Шурави, или Моя война

Татьяна мило улыбнулась и прошла мимо него, обдав его каким-то нежным запахом разноцветья. Виктор проводил ее взглядом и, схватив автомат, выскочил на улицу.

– Рахимов! – окликнул он водителя хозяйственного взвода. – Поехали в штаб.

Пока машина медленно продвигались с одного конца города в другой, Абрамов вспоминал свое последнее посещение штаба.

…На допросе раненый им моджахед упорно молчал. Судя по внешнему виду, его сильно помяли местные работники из контрразведки.

– Ну и что мне с ним делать? – обратился к Марченко, знакомый Виктору майор Власов.

Марченко пожал плечами, давая понять, что этот вопрос его не волнует.

– А ты, что скажешь, Абрамов? Что пожимаешь плечами, это – твой крестник, это ты его подстрелил.

– Ну и что? Я там много настрелял душманов, – ответил Виктор. – Вам, товарищ майор, виднее. Если молчит – пустите в расход.

Абрамов невольно обратил внимание на побелевшее лицо переводчика. Видимо, он еще не привык к подобным выражениям, и услышанное повергло его в шок. Все, кто был в комнате, как один повернулись сначала в сторону переводчика, а затем посмотрели на стоявшего в дверях Марченко. Он улыбнулся Виктору и перевел свой взгляд на Власова. В комнате на какой-то миг повисла мертвая тишина.

Майор поправил очки и взглянул на Абрамова, намекая, что именно он должен расстрелять пленного. Не говоря ни слова, Виктор встал с табурета и вышел из штаба на воздух, так как ему просто не хотелось марать свои руки и совесть убийством раненого врага.

«Помни, сынок. Наступит время, и все мы когда-то предстанем перед Богом. Нужно будь таким чистым душой и телом, чтобы прикоснувшийся к тебе, Бог не испачкал свои чистые белые одежды», – почему-то он вспомнил в этот миг слова матери.

– По-моему, ты рановато представил Абрамова к награде, – произнес Власов, обращаясь к Марченко. – Да и приказ о назначении его твоим заместителем, я пока еще не подписал. Мутный он у тебя…

Лицо Власова при этом исказила гримаса отвращения, словно он прикоснулся к навозу.

– Ему не Орден Красной Звезды, а дисциплинарный батальон, – продолжил майор. – Выходит, мы с тобой – преступники, расстреливаем пленных, а он – ангел. Ничего, Абрамов, мы подождем немного, куда ты денешься. Если не здесь, то в Союзе поговорим, если тебя не замочат духи. Надо же, пожалел какого-то моджахеда.

– Вы не правы, товарищ майор. Абрамов – смелый и находчивый боец. Если бы не он, мы бы все полегли на той дороге. А то, что не стал расстрелять пленного, это правильно. Я его за это и уважаю.

Абрамов стоял на улице, курил, поджидая выхода Марченко. Вдруг из дверей штаба показался писарь, который стволом пистолета подталкивал в спину хромающего душмана. Они завернули за угол здания. Через минуту раздался глухой выстрел.

Звук выстрела иглой вонзился в сердце Виктора. Он посмотрел на писаря, который, улыбаясь, вышел из-за угла здания и, взглянув на него, стал засовывать пистолет в кобуру. Наконец, из дверей появился Марченко, который направился в его сторону.

– Дурак! – коротко произнес Марченко, – дурак и слюнтяй. Это – война, у нее свои законы.

– Я не слюнтяй, – угрюмо ответил Виктор, – но, в раненых пленных стрелять – последнее дело. Перевязать и бросить, это я еще понимаю. Выживет или нет, не имеет значения, не наше дело. А вот так стрелять я не хочу и не буду. Мне плевать на этого майора! А почему ты сам не взялся его застрелить? Что, тоже совесть не позволила? Быть воином и палачом совершенно разные вещи.

