Красная пыль

Красный сделал вокруг своей любимицы медленный круг. Тихушница с улыбкой похлопала его по теплому корпусу, провела пальцами по неровным заплаткам и прошептала зверю:

– Поможешь мне? Поддержишь?

Тот с шумом продул сопла – согласился. Лео нахмурился и обиженно заныл:

– А я-а-а? Меня не пустят в вашу компанию?

Уна кивнула ему и, нервно потирая руки, подошла ближе к воде.

Океан выплюнул к ногам мокрые камешки, и она с трудом сдержалась, чтобы не отпрянуть. Техник заметил эту заминку и проинструктировал:

– Главное, постарайся держать спину прямо и постоянно двигаться, чтоб зад не провисал.

– Хорошо, я постараюсь.

Уна насупилась и сделала первый шаг.

* * *

Макушка Красного оказалась невероятно нежной, бархатной, очень теплой. Лежащая на ней Уна осторожно перевернулась на живот и зацепилась одной рукой за гребень, расслабленно свесив вторую вниз. Спать тянуло просто неимоверно.

Лео быстро забрался наверх, примостившись на широком выступе сбоку, глянул на разомлевшую Уну и слегка подергал ее за ногу:

– Эй, ты живая там? Поздравляю, водоплавающее! Ты справилась на отлично. Правда, в первый заход чуть не выломала Красному две скобы, пытаясь в панике выбраться из воды, но…

– Какой же ты доебистый, Экгер, – кое-как связала несколько слов гид-экскурсовод и прикрыла глаза.

– Не спать! – тут же рявкнул у нее над ухом Лео, с удовольствием выслушивая раздавшееся в ответ хныканье. – Не спать, говорю! Ты вся мокрая. Давай в сердечник, греться, а потом переодевайся, нечего тут… А еще я на мелководье какую-то хрень поймал, похожую на осьминога, и хочу ужин.

– Красненький, ну-ка вкати ему, а… – сонно велела сиятельная повелительница сверхбыстрого, и Лео показалось, что зверь на мгновение, но задумался. – Ла-а-адно, встаю, встаю.

* * *

Чтобы развести костер, пришлось облететь всю округу в поисках хвороста.

Лео задумчиво прожевал поджаристый белый кусочек:

– Хм, – подхватил он еще один и выдал вердикт. – Напоминает накладку для герметизации, но со вкусом… э-э-э, вымоченной в рыбьем супе тряпочки.

Закутанная в одеяло Уна прыснула:

– Ты еще и гурман, офигеть. Ешь. Это сплошной белок. Как раз для таких раздутых качков, как ты.

Она отряхнула руки, сняла с плеч одеяло, встала, немного прошлась по берегу туда-сюда и порылась в карманах куртки. Черный тонкий мелок, завернутый в пленку, нашелся не сразу и немного испачкал ей пальцы.

Красный ткнулся рылом в подставленную узкую ладонь, и Тихушница прищурилась на него, тщательно выбирая место на фюзеляже. Погладив одну из треугольных гладких пластин на «скуле», она начала что-то старательно вырисовывать на ней, чуть растирая пальцами.

Лео подошел и попытался прочесть написанное, но четыре витые буквы были совсем незнакомыми, странными. Уна вздохнула, поясняя:

– Это спецсимволы такие. На Лисьей ими помечают местность, здания, транспорт… много чего.

– И что обозначает эта комбинация? – поинтересовался Техник.

– Друг, – четыре буквы были дополнены тонкими веточками и точками, превращаясь в прямоугольный, узкий орнамент. – Вдруг когда-нибудь попадете на Лисью. С такой нехитрой маскировкой сможете получить несколько минут форы, пока местные не прочухают, кто вы на самом деле такие. Это я как бы… на память. Скоро впитается и уже не сотрется.

– Поня-а-атно, – задумчиво протянул Лео, покосился, разглядывая веснушки на нежной щеке, подошел ближе и прошептал ей на ухо. – На мне тоже что-нибудь напишешь? А что, прямо вдоль покоцанного тобой ребра, м? На память…

– Там и так все уже… прописано, обойдешься, – хмыкнула Уна, аккуратно заворачивая мелок обратно в пленку.

Молодой Экгер недовольно забурчал про «всеобщую несправедливость и уничижение человеков под гнетом обаяния всяких там орущих красных зверей» и, вздыхая, отошел.

Уна еще раз рассмотрела орнамент: «Всего-то четыре буквы, а сколько смысла. Друг. У меня есть друг, и… – украдкой глянула она в сторону Лео. – Еще один, уже не чужак. Свой. Хм, тоже четыре буквы, – Уна насупилась. – Дура! Вот дура-то… тоже четыре буквы», – и отправилась дожаривать «накладку для герметизации».

Глава 12. Эксперименты

Академия продолжала шумно отмечать окончание очередного учебного года. Празднование затянулось далеко за полночь. Музыка, хохот, несдержанные выкрики звучали отовсюду. Преподаватели и Инструкторы ретировались более часа назад, оставив многоуровневые корпуса на откуп веселому студенческому люду.

Газоны были расчерчены разноцветными лентами серпантина. На главной площади, у мерцающего ярко-белой подсветкой фонтана, выпускники хореографического крутили фуэте. Над главным корпусом висели разнокалиберные Симплексы, бороздящие округу белыми лучами мощных прожекторов.

