Красная пыль

Коричневые на плацу резво брызнули в разные стороны и спешно ретировались по своим углам – вывалившийся из Громкого Борх имел нехороший, застывший черный взгляд и тяжелую поступь.

Окованная железом дверь была открыта им с пугающей неторопливостью и закрыта аккуратно, почти бесшумно.

Два прута легли на массивный стол, рядышком.

Из соседней комнаты выглянула взъерошенная Лаура и улыбнулась было, но тут же насупилась – оружие младшенького нагоняло на Травницу тоску.

Борх медленно поднял на нее глаза и вытянул из кармана разноцветный шнурок, бросив его поверх прутов. Госпожа Орингер подошла, озадаченно осмотрела странную штуковину и непонимающе уставилась на племянника.

– Сэйла… – одними губами произнес Ор, не спуская с тетки пристального взгляда. – Помнишь? Я вернулся. Ее не было, а ты закатила мне скандал, мол, приволок от кочевников грязную вольную Тихушницу, наемницу, а она слиняла, прихватив что-то там из цацек и несколько пластинок с инфой. Позор, обокрали вояк Орингеров, у-у-у, как жить?!

Лаура наклонилась, присмотрелась к шнурку внимательнее, кивнула и прошлась до печи, подбросив в нее пучок хрустких веточек.

Борх постоял, не дождался от нее ответа, сбросил куртку и тяжело опустился на стул, продолжив:

– Я ее искал. Не нашел. Потом взъярился, пытаясь найти заказчика. Не нашел. Съехал с катушек. Решил поискать более… въедливо. Порезал, нахер, половину Дока. Не нашел. Потом под руку попался и старший Лангер со своим тупым выебыванием, которое он с пьяных глаз обозначил красивым словом «мятеж». Идиот! Даже мой типа союзник Тухлый старался особо не мелькать у меня перед глазами в это время, я бы вспорол любого и за меньшее… И все равно не нашел бы, да? Потому что ее… ее, оказывается… Арнес? Мою Сэйлу? Прямо в стане?

Лаура обхватила себя руками, подошла к нему и кивнула.

Ор сглотнул, повел подбородком, ослабив воротник, и раскрутил клубочек дальше:

– Он сделал, а ты его покрыла. Скажи… скажи, – попытка уловить хоть какие-то эмоции в обычно очень живых глазах тетки с треском провалилась. – Скажи… ее тело вы… куда вы… Знаешь, я за последний месяц так поднаторел в перекапывании пустошей, что могу и тут, в стане… надеюсь, вы не зарыли ее прямо под моим порогом? Скажи…

– Ее здесь нет, – приподняла бровь Лаура, даже не пытаясь оправдываться. – Девчонка была еще жива, когда я нашла ее, но гортань была передавлена. Я ничего не могла сделать. Она задыхалась.

– Где?.. – прошептал Борх, опустив голову. Ему вдруг показалось, что тетка сейчас тоже передавила ему горло. Медленно, но очень умело хватая.

– Я отдала ее Хозяину, – спокойно выдала Лаура как само собой разумеющееся, но Орингер, задохнувшись, подорвался с места и так мощно шарахнул по столу кулаком, что пруты подпрыгнули и откатились в сторону, наматывая на себя шнурок.

Борх оскалился на тетку и заорал:

– Хозяину?! Какому, нахер, Хозяину?! Соображаешь, что несешь?! Ты что, оставила ее в той гребаной роще умирать?! В одиночестве?! За что, Лаура? За что?!

– Я. Отдала. Ее. Хозяину, – отчеканила Госпожа Орингер. – Это для тебя там просто рощица. Ты – Чистый. А для любого Светлого это… угомонись! Она уснула сразу же и больше не мучилась. О-о-о, видел бы ты сопровождавшую ее уход пыльную бурю. Сочетание черного с красным смотрелось весьма… эффектно.

Борх отпрянул, отвернувшись и судорожно сжимая кулаки. Лаура расстроено потупилась. Она с самого начала знала, что поступила тогда неправильно, но исправить что-либо было ей уже не под силу.

Орингер отдышался, указал тетке на дверь и просипел:

– Вон. Я пришлю твои вещи. Твой любимый комод… – он кивнул на черного монстра у стены со множеством ящичков. – Тоже. Возвращайся в свой дом на холме.

– Ты не понимаешь, мальчик… – мучительно нахмурилась Лаура, все же пытаясь объясниться. – Все это неважно, совершенно неважно! Главное, чтобы… и эти сильные эмоции, в дальнейшем…

– Вон, – неожиданно спокойно перебил ее племянник и рывком распахнул дверь.

* * *

Осанистый, двухэтажный дом полыхал мощным огненным смерчем. Пламя проламывало высокую острую крышу, жадно облизывало каменные стены, залитые радужным маслянистым топливом, и плавило черными каплями лежащий на полу гостиной, у печи, прут. Оружие издавало тонкий, пронзительный писк с потрескиванием и щелчками, хаотично выпуская и вновь заглатывая черное лезвие.

Орингер сидел на загривке Громкого неподалеку и отрешенно наблюдал за происходящим – где-то в глубине стонущего, погибающего дома превращался в пепел разноцветный шнурок с длинной белой прядью, взлетая крошечными горячими пылинками.

