Геката

Часовой Джуджиона:

«Наша задача не сложна, но порой случаются эксцессы. Те, кто подходит к Маунт-Гейту достаточно близко, чтобы почувствовать его притяжение, должны быть предупреждены и настроены. Те, кто его покидает – сопровождены спокойствием и принятием. Машина, которая мчалась по дороге управлялась спящим человеком. Мне так казалось. Люди иногда засыпают за рулём, и я был готов предотвратить аварию. Но это не понадобилось».

Я вернулся за руль и включил радио, потому что окружающая тишина конфликтовала с шумом между висков. Нужно было переключить внимание на внешний раздражитель – обмануть мозг. «Hit the road, Jack. And don’t you come back no more, no more, no more, no more». Дорога звала меня. Механизмы уже успели как следует прогреться и смазаться, и я предвкушал резвую сбитую эластичность движения. Ах, Лэйла, твоя чокнутая прозрачная обольстительность обернулась в перелом, который не спрятать под гипсом. Как я посмотрю тебе в глаза, когда тропинки в наших маленьких мирах вновь пересекутся? Оставайся там, где бы ты ни была, и оставь меня быть в моем месте. Я всецело не желаю нарушать границ зоны комфорта, которые так усердно воздвигал. Это ты, ты вонзила мне в сердце точный увлекающий импульс. Ты наполнила покоящийся парус ветром взбалмошной авантюры. На такой ли исход ты рассчитывала? О нет, Лэйла, ты не рассчитывала ни на что. Тебе просто нужно было что-то делать. Хоть что-нибудь – на поверхности огромной бессонной колыбели, болтающейся в космической темноте. Только так ты чувствуешь, что все еще жива.

Я продолжил путь. Чем сильнее я удалялся от города и чем выше поднимался по небу свет, тем чаще я видел вспышки периферическим зрением. Я путал их с дальним светом, проявляющимся из-за лежащих впереди холмов. Путал с бликами дорожных знаков и сигнальными огнями самолетов. С лопающимися от перенапряжения лампами в фонарях. Зрение подводило меня. В него примешивались порождения неосязаемого таинственного источника, и это дезориентировало меня. Еще через несколько километров вспышки стали превращаться в свечение. Они задерживались в поле восприятия, как хвосты комет, и обретали узнаваемые очертания. Мягкие яркие переплетения, танцующие вне пространства. Я плохо воспринимал дорогу зрительно, но стремление как можно скорее удалить себя от родного города Лэйлы Баньяры преобладало над инстинктом самосохранения. Я вверял жизнь своему водительскому опыту и инстинктам, подчинившим контроль за дорожной ситуацией и доведшим процесс пилотирования до автоматических, рефлекторных действий. Только благодаря им я оказался дома невредимым, но при этом до тошноты изможденным. Переступив порог, я, наконец, мог расслабиться и погрузиться в безапелляционную безопасность. Поддался тяжбам гравитации, и осел на пол. Стены прихожей разверзлись под моими ладонями, и брызнули в стороны мокрой ледяной пылью. Потертый паркет затрещал, перевернулся, высвободил из-под себя скользкие палубные доски. Наш корабль шел прямо по шторму. Молнии резали воздух, ветер вершил хаос и бил волной в борта. Форштевень ревел, сражаясь с толщей черной воды. Я слышал командные крики вокруг, видел юркие стремительные очертания людей, а сам цепенел в бесполезности, но ни на йоту не был испуган, потому что знал, что вокруг – мой дом. Но – вдруг – все прервалось.

В прихожей теплился блеклый рассветный дымок, за стеной шумел водопровод – кто-то принимал душ в своей чистенькой уютной ванной с маленькими бутылочками, мочалочками и отдельным для каждой части тела полотенцем.

