокруг него стало вертеться много сомнительного народа, что в значительной степени способствовало скорому развалу затеянного им бизнеса.

Жизнь этих двух мужчин удивляла редкими совпадениями. Они оба женились чуть ли не в один день, у того и у другого родились двойни – мальчик и девочка. Через год у Расиха появилась вторая двойня. Жили Уразбаевы, как все в те времена, не хуже и не лучше других. Голодными не ходили, но и не шиковали, в отличие от Ланге. Через несколько месяцев после рождения детей должность Расиха на предприятии сократили, и он остался без работы. Везде, куда бы ни обращался по вопросу о трудоустройстве, ему отвечали отказом. Кругом шло сокращение производства, и рабочие руки оказывались невостребованными. Промучившись месяца два, он пошёл к своему старому приятелю.

На входе в его кабинет Расиха остановили охранники.

– Вам кого? – спросил один из них и для солидности переложил охотничий карабин «Сайга» из одной руки в другую.

Он ответил им, что хотел бы увидеться и поговорить лично с Михаилом. Возникла небольшая пауза. Один из охранников направился к открытой двери в конце коридора. Через минуту оттуда показалась его голова, попросившая назвать фамилию. Прошло минут пять, прежде чем его в сопровождении охранника повели по коридору. Около одной из комнат предложили присесть и немного подождать.

Ждать пришлось долго, около часа. Наконец дверь открылась, и его пригласили войти. За большим полированным столом сидел Михаил.

– Присаживайся, Расих. Чем обязан?

Он, как ни готовился к этой встрече, но всё же на миг растерялся, и в который раз мысленно пытался сформулировать цель своего визита.

– Ты знаешь, Михаил, мне нужна работа, – волнуясь, пролепетал он. – Понимаешь, очень нужна работа.

Ланге усмехнулся и, словно разговаривая с незнакомым ему человеком, поинтересовался:

– Что ты умеешь, Расих, кроме того, что махать кулаками? – спросил он его.

– Извини, – произнёс Расих, – ты же знаешь, я не убивал того парня и, в принципе, отсидел за тебя.

– Что значит «за тебя»? – с истинным изумлением переспросил тот его. – Ведь не я судил тебя, а суд!

– Кто бы ни судил, ты или суд, но крови на мне нет, – твёрдо ответил Расих. – Ты знаешь, мне эта судимость сломала не только спортивную карьеру, но и всю мою жизнь. Я сейчас пришёл к тебе не выяснять, кто кого убил, а за работой. Если можешь, то помоги, если не хочешь, не надо, только не читай мне мораль, будто честный человек.

Михаил нахмурил брови и замолчал, взвешивая услышанное. Он снова улыбнулся.

– Расих, ты же меня знаешь. Я никогда не был твоим врагом. С кем не бывает, и что не бывает в этой жизни. За меня тогда всё решила мать, а не я. Мне сейчас нужны хорошие, преданные мне люди. Я развернул большой бизнес, торгую машинами. У меня не хватает перегонщиков машин. Если хочешь, я возьму тебя на эту должность.

Он не сразу разобрался, что произошло с Ланге. Его надменность куда-то исчезла, и перед ним вновь сидел его старый и добрый друг.

– У меня сейчас есть свободный КамАЗ, я отдам его тебе за пережитое на зоне. Бери и работай. Когда понадобится перегнать машины, я тебя найду. Надеюсь, не откажешь мне в этой просьбе.

Расих сидел на стуле, оглушённый этими словами. Он не верил своим ушам и для верности переспросил у него:

– Михаил, ты серьёзно? КамАЗ, и без денег?

– Да, я дарю тебе КамАЗ. Приходи завтра с утра и переоформляй его на себя. Единственное условие, двадцать пять процентов месячного заработка будешь отдавать мне. Пойми правильно, у меня ведь тоже семья.