Кровь на колёсах

– Извините, Василий Владимирович, но меня, в отличие от вас, не привели сюда генеральские погоны. У меня родной брат не генерал и тем более не заместитель министра внутренних дел СССР. Я человек подневольный, дали приказ, вот я и поехал сюда. Мог поехать и в другое место, куда бы послали. Не я выбираю дороги, а они меня.

– Ты не обижайся на меня, – примирительно заговорил Лазарев. – Я просто сразу всё хотел поставить на свои места. Ты, я знаю, хороший оперативник, о тебе хорошего мнения все руководители главного управления уголовного розыска. Я, Абрамов, в отличие от тебя, никогда не работал в уголовном розыске и многих вещей не знаю. И не представляю, как они делаются. Всю свою сознательную жизнь в МВД я провёл в академии, читая курс научного коммунизма. Вот брат мне и посоветовал временно перевестись в главное управление уголовного розыска МВД, возглавить эту бригаду и, получив генерала, вернуться обратно в академию.

Теперь всё встало на свои места. Мне стало ясно как в божий день, что о помощи Лазарева я не могу даже мечтать. «Лишь бы только не мешал и не лез в дела!» – подумал я, глядя на собеседника, который стал заметно хмелеть.

– Давай, Абрамов, выпьем с тобой за взаимопонимание! – не унимался Лазарев и поднял бокал с коньяком.

Я налил себе водки, и мы опять чокнулись. Поставив, пустую рюмку на стол, я приступил к еде. Только сейчас, после выпитого спиртного, я понял, как устал за этот первый день своей новой работы.

Стоило мне ненадолго удалиться в туалет, как к нашему столу подсели Кунаев с Мустаевым.

– Вы, нас извините, – обратился ко мне начальник милиции. – Не мог не подойти и не представиться руководству из МВД СССР.

Ничего не ответив на это, я подозвал официанта и попросил рассчитать меня. Через минуту он принёс счёт и я, сославшись на усталость, покинул тёплую компанию.

* * *

Утром все собрались в актовом зале городского отдела милиции. Оперативники и следователи с нетерпением ждали руководителя оперативно-следственной бригады МВД СССР. Всем хотелось увидеть его и поговорить с ним. Несмотря на то, что мы с Лазаревым заранее условились о встрече, он в указанное время не прибыл. Мы прождали его минут тридцать, а затем, поставив задачи перед группами, я распустил сотрудников по рабочим местам.

Я окопался в своём кабинете. Тишина в нём царила недолго – её разорвал настойчивый дозвон. Менее всего я ожидал услышать Лазарева, однако это был его заспанный голос.

– Кто у аппарата? – поинтересовался он у меня.

Я представился и поинтересовался, приедет ли он на работу.

– Ты что, Абрамов! Я вчера тебе что говорил? Забыл? Я тебе ясно сказал, что ничего не понимаю в вашей деятельности. Ты что, из меня дурака хочешь сделать? Сам работай, один. Если меня будут спрашивать из Москвы, скажи, что я заболел или только что отъехал по делам. Из центра вряд ли позвонят, я думаю, поэтому давай, командуй, – подытожил он.

– Всё понял, – вздохнул я облегченно. – Если возникнут вопросы, которые решить не смогу, перезвоню вам.

Я положил трубку и невольно с горечью вспомнил суровые горы Афганистана: «Вот так и на войне: кто-то в окопах, а кто-то в тылу. А потом ходят, сверкают наградами, которых не заслужили».

Немного успокоившись, я подвинул к себе рапорты сотрудников и приступил к их изучению. Из первых же донесений мне стало ясно, что ни одна из похищенных в Челнах машин не была зарегистрирована в городском отделе ГАИ. Порывшись в бумагах, я наткнулся на справку ГАИ за 1989 год. Из неё следовало, что в городе зарегистрировано свыше двухсот машин марки «КамАЗ». Теперь основной нашей задачей являлась проверка всех этих автомашин, так как я не исключал, что многие из них бегают здесь под чужими государственными номерами и с чужими документами. Вот когда убедимся в их чистоте, сразу же займёмся проверками в других регионах.