Соседка:

«У меня кожа, склонная к куперозу. Очень гадко. И основные пораженные зоны именно на бёдрах. Не самое приятное место, но врачи говорили, что могло быть хуже. На лице, например, или в районе гениталий. То есть, когда я одета, никто и не заметит, что у меня есть какая-то проблема, но когда доходит до интима, я чувствую себя очень неуютно. Дерматолог посоветовал специальную косметику, и мне понравилась идея более глубокого ухода за собой. У меня есть гидрофильное масло для умывания, успокаивающая эссенция, энзимная пудра… Сахарный скраб, питательный гель с липолитическими свойствами, сыворотка для дренажного массажа… Не осуждайте меня. Их использование помогает отвлечься от недосыпания из-за кошмаров».

Я легко поднялся с пола и снял куртку. Но она осталась на мне – на мне, сидящем на полу и облокотившемся на стену спиной. Мои глаза были закрыты, но я ясно видел привычную обстановку. Только один элемент обращал видимое в загадку – я сам. Я списывал смятение сознания на глубочайшее переутомление, поэтому предположил, что уснул, при том так сильно желая оказаться дома, что даже безграничные горизонты сна сводились к родным стенам. Теперь, когда меня окружал защищающий непреступный покой, когда позади остались склоки бессмысленных приключений, когда я стал спокоен за себя – спящего и восстанавливающего силы, можно было прислушаться к простым поверхностным желаниям. Мне хотелось пить. Обычной солоноватой газированной минералки, цепляющейся за горло колючим освежающим холодом. Я оказался перед круглосуточным частным магазинчиком, располагающимся в подножии моего дома. Но его дверь не поддавалась. Она не была заперта, навесная табличка ярко приглашала посетителей надписью «открыто», внутри даже сновали сонные бедолаги, отрешенно выбирающие завтрак, но я не мог открыть дверь. Я брался за ручку, как всегда, как брался за нее почти каждый день, сгибал руку в локте, держась за эту ручку, но дверь не открывалась. Мне нужно было просто зайти внутрь – просто сделать шаг, но это было так же невозможно, как ступить в пропасть, о которой мы совсем недавно говорили с Лэйлой Баньярой. Я постучался. Потом еще и еще раз. Я хотел спросить у продавца, что случилось с дверью, с магазином, со мной, я хотел попросить дать мне бутылку воды хотя бы через окно. ПОЖАЛУЙСТА ДАЙТЕ МНЕ ВОДЫ! Жажда сжимала горло и обращала сухость губ в страх перед летальным обезвоживанием. Мне не оставалось ничего – только ломать дверь. Ее конструкция была формальна и хрупка, потому что помещение охранялось частным предприятием, а товар был застрахован. Никто не боялся грабителей и дебоширов. Ни их экстравагантные угрозы, ни холодное оружие, вымазанное свиной кровью, ни изобретательные решения по демонстрации серьезности намерений. Они больше никого не пугали. Я занес ногу, чтобы ударом выломать запорную планку, но шагнул мимо, будто сквозь щель между дверным полотном и коробкой. Кондиционер мягко обдувал лицо, продавец был одутловат, но добр, витрины пестрили и блестели. Я подошел к стойке и попросил воды. Минеральной, газированной, из холодильника. Мистер Эл Ди Финн, которого я видел почти каждый день и с которым состоял в приветливых, но отдаленных отношениях, не реагировал на мою просьбу. Я повторил утреннее приветствие и снова озвучил пожелание мистеру Эл Ди Финну. В ответ он решительно и умиротворенно игнорировал мое присутствие. Я никогда не нуждался во внимании. Напротив, избегал его при любой выглядящей естественной возможности, но сейчас внимание мне было необходимо. ПОЖАЛУЙСТА ДАЙТЕ МНЕ ВОДЫ! Продавец не ответствовал на мой жалкий надрывающийся вопль. Он даже не моргнул. Я приблизился лицом к его лицу – почти вплотную – и заметил странность в его глазах. Они были чуть обрюзгши, с тонкими розовыми прожилками капилляров, мутноватая роговица, темная каряя радужная оболочка, глубокий внимательный зрачок. Обычные – обыденные – человечьи глаза. Но что-то в них было не так. В них чего-то не хватало. Чего-то, без чего они вселяли в меня удручающую обеспокоенность и ощущение недосказанности. Я вглядывался настолько внимательно, что, казалось, вот-вот увижу глазное дно мистера Эл Ди Финна и, наконец, разглядел. В его глазах не было моего отражения.