– Про дисциплинарный батальон Власов, конечно, загнул. Ничего он тебе не сделает. Ты – боевой офицер и нечета этой штабной крысе. Единственное, что он может сделать, лишить тебя заслуженной награды и должности. Я смотрю, парень, ты, как и я, тоже не наградной.

– Да и Бог с ними, с наградами, главное сейчас, вернуться домой. Пусть хоть калекой, но вернуться. А вас за что прокатили с наградой?

– Меня? А за тебя, наверное. За то, что сказал этому сотруднику из особого отдела, что он чудак на букву «м».

Виктор удивленно посмотрел на него, не веря своим ушам.

– Чего уставился? Дурак ты, Абрамов, потому что до сих пор не въехал в суть проблемы. Теперь Власов начнет копать под тебя до тех пор, пока сам в этом не закопается, – произнес Марченко.

Они сели в ожидавшую их машину и поехали на новую базу.

***

Через сорок минут Абрамов выскочил из кабины машины и, предъявив часовому документы, прошел в штаб полка.

– Марченко не видели? – обратился он к одному из попавшихся ему офицеров.

– Это из спецназа, что ли? – спросил он Виктора. – Он у Власова, в Особом отделе.

Абрамов остановился около знакомой ему двери. Открывать ее было противно, но приказ, есть приказ, и Виктор, глубоко вздохнув, постучал в дверь.

– Входите! – раздалось из-за двери.

Абрамов открыл дверь и зашел в кабинет.

– Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану, – произнес Виктор.

Власов по-барски махнул ему рукой. Он повернулся к Марченко и четко доложил.

– Товарищ капитан, лейтенант Абрамов по вашему приказанию прибыл.

– Абрамов! Меня попросил вызвать тебя майор Власов. Он хочет с тобой переговорить один на один, – произнес Марченко и показал Виктору кулак.

«Этого еще не хватало», – подумал Абрамов.

Марченко встал с табурета и без разрешения вышел из кабинета Власова.

– Садитесь, Абрамов, – сказал вполне дружелюбно Власов, указывая ему на табурет, на котором минуту назад сидел Марченко. – Скажите, Абрамов, что ты думаешь о последнем рейде вашей группы?

– Что конкретно вас интересует, товарищ майор?

– Скажите, почему так получилось, что вы сошли маршрута и попали в засаду?

– Не знаю, товарищ майор. Я в тонкости выхода посвящен не был. Знал только, что будет толмач и показчик, которые и должны были нас вывести на исходную точку. Кто эти люди, откуда они, я не знаю.

Майор встал из-за стола и подошел к Виктору. Он медленно нагнулся к нему и, дыхнув на него перегаром, задал очередной вопрос:

– Скажите, правда, что именно вы предложили Марченко ликвидировать их?

– Кого их, товарищ майор?

У Абрамова екнуло сердце. Он хорошо помнил момент, когда они отошли вдвоем с Марченко, и он сказал ему, что не верит этим людям. Однако, разговора о ликвидации этих людей у него с командиром не было.

«Неужели Марченко меня слил и попытался сделать из меня крайнего в провале этого рейда? – от этой мысли Абрамову стало не по себе. – Нет и снова нет. Марченко не из таких, кто снимет с себя ответственность и переложит ее на плечи подчиненных. Это Власов пытается разыграть свою карту, вбить в нас сомнение. Сейчас он думает, что я, испугавшись необоснованного обвинения, начну валить все на Марченко. Нет, майор, я просчитал твою комбинацию».

Виктор поднял на него глаза и сделал удивленное лицо.

– Извините меня, товарищ майор, но я вас не понял? О чем вы говорите? Марченко – мой командир, я – его подчиненный. Я не могу советовать своему командиру, что ему делать. Насколько я понял, это были ваши люди из штаба. Ни я, ни тем более Марченко, не могли даже подумать об измене с их стороны. Они, наверняка, погибли в ходе боя.

– Может, ты мне все-таки расскажешь, кто их ликвидировал там на дороге? Ты или Марченко?