Утром, перед сбором в актовом зале, я вывел из здания старших групп и подвёл их к стоящему рядом с отделом милиции КамАЗу, чтобы показать, где находятся номера агрегатов машины. За этим занятием нас застал водитель грузовика.

– В чём дело? Это мой КамАЗ, – произнёс он и, отодвинув меня в сторону, стал взбираться в кабину.

Я представился и попросил его показать документы на машину. Водитель не на шутку заволновался и повёл себя крайне неадекватно. Он вдруг оттолкнул меня в сторону и выпрыгну из кабины. Стоявшие рядом со мной оперативники успели схватить его и скрутить руки. Но он не собирался просто так сдаваться: сбросив с себя двух оперативников, вскочил и попытался бежать. Кто-то из ребят подсёк ему ноги, и водитель упал лицом в снег. Он успокоился лишь тогда, когда его руки сковали наручники.

– Отведите его ко мне, – распорядился я. – Сейчас мы посмотрим, кто он такой и что его так напугало.

Двое оперативников придерживая задержанного с двух сторон, повели водителя в отдел милиции.

Я достал свою записную книжку и стал сверять номера КамАЗа с номерами машин, похищенных в Челнах. Через минуту я чуть не кричал от радости. Номера рамы, двигателя и кабины полностью совпадали с агрегатами машины, угнанной в конце января 1990 года.

Это была удача, о которой можно было только мечтать. Мне не верилось в чудо, что я так, чисто случайно, обнаружил первую похищенную машину и задержал человека, который впоследствии нам здорово помог своими показаниями.

Мы загнали бесценную находку во двор милиции. После разговора с Лазаревым я приказал завести в свой кабинет задержанного.

– Как ваша фамилия? – спросил я, когда тот сел на предложенный мной стул.

– Давай, начальник, не будем играть в дурачка. Перед вами лежат все мои документы и там русским языком написана моя фамилия, – грубо ответил водитель и отвернулся от меня.

– Вы что, дерзите мне? Не забывайте, где находитесь! – произнёс я спокойным голосом и взял в руки его паспорт. – Тогда так и запишем: Уразбаев Расих Султанович, 1963 года рождения, уроженец и житель города Аркалык Казахской ССР.

Я поднял на него глаза. Он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.

– Скажите, когда и при каких обстоятельствах у вас оказался этот КамАЗ?

Мужчина молчал и отрешенно смотрел в окно. Судя по лицу, он не слышал вопроса. Тогда я задал его повторно.

– Вы знаете, Уразбаев, что выбранная вами тактика значительно увеличит срок вашего заключения? То, что вы будете сидеть, я надеюсь, вы понимаете?

Я снова взял паспорт и начал его листать. Остановившись на одной из страниц, я задал ему очередной вопрос:

– Расих! по данным паспорта, у вас четверо детей, младшему всего два годика! Кто их будет кормить, когда вы сядете? Ведь вы сядете не на полгода, и даже не на год. Вы прекрасно знаете, что государственная цена КамАЗа более двухсот пятидесяти тысяч. Это девяносто три прим, а это значит, что минимальный срок по ней десять лет, как минимум.

Я снова взглянул на лицо, сидящего напротив меня мужчины. Оно по-прежнему было непроницаемо.

– Вы, похоже, думаете, что вашей семье помогут ваши друзья, фамилии которых вы не называете? Напрасно, Расих! Никто им не поможет. Через месяц о вас все забудут, поверьте мне. Так скажите, где и у кого вы приобрели эту машину? Молчите? Тогда спрошу по-другому. Как вам удалось похитить этот КамАЗ в начале 1990 года с платной стоянки в городе Набережные Челны? Сейчас от вас зависит, по какой статье вы будете осуждены: за кражу государственного имущества в особо крупном размере или за приобретение краденого. В первом случае вам грозит минимум лет десять, во втором – не более трёх, но при хорошем адвокате можно получить этот срок и условно. Однако для этого вам надо добровольно помочь следствию.