Эллиа Аксар оглядела шумную толпу, вошла в распахнутые двери главного корпуса, кое-как протиснувшись между парочками, поднялась по лестнице и быстро забежала в один из дальних коридоров, чтобы никто не успел окликнуть ее. После такого стремительного рывка пришлось притормозить и немного привести себя в порядок – темная копна кудрей оказалась совсем растрепанной, белая рубашка топорщилась на спине, а к синим брюкам прилипло вездесущее конфетти.

Лиа постояла немного в полутьме и вновь настоятельно порекомендовала самой себе: «Ты благоразумная, хорошая девочка и папочкина гордость! Бла-го-ра-зум-ная! Ты сейчас отправишься домой и не будешь делать глупостей на пару кое с кем! – прислушавшись к пустым коридорам Академии, она тихонько выглянула за угол, – Неужели он до сих пор там? Наверняка добыл вчера недостающий элемент и опять рискует!»

Сердце тревожно екнуло. Опершись рукой о стену, Лия быстро поправила на щиколотках ремешки изящных туфель, снова высунулась – никого – на цыпочках пробежалась до следующего поворота, ужасно раздражаясь на свои, как ей казалось, оглушительно громкие шаги.

У плавных винтовых сходов на цокольный уровень Академии было совсем тихо. Несколько маленьких окон под потолком были оставлены приоткрытыми, и едва уловимый хвойный аромат от серого паркета лениво перемешивался с уже прохладными ночными сквозняками.

Эллиа осмотрелась и начала тихо спускаться вниз, любуясь скользящими впереди и вслед за ней по стенам тонкими нитями белой подсветки.

Спуск закончился круговым коридором со множеством ответвлений в разные стороны – входов в лаборатории, залы для моделирования и тренировок, хранилища уже готовых устройств и учебных пособий. Лиа дошла до самого дальнего отсека, уперлась в наглухо закрытый темный шлюз и усмехнулась – Рону давно следовало понять, что единственная дочь Главы Полиса может легко открыть любую дверь в пределах этого города и даже некоторых прилегающих к нему окрестностях.

Шлюз благосклонно пропиликал, отсканировав добытую Лией из кармана золотую пластинку, и неторопливо поднялся наверх. Младшая Аксар проскользнула внутрь и на мгновение прикрыла глаза – небольшое серое помещение, перегороженное специальными крепкими ширмами, словно сложный лабиринт, вновь и вновь озаряли ярко-зеленые вспышки. Резко пахло чем-то паленым, будто нагревался и горел сам воздух вокруг. Справа раздалось отвратительное шипение, со свистом и монотонным гулом, затем послышалось короткое ругательство и непонятный шум, что-то тяжелое рухнуло на пол.

Лиа быстро прошлась вдоль стеллажей у стены, нырнула под стремянку в дальнем углу и замерла. Постояв немного, она снова высунула наружу любопытный маленький нос и вздрогнула: в шаге от нее обнаружился высокий человек, его плечистый силуэт казался черным на фоне светлого Зала для опытов. Лиа вытаращилась, не ожидав, что ее так быстро обнаружат, открыла было рот, но передумала. Закрыв рот, она решительно выбралась из укрытия и сердито уставилась на человека снизу вверх. Тот удрученно вздохнул и наклонился.

Младшую Госпожу Аксар подхватили за бока, перекинули через плечо и потащили вниз головой мимо широкой тумбы, за одну из самых массивных защитных ширм. Лиа совершенно не оценила вкус собственных пышных локонов, негромко, но очень недовольно зафырчала, отплевываясь, тут же почувствовала на пятой точке наглую, ухватистую пятерню похитителя и зашипела, уже возмущенно:

– Ах, ты… Поста-а-авь! Поставь меня! Я сейчас… я заору, понятно тебе?! Рон!

– Нет, детка, не заорешь. И даже не пикнешь, – Айрон быстро стянул ее с себя, не выпуская из рук, прижал к ширме и поцеловал в губы. Жадно, сильно и совершенно бесцеремонно.

Лиа почувствовала, как подкосились коленки, и это было удивительно, потому что достать ногами до пола у нее пока не получалось. Высоченного Экгера пришлось сначала покрепче обнять за шею, а потом забыть, что она вроде как обижалась на него и даже собиралась объявить ему бойкот. Рон с сожалением оторвался от манящих губ, оценил эффект – его превентивные меры явно возымели успех – аккуратно поставил подругу на пол и зашептал ей на ухо:

– Я здесь по делу, Элли. Мне нужно проверить кое-что еще. Это последний эксперимент, обещаю. Очень, очень важный! Решающий.

– Важный? – розовенькая взъерошенная Эллиа нахмурилась и засопела. – Знаешь, я ведь догадывалась, что ты не отступишь после того случая, не сдашься. Состав крови у тебя для этого неподходящий. Давай вместе, я хочу с тобой.

– Доступ к моделям и опытным образцам во внеучебное время запрещен, – занудно напомнил ей Рон, выразительно поднимая брови. – А мы уже часа три, как отпускники, а не студенты, дорогуша, поэтому…