Красная пыль

– Та-а-анчик, а давай их допро-о-осим. С пристрастием! Ну, пожа-а-алуйста!

Лео быстро оглянулся – народец вокруг выглядел уже вполне себе мирно. Толпу взрослых островитян разбавили маленькие ушастые головы и любопытные глаза – дети. Их было очень много и по крайней мере с десяток смешных чушек щеголяли золотистыми лохмами и плутоватыми зелеными глазами.

– Ну что уставился? – со вздохом поинтересовался Тан и зачем-то пояснил. – И это вообще-то не все, если что!

Лео еще раз оглядел это своеобразное семейство и признал:

– М-да, круто, ничего не скажешь. Ты ведь не сдашь нас, или я неправильно понял?

– У вас есть около недели, – кивнул Лангер. – На континенте туман, Борху потребуется больше времени. С востока надвигается шторм. Тухлые и Оры будут сидеть по своим норам и обозам, пока все не успокоится, в бурю не полезут – плавают они… никак.

– А твои люди не стукнут? – Техник снова огляделся и уставился на предводителя.

– Здесь нет моих людей, – огорошил его Лан, поясняя. – Здесь есть просто мы. Одно целое, всегда вместе. Не просто какое-то непонятное содружество, а одна команда, экипаж. Кстати, ты не представился.

Лео протянул ему руку:

– Иллеон. Можно просто Лео.

Кристан ответил крепким рукопожатием.

– Дориэнн Лоренс Иллеон Экгер, – с удовольствием дополнила Уна.

Островитяне мгновенно утихли. Даже крикливые береговые птицы, казалось, внезапно осознали всю серьезность происходящего и перестали орать.

– Охуеть, – осмыслил новость Лан и почесал затылок. – Это… это нам тебя охранять теперь, что ли?

– Не понял, – нахмурился Лео, а Тихушница за его плечом покивала и смешливо наморщила нос.

– Так этот, Эксперт, получается… папаша твой? – предводитель и народец синхронно вздохнули. – Если с тобой чего случится, положит тут всех, это яснее ясного. Серье-о-озный чел, я прям впечатлился.

– Впечатлился, говоришь? – фыркнул Лео. – Это ты, что ли, флот-то межгалактический затребовал?

– Ну, да, – Кристан пожал плечами. – Надо было как-то выкрутиться. Оры с Тухлыми сразу предупредили, мол, только дернись и будет тебе… как десять лет назад. Резня. А у меня тут, сам видишь…

Детей вокруг стало еще больше – прибытие гостей было явлением общеостровного масштаба.

– А сейчас почему согласился принять нас? – молодой Экгер с сомнением обернулся, бросив быстрый взгляд на совершенно безмятежного Красного. – Заманиваешь?

– Не, – с трудом изобразил честные глаза Лан, обнял всех жмущихся к нему девиц и признался. – Обчистить вас хочу. Обмен, конечно, но никто ведь не говорил слова «взаимовыгодный», правда? И вообще, если есть возможность по-тихому подосрать кое-кому на континенте, то почему бы и нет? Вы, конечно, не расслабляйтесь особо, но… как там оно…

– Добро пожаловать?

– Нахер иди, пожаловать ему. Чего там у тебя интересного имеется?..

Глава 9. Я с тобой

Джуно открыл глаза и нахмурился – было непривычно тихо – ни гула движков, ни веселых перебранок, ни гогота пилотов. Ничего. Только шорох аварийных парусов и белой куртки под спиной. Джу подскочил, быстро пристегивая пояс, и улыбнулся – проспать свое собственное, тщательно продуманное приключение: «Легко! Вполне в моем духе».

Полутемный командный зал с неактивным Экраном был пуст, коридоры тоже. В открытый шлюз падал прямоугольник рассеянного прохладного света. Джуно подошел ближе. Вокруг него назойливо закружились маленькие белые точки – снег.

Ребристый пол скрипнул под ботинком, подножка уже была присыпана тонким пушистым слоем.

Джуно спрыгнул, попытался оглянуться, но ему пришлось ненадолго прикрыть глаза – слишком много белого, слишком много черного, все слишком. От холодного влажноватого воздуха стало тесно в груди. И снова тишина вокруг, только собственные барабаны внутри, но какие-то негромкие, слегка нестройные, будто в тревоге.

Небольшое снежное поле вокруг очень хорошо просматривалось, пилотов нигде не наблюдалось. Джуно воодушевился, быстро достал из отделений на поясе несколько пластин и застегнул куртку. Дело оставалось за малым – найти какого-нибудь местного и хорошенько прослушать: «Как там они говорили… кусачая лисица? Отлично, лисы тоже подойдут, – музыкант прекрасно понимал, что его наверняка очень скоро обнаружат, дадут по зубам и утащат обратно в Полис, но все это будет уже не важно. – Только музыка… только она».

Вдали виднелся силуэт довольно крупного, явно покинутого людьми здания – невысокие блоки, темные крытые переходы между ними, обрушенные несущие стены, словно выдранные с мясом внутренности. «Неинтересно, – пожал плечами Джуно и повернулся к руинам спиной. – Лучше в лес. Он красивый».

Потрогав торчащий из снега колючий сухостой, Джу промурлыкал себе под нос несложную песенку и отправился к черно-белому скоплению деревьев: «Как будто великаны на толстых ногах».

