Красная пыль

Вокруг черно-белой фигуры раскрылась яркая радужная сеть, крупными квадратами. Зонды, образующие ее, деловитыми круглыми ежами вились вокруг завертевшейся на месте лисы, отмахивающейся своим сверкающим оружием. Джуно, атакованный снежным вихрем, рухнул на колени и в отчаянии выкрикнул:

– Хватит! Я не слышу! Не слышу!

Быстрый, свистящий взмах лезвия и несколько ежей разлетелись идеально ровными половинками, остро брызнув стеклом. Сеть развалилась на отдельные сияющие куски, но сомкнулась тесным конусом, прижимая черно-белую к ближайшему дереву. Ее палка ощерилась двумя серповидными лезвиями…

Над поляной прогремел глубокий властный голос:

– Стоп!

Сидящий в снегу Джуно вздрогнул, мгновенно узнавая его – Лекс. Сзади раздались торопливые шаги и молодого музыканта из-за плеча чувствительно прихватили за горло. «Властный и глубокий» сменил тональность на «бархатистый и вкрадчивый», прямо в ухо:

– Убеди лису, мальчик, – Джуно в недоумении повернул голову – Аллиэнн продолжал крепко держать его за горло, сверкая черными глазами и негромко выговаривая. – Убеди не дергаться, ты сможешь.

Джуно прищурился и ответил с неприязнью:

– Нет, – получилось немного сипло, сдавленно. – Ты охотишься… на людей, Лекс?! Нет! Я не стану! Отпусти! Я сообщу об этом Эксперту и… и Рашу!

Черно-белая фигура продолжала в панике метаться в радужном конусе, не издавая ни звука. Лекс, закованный в тяжелый прошитый твердыми вставками костюм усмехнулся – наивный мальчишка даже не подумал о том, как легко сейчас ему могли всадить короткий нож под челюсть, как нежелательному свидетелю, а потом просто бросить здесь умирать. Даже тело не пришлось бы прятать – Лисья планета всегда управлялась с такими несложными делами самостоятельно. Аллиэнн вздохнул и уже не за шею, а за капюшон поднял хлопающего глазами строптивца на ноги, глянул на него пытливо и взмахнул рукой, предлагая оценить окружающую обстановку:

– Посмотри внимательно, мальчик, что ты видишь? Холод, разруха, смерть. Тренировочная база была уничтожена более месяца назад. Она погибнет здесь. Странно, что еще жива.

– Она? – Джуно удивленно оглянулся, пытаясь рассмотреть сквозь радужные стенки конуса хоть что-нибудь… девчачье.

– Она-а-а, – тут же, искушая, пропел ему Аллиэнн и повторил свою просьбу, понижая голос до шепота. – Убеди ее зайти в Летучий. У тебя уже получилось приманить – она очень любит музыку, как и ты, может, даже больше. Я уже три недели пытаюсь… неважно. Тебе ведь нужно услышать ее, правда? Давай заберем эту девочку с собой?..

Джуно заворожено кивнул, шагнул к конусу, быстро перебрал оставшиеся пластинки с записями, сел прямо на снег, совсем рядом с подрагивающей в конусе фигурой, посмотрел на нее снизу вверх и провел по пластинке пальцами, выпуская сноп огненных рыжих искр.

Пилоты-сопровождающие приблизились к уже склонившейся в ожидании чуда лисе, но Аллиэнн выразительно глянул на них и они отошли, возвращаясь на исходные позиции.

Яркие искры разлетелись по округе – радостные, теплые, летние. Музыка грянула сразу же – звонко, бессовестно, очень молодо… Смех, танцы, дружеские объятия, громкие разговоры, мокрые от теплого прибоя пятки и белый песок между пальцами… бездействующий, ленивый океан, жара, соленые губы…

Черно-белая фигура дослушала мелодию, понурилась и рывком сорвала с себя маску.

Джуно судорожно сглотнул и медленно поднялся на ноги.