– Эй!

В его глазах не было моего отражения.

– Пить хочешь?

Я хотел. Поэтому обернулся.

– Держи.

– Я где-то видел тебя раньше.

– Ага. Не волнуйся, я знаю, что сейчас ты и у ребенка не взял бы стакан воды.

Уже не девочка, но еще не девушка держала в руке бутылку минералки. Я жадно открутил крышку я сделал несколько шумных глотков. Как водопад наполняет озеро, так холодная газированная вода напитала мое иссыхающее нутро.

– Как тебя зовут?

– Адриана. Но все зовут меня Тенди – по фамилии. Тендерлоин. Вкусно?

– Не очень подходящее слово. Но да.

– Да знаю, – она махнула рукой и хихикнула, – просто прикалываюсь.

– Ты дала мне воду?

– А почему нет? Ты же просил.

– Ты что, работаешь здесь?

– О, нет-нет..

– Почему не он? Почему не он дал мне воду? – Я посмотрел на мистера Эл Ди Финна.

– Потому что ты больше не битхо.

– Кто это?

– Чужак. Ты больше не чужак.

– А при чем тут он? – Я вопросительно выставил руку в сторону продавца.

– Он и меня не видит. Что тут такого? Гляди.

Тенди подбежала к кассовой стойке, перемахнула через нее и крикнула мистеру Эл Ди Финну прямо в лицо: «Эй морда! Ну что, можешь сказать, почему ты меня не видишь? А? Потому что ты не видишь сны, когда бодрствуешь, да? Да, мой хороший, поэтому!» Она наотмашь ударила старину Финна по щеке, но тонкая белая ладонь бесшумно скользнула сквозь его плоть. Продавец вздрогнул и выдохнул. Он взял из-под прилавка пульт от кондиционера и прибавил пару градусов.

Эл Ди Финн:

«Мы недавно закончили ремонт в магазине. Благо, дела идут неплохо. Обновили проводку, напольное покрытие, потолочную шумоизоляцию. Установили несколько сплит-систем. Это оказалось выгоднее, чем ставить промышленный кондиционер. Но я никак не могу привыкнуть к тому, как работают эти штуки. То слишком холодно, то душно, то кочегарит, как топка на тепловозе. Но вот что я вам скажу: такого холода кондиционер не давал никогда. И в ушах из-за него не шумело. И картинка перед глазами не плыла. Я дома температуру мерил, за симптомами следил. Думал, может подхватил какую заразу. Ничего! Хотите верьте, хотите нет, а на двадцать втором канале, похоже, не врут».

– О, видал! «Как будто призрак прошёл сквозь меня!» – съехидничала Адриана и засмеялась. – Обожаю так делать!

– Так, Тенди… тормози.

– Ну что? Мне весело.

– Я же сплю сейчас. Я сам видел, как сплю. Это все – сон. И ты – просто проекция моего подсознания.

– Да ладно?

– Да.

– Ой, ты вроде взрослый, а такой забавный. Ну хорошо. Давай вот что: чего невозможно делать во сне? Первое, что приходит в голову?

– Читать.

– Отлично! Откуда знаешь? Ходил на курсы восстановления?

– Приходилось. От работы направляли. Но знаю не оттуда.

– Ага. Так… – Она быстро огляделась в прищуре, – ты же вряд ли наизусть знаешь, что пишут в уголке потребителя?

– Понятия не имею. Никогда не интересовался.

– О. Пойди-ка, а, поинтересуйся.

Я подошёл к информационному стенду и прочитал: «Лицензия на розничную торговлю алкогольной (с содержанием этилового спирта более 0,5%) продукцией».

– Ну? Прочитал?

– Прочитал.

– Вот. И дверь в магазин ты не смог открыть, потому что она не проекция твоего подсознания. Как и я. А значит, неподвластна твоим действиям.