Все дальше, дальше… и замерший Симплекс уже скрылся за черными стволами. При таком раскладе пилоты вполне могли улететь и без пробравшегося на борт тайком неучтенного пассажира, не заметить, оставить, но молодому музыканту было совсем не страшно. Впереди, нарушая строгую вертикаль, показалось поваленное черное дерево. Срез ствола был идеально ровным, немного оплавленным по краям, серый сердечник металлически отблескивал на свету.

Джуно потоптался на месте – скрип, хруст, скрип, хруст, и рассмеялся: «Вступление. Ледовая лисья симфония-сюита. И пусть только попробуют заявить, что это все лажа какая-то!» – он остановился, представив себе лица задумчиво выслушивающих эту бредятину критиков, и, не сдержавшись, расхохотался в голос. Отдышавшись, Джуно качнул головой и нахмурился.

Все растворилось в четких линиях вокруг, замерло в холодном контрастном безмолвии, а потом начало постанывать в голове какими-то странными, навязчивыми звуками. Скрипичными, тонкими, неприятными, как тихий скрежет металлической сетки по стеклу. Джуно оглянулся – все та же монохромная картинка, но что-то было явно не так: шелест, легкое шипение, живое пощелкивание. Музыкант поднял голову и усмехнулся: «А вот и источник», – прямо над ним висело подрагивающее нечто: узорчатое, кружевное, как белоснежная шаль Госпожи Экгер – мощная сеть. Она касалась нескольких деревьев тонкими вытянутыми уголками-зацепами и выглядела чем-то эфемерным, но… нежная мерцающая паутинка плавно опустилась чуть ниже и тронула торчащие дыбом белые волосы на затылке молодого музыканта. Резко запахло паленым. Джуно понял, что «шаль» смертельно опасна и сейчас, видимо, порежет его на оплавленные куски, как лежащее рядом стальное дерево, опустил голову и постоял немного в ожидании. Страха не было, лишь небольшое раздражение на самого себя: «Лорна и Арманда будут недовольны, наверное». Над головой зашипело по-змеиному.

«Нет, так не пойдет, – нахмурился Джу. – Только не в тишине. Пусть над кучкой жареного мяса, в которую я превращусь, звучит песня… хотя бы недолго», – он шикнул на внутренние барабаны, уже надоевшие донельзя, выбрал одну пластинку – матово серебряную – и сел на поваленное дерево верхом. Сеть склонилась над ним расправленными острыми крыльями.

Узкая пластина легла на черный ствол и рассыпалась снопом ярких голубых искр, раскрасивших снег вокруг крошечными звездными пылинками. Мелодия была простая и сложная одновременно, немного сбивчивая, но от этого еще более трогательная, живая.

Джуно закрыл глаза.

Красивый девичий голос – Амелия с дальнего, обмелевшего не по сезону побережья Полиса – струны, казалось, в этой мелодии были все известные на свете струны: гитара, скрипка, контрабас. Песня – ожившие стихи.

Джуно улыбнулся, не открывая глаз, и подпел: «Кажется, опять, еле слышно… свист свинца над головой. Мне не страшно. Ты со мной», – он так увлекся, что совсем забыл про сеть и про замерзшие руки, вздохнул на последних аккордах и открыл глаза.

У верхушки поваленного дерева, совсем недалеко от него, стояла черно-белая фигура в плотном маскирующем костюме. Лица не было видно под жесткой, обтекающей голову маской. В затянутой перчаткой руке покачивался длинный черный прут. Сеть над затылком музыканта извивалась в такт этим покачиваниям.

Окаменевший Джуно вдруг оказался в полной тишине. Впервые в жизни он не слышал ничего.

Черный прут чужака вспыхнул желтыми полосками-царапинами, разом, во всю длину. Рукоять, с горящим белым окончанием потянулась к засиявшей сети, цепляя и подтягивая ее ниже, но рука в перчатке почему-то дрогнула, будто в нерешительности.

С ветки недалеко осыпалась шапочка снега.

Джуно почувствовал страшную, невероятную, разрывающую изнутри жажду. Жажду услышать. Он медленно выложил перед собой чистую, готовую к записи пластину, с трудом разжал челюсти и прохрипел:

– Сними.

Освобожденная сеть выгнулась высокой дугой, играючи срезая несколько стальных веток с соседнего дерева. Черно-белая фигура опустила вниз руку с потемневшим прутом и мотнула головой – отказалась.

Джуно кое-как вздохнул, уперся в визави тяжелым взглядом и уже потребовал, проговаривая медленно, почти по слогам:

– Сними маску! Я не слышу.

«Шаль» вдруг погасла, но Джуно уже не видел ничего вокруг. И не слышал. Он медленно слез с дерева. Черно-белая фигура отступила на шаг, явно намереваясь сбежать от сумасшедшего, наглого пришельца.

Джуно не мог этого допустить. Он резко рванулся с места, но словно натолкнулся на стену – лес в одно мгновение пропал в белой пелене – весь тяжелый снег взметнулся разом к вершинам деревьев, захлестывая, забиваясь под одежду и в легкие. Джу закашлялся, закрываясь руками, успев заметить лишь блеснувший длинным опасным лезвием черный прут недалеко.