Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

На время, пока меня оставили в покое, я отчаянно тер глаз, зуд и не подумал проходить, даже добавилось жжение. Как бы заразу не занести – только заражения не хватало.

– Все демоны Ада и Аид в придачу! – выругался капитан, опять пнул кровать и оглянулся на меня. – Он действительно тю-тю, в смысле сошел с ума! Что ты с ним сделал?

– Я?! – должно быть мне удалось убедить де Бри, что я не имею никакого отношения к произошедшему, потому что он тоже несколько раз похлопал по щекам Макгона, отчего голова бывшего мага безвольно склонялась то в одну, то в другую сторону. С кровати послышалось мычание, и на губах магистра выступили пузыри.

Наконец капитан устало опустился на лавку рядом со мной.

– Все, – сказал он. – Он уже ничего не скажет. Я видел такой взгляд – его разум далеко отсюда. Кардинал меня с потрохами съест. Мы должны были вытащить волшебника из темницы, а не сживать со света!

Капитан схватил с пола деревянную плошку, в которой подавали еду, поднялся и изо всех сил швырнул ее в стену. Посудина разлетелась в щепки, а четверо стражников опасливо сжались у противоположной стены.

– Аид и семь демонов! – де Бри на мгновение замер, а потом повернулся ко мне. – Пошли уже.

– Куда? – не понял я.

– Мы возвращаемся в твердыню. Нужно сообщить епископу о случившемся.

– Но…

– Никаких «но», – ты свое дело сделал.

– А епископ? – спросил я.

– Что епископ?! – взорвался де Бри. – Шевели ногами!

– Да послушайте, капитан! – я встал напротив него. – Мы разве раскрыли дело?

– Дело?! – рявкнул тот. – Какое?! Магистру теперь нет дела ни до… чего. Маг все равно что труп. Все насмарку: все эти похождения, вопросы – все без толку.

– Да с чего вы взяли? Наоборот, теперь обязательно нужно докопаться до истины! Так вы сможете обелить имя магистра! Да, с ним произошло несчастье, но он оставит о себе память, как о хорошем человека, а не как об убийце!

Де Бри замер на пороге, повернул голову и состроил злобную гримасу.

– Но как мы теперь узнаем, что он скрывал? Ты ж мысли читать не умеешь, – де Бри прищурился. – Или умеешь?

– Не умею, – признался я, мысленно возликовав: значит, у меня еще есть шанс переубедить капитана!

– А зря! – де Бри устало потер лицо ладонями и с отстраненным видом наблюдал, как четыре тюремщика все еще пытаются привести Макгона в чувство. Впрочем, пока безуспешно.

Мне было жаль магистра Макгона. Он явно хотел защитить кого-то. Я не желал ему смерти, ибо то, что произошло, самое настоящее убийство, но теперь, спустя десять минут после случившегося, вынужден был признать, что потеря разума – идеальный для сохранения моего инкогнито вариант. Нельзя было исключать вероятность, что его бы еще раз подвергли пытке, а там, как знать, он рассказал бы и про этот любопытный момент, и про мое в нем участие. Тогда от вопросов точно было бы не отвертеться.

– Ну и? – де Бри уставился на меня. – Как спасать его репутацию, умник? Есть идеи, каким образом вытащить у него из головы то, что нам нужно?

– Капитан, того, что мы узнали, уже достаточно для продолжения расследования.

– Но магистр… – неуверенно начал де Бри, но я его перебил.

– Сказал нам больше, чем хотел, – бодро заявил я.

– Но он не назвал имя.

– Зато мы теперь знаем, что у нашей проблемы вообще есть имя, – заметил я и впервые за последний час заметил на лице капитана подобие улыбки.

Когда мы выходили из камеры, де Бри обернулся и бросил последний взгляд на бывшего мага.

– А ведь мог спокойно пить вино и тискать девок, – сказал он, и я так и не понял, кто конкретно имелся в виду.

Едва почувствовав под ногами твердую землю, де Бри вновь превратился в самого себя.

– Ну, парень, выкладывай свои гениальные идеи. Куда нам еще нужно сходить? К Аиду в преисподнюю?

Что мне нравилось в моем спутнике, так это готовность действовать.

– Капитан, я рад, что вы не против отправиться на край света, но, боюсь, так далеко нам идти не придется.

Де Бри сделал приглашающий жест.

– Магистр лишь пассивный участник спектакля, – напомнил я.

– Не такой уж пассивный, – хмыкнул де Бри.

– Я к тому, что его явно кто-то использовал, но Макгон подозревал, кому такое могло прийти в голову.

– И защищал его.

– Да, именно это я и хотел сказать, – я принялся ходить по коридору. – Нам нужно отыскать этого человека!

– Всего-то? – де Бри на мгновение прикрыл ладонью глаза. – И как ты себе это представляешь?

– Нужно опросить людей, с которыми он общался.

– Ты в своем уме? Макгон жил здесь месяц! Месяц, понимаешь?! Это мог быть, кто угодно!

Я улыбнулся.

– Капитан, предоставьте это дело мастеру.

– Брат Бри, – человек, назвавший моего спутника столь необычным образом, сидел напротив нас в высоком кресле и задумчиво барабанил пальцами по столу. От него буквально разило властью. – Постарайтесь объяснить, к чему мне отрывать своих людей от своей работы и помогать вам в вашей? Кардинал Бролле, помнится, отказал мне в подобной милости пару недель назад. К тому же, насколько мне известно, брат Гергий уведомил вас, что в ваших услугах мы не нуждаемся.

Епископ Фиодор (а это, к несчастью, был именно он) вблизи оказался человеком небольшого роста, если не сказать, что и вовсе тщедушным, с высоким лбом, подтверждающим острый ум, светившийся в серых глазах, и большими залысинами, отчего волосы спереди, скорее напоминали отдельно стоявший чуб. Сидя перед ним, мне отчаянно хотелось за этот чуб дернуть. Со всей силы. Так, чтобы он вскрикнул, и с него слетела хотя бы часть той спеси, которая присуща такому типу людей. Останавливало меня от столь необдуманного поступка исключительно мысль о том, что после этого я вряд ли проживу достаточно долго и уж точно ничем не смогу помочь Валене.

– Ваше Преосвященство, – де Бри поклонился. – Да, «Голос» сообщил нам об этом прискорбном факте, однако, смею заметить…

Договорить ему не дали. Епископ Фиодор словно и не заметил, что капитан не закончил.

– Кроме того, – он продолжал постукивать пальцами по столу, – своими действиями вы нанесли непоправимый урон правосудию, лишив его возможности должным образом исполнить приговор в отношении лица, чья вина безусловно доказана.

Пальцы епископа замерли в верхней точке, и он улыбнулся. От этой улыбки меня прошиб пот. Если такое происходит, когда у него с виду хорошее настроение, что же случится, если ему придет в голову повысить голос?!