Борх на секунду прикрыл глаза, мысленно прощаясь, и скользнул вниз, привычно цепляясь за скобы. Быстро разогнав испуганных подчиненных, он порычал немного, ушел в Громкий и задраил за собой шлюз.

Глава 19. Синяя вода

Вечер торопливо сбежал, уступая место темно-синей ночи. Огромное поместье Аллиэнна в это время ощущалось еще более привлекательным и живым, чем днем. Над круглыми фонариками в парке кружили стайки серых мотыльков, хлопая продолговатыми крылышками. У крыльца бродила троица озорных ручных лис, готовых продаться за лакомство первому встречному, а в розовых кустах выводила сложные рулады экзотическая птица с далекой Черной планеты.

Просторную гостиную освещала лишь пара высоких, осанистых торшеров в уютных абажурах с кистями.

Эйзира улыбнулась своей белокурой гостье:

– Кажется мы слегка заболтались, милая Лорна.

– Намекаете, что мне пора? – усмехнулась та и сбросила туфли, угнездившись на широком диване с ногами.

– Ни в коем случае! – погрозила ей пальцем Эзра, поднялась и неторопливо прошествовала к обширному стеллажу, оглядываясь через плечо. – Пока наши мужчины треплют Нотбека за его высокомерную задницу, мы можем слегка, хм… пооткровенничать.

– Даже так? – приподняла бровь Лорна, хитро посматривая на собеседницу. – Думаете, я не буду юлить, замалчивать и отделываться общими фразами?

– Фи-и-и, это скучно! – Наставница достала с верхней полки плоскую синюю бутыль и две маленькие глиняные чарки тонкой работы. – Мы так чудесно поужинали, а теперь я предлагаю добавить в наш разговор вот эту… заня-а-атную штучку.

– Ох, я даже не знаю, – замялась Госпожа Экгер, покусывая губы. – Раш мне разрешил, даже был «за», но я не уверена, что…

Эйзира выставила бутыль с чарками на круглый столик и усмехнулась, очень легко переходя на «ты»:

– Знаешь, как тебя называют в Полисе? Белая Госпожа, – Лорна со вздохом пожала плечами, а Наставница продолжила. – А меня уже прозвали Черной, – улыбнулась она, оглядев свое темное платье. – Что поделать – привычка. Практично. Кровь… то есть, пыль не так видно, хм, а любой мало-мальски благопристойный конфликт на Лисьей всегда сопровождался огромным количеством… пыли.

Госпожа Экгер оценила эту игру слов, поерзала немного, стрельнув глазами на необычную бутыль, и отважно заявила:

– Ладно, можно и попробовать капельку. Мне интересно.

Эзра заговорщически подмигнула ей, плеснув на пробу. Лорна осторожно взяла одну из чарок, рассмотрела сложный узор на ее выпуклых боках, а потом и прислушалась к душистой, с нотками цитруса синей жидкости, легкомысленно глотнула совершенно безобидной на вид водички и замерла. Настойка прокатилась у нее сквозь грудь толпой темпераментных бунтовщиков и яростно рухнула в желудок, взорвавшись жарким, огненным маревом. Госпожа Экгер с трудом перевела дух, быстро допила и зажмурилась.

Эйзира, выставила на столик свою, уже пустую тару, уютно устроилась в кресле и вдруг приложила палец к губам, прошептав:

– Тш-ш-ш… ты слышишь? – она чуть повела подбородком, мгновенно определяя направление. – Дальний выход на побережье. Лисы в парке заволновались, птица умолкла. Хм, похоже, наша сладкая парочка все же решила позаимствовать твоего Белого ската, чтобы тайком слинять в Полис.

– Я так и думала, – покивала ей уже чуть отдышавшаяся Лорна. – Джуно называет моего Белого друга оладушком, треплет по усам, а тот и рад стараться – читает мальчику лекции по ботанике – Джу под них спит сном младенца. Скат отвезет их на Бархатную аллею, а после вернется сюда, на стоянку. М-да, надеюсь, они не…

– Натворят глупостей? – прищурилась Эзра и взмахнула рукой. – О-о-о, напротив, я убеждена, что им просто необходимо влипнуть по полной, наломать дров, а под конец еще и вывалиться пред драгоценные очи Главы Полиса, вот это будет веселье! Разрешения на выход в город у них пока нет, и нам с тобой придется объясняться. Молодежь будет виновато сопе-е-еть, разглядывать свои ноги, поправляя одежку, а то и стряхивать какую-нибудь легкую дурь с худосочных плечиков. Прекрасно! Дети – это, конечно, хлопотно, но… временами весьма забавно.

Наставница договорила и в ожидании покосилась на собеседницу.

Лорна нахмурилась – ей ужасно хотелось поделиться с этой холодноватой женщиной одной давящей тайной, которая уже более месяца не давала ей спать, и попросить совета, но Госпожа Экгер не была уверена – уместно ли было навязывать свои проблемы Наставнице при первом знакомстве.

Эзра уловила ее настрой, вздохнула и задумчиво поцокала серебряным наперстком по своим кольцам. На ладони у нее медленно, с пощелкиванием, распустилась белая звезда, померцала немного, играя лучиками, и быстро сжалась обратно, словно спрятавшись в кулаке Наставницы. Лорна зачарованно моргнула, проводив ее взглядом, и пробормотала:

– Удивительно красиво. Очень.