Шурави, или Моя война

– Марченко и Орлов еще с утра уехали в штаб. Наверное, скоро вернутся.

Виктор вышел из столовой и направился во двор, где сев под дерево, закурил.

***

Марченко с Орловым, которого неделю назад назначили заместителем командира по политической части, появились на базе ближе к обеду. Командир прошел в свою комнату и через минуту-другую вызвал к себе Абрамова. Виктор вошел в его комнату, которая мало чем отличалась от спального помещения отряда, разве что размером. Посреди комнаты стоял небольшой резной стол, где-то раздобытый старшиной, а в углу разместилась койка, заправленная серым солдатским одеялом.

– Присаживайся, – предложил он, пододвигая табурет, – есть разговор.

Абрамов сел и посмотрел на него. Перехватив взгляд Виктора, он достал сигарету и, прикурив от спички, произнес:

– В штабе дивизии довольны «работой» отряда. Сегодня с утра была перехвачена шифровка, в которой люди из Пакистана просят наказать нашу группу за удачный выход. Им рекомендовано установить дислокацию нашей базы и уничтожить ее. Поэтому нам снова предстоит «работа на дороге» и лишь затем придется сменить адрес.

– Постой, командир. Ты хочешь сказать, что пока мы будем на дороге, ребята из хозяйственного взвода поменяют адрес, и мы уже не вернемся сюда?

– Ты все правильно понял, через день уходим на вертолетах.

– А как быть с техникой?

– Она уйдет вслед за нами. Остальные снимутся на другой день. Новая база будет в городе Асадабад, это чуть ли не на границе с Пакистаном.

– Так это очень далеко от Кабула. Ты знаешь, командир, я привык уже к этому месту и мне даже немного жалко покидать наш барак.

– Ты слишком сентиментальный, Абрамов, нельзя быть таким на войне. Постоянство – удел слабых людей.

– Что еще нового?

Он таинственно улыбнулся, подмигнул Виктору правым глазом, но промолчал.

– Иван Тимофеевич, хватит испытывать мое терпение, говорите же скорее.

– В этот раз руководство поддержало меня и мой рапорт о твоем назначении. Да и Орлов поддержал твою кандидатуру. С сегодняшнего дня ты мой официальный заместитель, или, как говорят в войсках, «замок». Официальный приказ поступит дней через десять. Ну, сам знаешь, кругом одна канцелярщина…

От этой новости Абрамов растерялся и покраснел, как девушка.

– Командир, я же резервист, тут и без меня полно кадровых офицеров, закончивших специальные училища КГБ. Что они подумают обо мне? Ты не обидишь их этим назначением?

– Ты меня не учи, Абрамов, я не слепой! Я всех бойцов, как свои пять пальцев знаю. Поэтому мне виднее, кого назначать, а кого нет. Давай, закончим этот никчемный разговор.

– Вот еще что. Предупреди всех, что за ворота ни шагу. Понял? Нам чрезвычайные ситуации не нужны. Моджахеды, наверное, сейчас землю роют, ищут нас, – продолжил Марченко.

– Понятно, командир. Скажи, что за «работа» нас ожидает на дороге?

– «Работа» вполне привычная – караван. Выдвигаемся своим ходом, расстреливаем и возвращаемся. Единственное новшество: вместе с нами пойдут двое местных – «толмач» (переводчик) и «показчик» (проводник).

– Что за люди? Им можно доверять? Ведь подвиг Ивана Сусанина вечен.

– Я их не знаю, похоже, они из разведки штаба. Раз посылают с нами, значит, верят в них.

– Ну, а ты сам им веришь?

– А я, в отличие от штабистов, никому не верю, кроме своих бойцов. Нам дважды ошибаться нельзя. Кстати, ты деньги получил?

– Какие деньги? – удивленно спросил Абрамов.

– Как, какие деньги? Афгани. Их местные деньги.

– А зачем они мне, если нельзя выйти за забор базы и купить что-нибудь дельное?

– Тогда напиши рапорт и попроси, чтобы твое жалование пересылали в Союз, на книжку твоей матери или сестры. Пусть хоть она поживет на них.

– Если все, пойду, отдам распоряжение. Пусть мужики готовятся к «работе».

– Давай, иди, Абрамов. Кстати, как твоя голова после вчерашнего вечера? Похмелиться не хочешь?

– Спасибо, командир. Уже все хорошо.

– А я, кое-как отсидел в штабе. Голова от боли готова была разлететься на куски, и я ничего не соображал. Наверное, спирт был некачественным, иначе бы все было нормально.

***

Два дня пролетели, как две минуты. Все это время группа собирала вещи и укладывала их в мешки, которые по описи передавались старшине. Ночью спецназовцы снялись. Переход до аэродрома Баграм прошел спокойно, то ли духи спали, то ли их небольшая колонна не привлекла их внимания.

Они быстро загрузились в самолеты. Три бронетранспортера в один самолет, ГАЗ–66 и «Урал» – в другой. Перелет тоже прошел достаточно спокойно, лишь однажды они попали под пулеметный огонь, но все обошлось. Самолет приземлился на военном аэродроме города Джелалабад, где они быстро выгрузились и своим ходом начали движение. В тридцати километрах от города, в условном месте, отряд подобрал двух афганцев.

– Куда нам теперь? – спросил проводника Марченко.

Толмач что-то долго говорил проводнику, и все время искоса поглядывал на Марченко. Похоже, он был в курсе того, что у нас в отряде есть человек, владеющий языком, и поэтому смотрел на наши лица, стараясь угадать, кто из нас именно.

– Он сказал, что нужно идти в сторону Пакистана, – перевел толмач-афганец. – Пакистан совсем рядом, километров сто.

– Передай ему, что я и без него это знаю, – сказал Марченко. – Пусть забирается на броню и показывает дорогу. Предупреди, если что, то я ему отрежу голову. Его даже Аллах без головы не узнает и поэтому не примет.

Последние слова вызвали смех у наших бойцов. Афганцы же наоборот смотрели на нас, словно звери, и готовы были броситься с ножами, чтобы перерезать нам глотки. Бойцы наполнили фляги и дополнительные емкости водой из горной речки и начали движение в сторону Пакистана.

Марченко – на броне первой машины. Замыкал небольшую колонну БТР Абрамова. Машины держались на расстоянии в пятидесяти метрах друг от друга. Рядом с Марченко сидели толмач и проводник. Толмач все время что-то говорил Марченко, который был занят своими делами и практически не слушал его. Орлов сидел сбоку и, закрыв глаза подшлемником, то ли дремал, то ли слушал. У обоих были вполне мирные и спокойные лица.

Бронемашины двигались со скоростью около тридцати километров в час. Торопиться, похоже, было некуда, отряд и так успевал выйти в указанную штабом точку. Виктор посмотрел на часы, до назначенного времени было еще часа два. Марченко поднял руку, и БТРы остановились. Виктор спрыгнул с брони и побежал к его машине.

– Командир, почему стоим? – спросил он его.

Марченко отвел Виктора в сторону и, закуривая сигарету, негромко произнес:

– Знаешь, Абрамов, я им не верю, ни тому, ни другому. Уж больно они мутные, эти афганцы.

Виктор посмотрел на него, стараясь угадать его дальнейшие действия.

– Если не веришь, то, может, стоит повернуть обратно или уточнить маршрут в штабе?