– Нету ни коров, ни овец… – вздохнул Петр Ефимович, обводя взглядом собравшихся. – Усё родной Красной Армии отправили. Усё для победы.
Гришка не стушевался:
– Значит, организуем свой партизанский продотряд! По заготовке продуктов у местного патриотически настроенного населения. Опыт есть. И хороший опыт прошлых лет!
– Молодец! – похвалил его Богданович. – Конструктивно размышляешь, комиссар.
– Чувствуется школа партийного актива! – кивнул Богдановичу Котов. – Есть подходящие кадры на заметке?
Ответил командир «Мстителя»:
– Есть! Начальником продслужбы назначаю Водянкина.
– Старый большевик? – протирая пенсне, спросил Богданович.
– Скорее сочувствующий, – ответил Гришка.
Водянкин, боясь упустить хлебную должность, взмолился жалобным голосом:
– Спасибо, товарищи за доверие. Я в лесу вступлю в партию. Гадом буду, что вступлю… – Он заморгал глазами, боясь уронить слезу. – Если я не вернусь из продовольственного рейда, то досрочно прошу считать меня коммунистом…
– А если вернешься? – поинтересовался Разуваев, сворачивая козью ножку.
– Тогда не считайте.
Вениамин Павлович шмыгнул носом.
– Но я вернусь, братцы! Ей Богу!.. Мне одному много не съесть…
Богданович кивнул, прошептал на ухо Котову:
– Правду говорит. Вот бочку выпить может… И хоть бы что. Талант.
Вредный Разуваев и тут подпустил свою ложку дегтя:
– Да и еще попробуй обоз хлебушком набить. У наших куркулей зимой снега не выпросишь… Я был в продотряде.
– Последнее своим заступникам отдадут! – сказал Григорий Петрович. – Немцы вешать людей начнут, насильничать, сами к нам потянутся.
– Вешать будем мы! – грозно перебил сына командир. – Земля будить гореть под ногами оккупантов!
Котов встал, крепко пожал руку Петру Ефимовичу:
– Вот это разговор, товарищ командир! Чувствую, есть, есть еще порох в пороховницах.
Начали составлять длинный партизанский список.
– А кто нас лечить от смертельных ран станет в том лесу? – вдруг вспомнил обо мне Разуваев.
– А наш доктор на што? – вскинул бровь Петр Ефимович. – Он хоть и из «бывших», но наш!
– Что заканчивали, Фока Лукич? – сняв пенсне, поинтересовался Богданович.
– Военно-медицинскую академию…
– Еще при царском режиме, конечно? – рисуя на листочке какую-то замысловатую геометрическую фигуру, спросил Котов.
– Да, перед самой революцией… – ответил я.
– Почему не уплыли на «философском корабле»? – строго спросил Семен Иванович.
– Не взяли, выходит…
– Это не ответ, – констатировал он. – Но продолжим допрос… Ваша фамилия, если не секрет?
– Альтшуллер, – сказал я.
Собравшиеся на тайную вечерю застыли в ожидании.
– Вы, товарищ, еврей по национальности?.. – осторожно прощупал национальную почву Яков Сергеевич.
– Немец, – ответил я.
Собравшиеся ахнули: война-то с немцами!
– Обрусевший немец…
– Что значит – обрусевший? – спросил Котов, бросив на меня сверлящий душу взгляд. – Может, вы еще скажите – русский фашист?
Я испугался его взгляда. Сразу же вспомнились подвалы губчк в двадцать первом… Спас меня Петр Ефимович, сказав, что знает меня давно, с окопов первой мировой. Что воевал я храбро, лечил умело и прочее. Но я ответил на вопрос об «обрусевшем немце»:
– Обрусевший, это значит, что мой предок, мюнхенский аптекарь Альшуллер еще при Иване четвертом приехал в Московию лечить русских. От него и пошел наш род – русских медиков Альтшуллеров.
– Ну вот, – обрадовался Богданович. – Вот всё и прояснилось, слава Богу… Вполне подходящая, считаю, кандидатура для партизанского доктора.
– А я так не считаю… – протянул Котов, помечая что-то себе в книжечку остро заточенным карандашиком. – Лучше бы его интернировать туда, куда следовало, когда немец прёт на Москву и дороги кишат немецкими шпионами.
– А лечить от смертельных ран кто будет? – не унимался Разуваев.
– Есть предложение! – нашел выход Григорий Петрович. – Товарищ Котов! Мы его в лесу кандидатом в партию примем… Как только отличится, так и примем. Должен же у нас быть свой процент интеллигенции в партийной организации отряда?
– Одобряю, – поддержал мысль комиссара Богданович.
– Есть вопросы, закрывая секретное совещание, спросил Яков Сергеевич.
– У матросов нет вопросов! – за всех ответил Разуваев.
Глава 29