* * *

Ракуна. Лисья. Страх. Темная тренировочная база с обширными переходами между блоками. Остриженные огненные пряди на полу, печальными рыжими змейками. Огромные черные деревья с твердой, как сталь, сердцевиной. Белая зима. Холод. Ледяные руки. Местная живность – пепельные лисы. Пушистые, крикливые, наглые. И «лисы».

Персонал. Тренеры. Черно-белые фигуры. Застывшие, еще более стальные, чем деревья вокруг. Тихие. Немые. Все, до единого. Только выдохи, жесты и личный пример, мол, «Делай так!» – пробежка, прыжок, удар, мелькнувшее перед носом лезвие. Быстро, бесшумно, неотвратимо. Сухо во рту, нервная дрожь, почти паника. Нужно, чтобы все в точности, иначе… ноль, ничего, пусто – неудовлетворительно. Официальное письмо: «Обучение окончено. Отсутствие должного прилежания в учебе».

Неудачное приземление. Оглушительно твердая кора черного дерева. Острая боль в носу, отдающая в скулы, красные соленые струйки к подбородку. Сбитая о жесткий наст ладонь, снег на свежих ранках: «Все. Наверное, конец…» – но рукоятка короткого ножа в нужной точке, на заданной высоте. Сыплющийся из мешка-манекена мелкий песок. Везучая. Везучая Уна. Парное серповидное лезвие на длинном шнурке прямо у разбитого носа. Как маятник. Туда-сюда. Туда-сюда.

Тренер как всегда невозмутим. Молодое лицо. Пустые глаза. Равнодушный кивок. Поднятый вверх указательный палец в черно-белой перчатке – одно очко, удовлетворительно. Быстрый росчерк пальцев на стеклянной пластине, шаг в сторону базы.

Твердый ледяной наст, закапанный ярко-красным. Жажда. Снег холодный и острый. Невкусный. Колени мокрые, ботинки тоже. Верная черная палка на поясе, тихий шепот: «Сегодня еще живем подружка, еще живем…»

Вдруг остановка. Снова пустые глаза вместо черно-белой спины. Сердце полное до отказа, захлебнувшееся перенасыщенной страхом кровью. Что-то не так. Промах – нет ремешка с маленьким ножом на щиколотке. Потеря оружия. Некомплект. Ноль, пусто, ничего – неудовлетворительно. Прищур, страшный оскал, негромкое гулкое рычание: «Иди сюда, сука!» – У немого Тренера низкий, злой голос Арнеса…

Уна проснулась в слезах и метнулась, хватая черную палку: «Нет! Защищаться! До последнего!»

В круглой темной комнате никого не было. За толстыми стенами шумел неспокойный океан. Навязчивый сон, казалось, выпрыгнул, уселся на кровать, рядом с подрагивающей Тихушницей и подтолкнул ее острым плечиком, чтобы тряслась старательнее.

«Где это я? – кованое изголовье, полосатые подушки, простеганное светлое одеяло, уже ставшее родным, серый пол. – Ух, совсем сбрендила. Маяк. В гостях у Лана».

Уна медленно склонилась вниз, к серым доскам пола и потрогала их – стальное дерево, доставленное когда-то с Лисьей. Лучший вариант для построек на побережье – оно не было подвержено гнили и становилось только тверже со временем. Знакомый запах, навевающий нехорошие воспоминания – что-то хвойное с травяными нотками.

Уна завернулась в одеяло с головой, посидела немного, стараясь дышать помедленнее, решительно насупилась и отправилась к выходу. Она осторожно спустилась по круговой лестнице, стараясь не наступать на край волочащегося за ней одеяла, и выглянула за дверь – Красный висел совсем рядом. Заметив ее, он плавно повернулся боком и с тихим шипением открыл перед ней шлюз. Почему-то Уне стало легче уже в это мгновение.

Она подбежала к зверю, ступила на подножку, забралась внутрь и приложила холодные ладони к упругой стенке. Та немедленно сделалась горячей, обогревая сухим, приятным теплом. Уна улыбнулась и прислушалась: неугомонный Техник чем-то гремел в спецотсеке. Иногда ей казалось, что он не спал вовсе – ремонтировал, бегал по утрам вдоль побережья, бурно торговался с Кристаном и его народцем: «Э-э-э, а ты не припух ли, Лангер?! С хера ли три контейнера, когда на два уговор был?!», размечал на Экране схемы каких-то устройств и корректировал маршрут.