Уразбаев криво усмехнулся и выразительно посмотрел на меня.

– Извините, но оставьте эти сказки для детей, рассказывайте им их на ночь.

Я пригласил оперативника и попросил его оформить документы для задержания.

* * *

Расих Уразбаев был довольно известным в городе человеком. Известность ему принесла победа на чемпионате Казахстана по боксу, когда он выступал ещё за молодежную городскую команду. Затем он стал победителем молодёжного чемпионата республики и готовился выступать на чемпионате СССР, защищая флаг Казахстана.

Во время подготовки к соревнованиям он познакомился со своим сверстником Ланге, который занимался с ним в одном спортзале вольной борьбой. Они быстро подружились. Оба грезили спортивными победами, пьедесталами и толпами молодых поклонниц. Однажды весной, накануне восьмого марта, их пригласили на небольшую вечеринку по случаю дня рождения общей знакомой. Они выпили немного шампанского и после празднества решили проводить знакомых девчонок по домам.

Они шли небольшой весёлой стайкой по центральной улице города. Внезапно их остановила компания из шести парней. Все они были изрядно пьяны и горели желанием ввязаться в какую-нибудь потасовку. Тот из компании, что был повыше ростом и, очевидно, верховодил всеми, схватил за руку спутницу Ланге.

– Отпустите девушку, – вежливо попросил его Михаил. – Она с нами.

– А ты кто такой? Мы почему-то тебя не знаем, – произнёс высокий парень и засмеялся, обнажив жёлтые редкие зубы.

– Ребята! нам конфликт совсем не нужен. Вы идите своей дорогой, а мы пойдём своей, – произнёс Расих. – А девушку вы всё же отпустите, нехорошо воевать с женщинами.

Один из парней замахнулся на него, пытаясь ударить его по лицу. Расих ловко ушёл от прямого удара и тут же врезал противнику в челюсть. Парень рухнул на асфальт. Забыв про девушку, все бросились на них с кулаками. Драка длилась считанные секунды, и вот уже четверо нападающих лежали на тротуаре с разбитыми лицами. Трое из поверженных самостоятельно восстановили вертикаль и стали поднимать четвёртого. Но с тем явно было что-то не в порядке. Он не мог стоять на ногах, его разбитая об асфальт голова безжизненно висела на длинной худой шее. Кровь крупными каплями падала с разбитого затылка на асфальт.

Михаил не на шутку испугался, ведь это он ударил этого парня. Кто-то из прохожих вызвал скорую помощь и милицию. Скорая приехала быстро, но оказать помощь уже не смогла, парень умер прямо на руках врачей. Обе компании пребывали в шоке. Через минуту-другую подъехала милиция и забрала всех.

На следующее утро следователь приступил к процессуальным действиям. В течение недели он допросил всех участников и свидетелей этой драки. Ему удалось восстановить практически всё, кроме одного: кто ударил длинношеего парня, Ланге или Уразбаев? Никто из них не признавался в содеянном.

Не выдержав напряжения, Михаил рассказал матери, что именно он виноват в содеянном, и готов за это ответить. Мать бросилась по своим знакомым советоваться и консультироваться. Вскоре в милицию позвонили из прокуратуры республики и посоветовали следователю более тщательно рассмотреть кандидатуру Уразбаева на роль обвиняемого в этом непростом деле. Всех удовлетворило подобное решение, и следователь вынес обвинительное заключение в отношении Расиха. Вердикт был прост: только хорошо подготовленный спортсмен, а именно боксёр, мог нанести такой сокрушительный удар.