Лео был странным, и впрямь – из другого мира. В нем прижились сразу несколько разных личностей: ледяная, но совершенно гениальная; спокойная, рассудительная, мягкая и еще одна… азартная, темпераментная, взрывная. Очень привлекательная. «Дура», – оценила эти свои размышления Уна и тихо прокралась в командную рубку.

Широкое кресло второго пилота растопырилось, подстраиваясь под угнездившуюся в него вместе с одеялом Тихушницу, наклонилось назад, выпуская подножку и еще две дополнительные лопасти, обтекая, словно укачивая.

Недалеко что-то со шлепком приземлилось на пол и прогремело. Уна улыбнулась, уже задремывая – вот так было хорошо, просто отлично. Совсем не страшно.

В рубку ввалился Техник с контейнером, доверху наполненным каким-то барахлом. С вершины этой горы медленно соскользнул подрагивающий студнем пласт и снова, с громким неприличным хлюпаньем, приземлился на пол. Экгер, раздраженно закатив глаза, поставил контейнер, отодрал присосавшуюся восстановительную ленту от упругого покрытия и заметил наконец примостившийся в кресло одеяльный пирожок. Бросив упрямую накладку обратно в контейнер, Лео прошелся до пирожка и отогнул край одеяла и спросил шепотом:

– Ты чего здесь? Выгнали? Или обидел кто?

Уна выглянула, качнув головой:

– Нет, просто мне тут лучше спится. Я останусь, можно? Ты это… не обращай на меня внимания, занимайся своими делами.

– Конечно, оставайся. Зачем спрашиваешь?..

Одеяло было аккуратно подоткнуто со всех сторон. Уна тихо выдохнула – блаженство. Где-то сбоку от нее послышались негромкие щелчки, шорохи, попискивание панели. Красный тихо заворчал и Техник успокаивающе прошептал ему что-то.

Уна улыбнулась. Нервная дрожь отпустила ее сразу же, резко, в одно мгновение. Руки согрелись. Макушку легко, почти невесомо погладили с тихим: «Я с тобой…»

«Или просто океан шумит? Да, показалось…» – подумала Уна, засыпая.

* * *

Развалившийся у мостков черный Симплекс после взлета оказался не таким уж и дохлым. Красный следовал за ним на малой высоте, осторожно огибая гомонящий птичий остров. Лан посигналил нижними огнями и резко прижал транспорт к поверхности океана. Сверхбыстрый последовал за ним, скользнул под скалистой аркой и нырнул, скрываясь под островом – вход в обширную пещеру-схрон был ниже уровня воды.

Лангер занял самое удобное место для парковки – на возвышенности и насмешливо глянул на спрыгнувшего прямо в неглубокую воду Экгера.

Красный зверь пригнулся и негромко заклекотал. Тан вытаращился, а Лео вернул ему насмешливый взгляд и осмотрелся.

Сквозь дыры и расселины, под разными углами, вниз падали белые потоки света. Вода, покрывающая почти весь пол тонким слоем, казалась ярко-голубой. На широких ступенях громоздились прикрытые чехлами сокровища. Кристан спрыгнул к одному из них, сдернув плотную ткань. Лео подтянулся, встал рядом, оценил «товар» и ехидно заметил:

– Значит, вся эта свалка наверху, у маяков…

– Угу, чтобы продемонстрировать кое-кому насколько я сир, убог и нищеброден, – покивал Лангер и почесал макушку. – Черный щуп у моего дома помнят уже все мои гости. Я тебе его не отдам, естественно, пусть лежит. Нахрена мне обвинение в пособничестве? Чтоб меня потом за яйца подвесили? А вот этот… – махнул он рукой на еще одну черную с желтыми вставками клешню, – запросто.

Лео осмотрел крепежную манжету, проверил контакты, тонкие усики и кивнул.