Нашли несколько дней назад солдаты моей команды Смирной и Гаврилин тело управителя местного Тит Ипатыча. Тело задубело на морозе, и пролежало в сарае холодном не менее двух дней. На теле была рана от ножа, и я понял, что скончался управитель не сам. Помогли разбойники сердешному. Много у нас развелось их.
Но сие дело обычное в сию пору года. Убили и ограбили управителя. Я к дому своих людишек приставил, и приказал холопам князя Константина Кантемира беречься от воров.
Тело Ипатыча хоронить я не приказывал. Метель на погосте, да и мороз крепкий. Не выроют мужики могилу как надобно. Велел я оставить тело в сарае, где нашли его.
Но спустя три дня слуги в доме барском переполошились. Равно как переполошились крестьяне в деревне Архангельское. Явился померший управитель в дом.
Видели его холопы на кухнях. Напужал он их страшно.
Мертвяк есть просил.
Я сразу, как прознал про сие, отправился к тому сараю, где тело было положено. И там мертвяка нашел. Лежал он, как и был, в той же позе. И тело дубовое от мороза словно деревяшка.
Я снова в дом. Померещилось холопам не иначе. Но пять человек твердят, что видали помершего управителя. И люди не тараруи, а поведения трезвого и работящие. Николи за ними никаких шалостей замечено не было.
Я с их слов сказки составил и к моему докладу прилагаю.
Пусть ваше высокоблагородие примет меры безотлагательные.
Капитан-исправник Осипов».
***
Зотов поднял глаза на Дурново.
– Слыхал?
– Все снова началось! Надобно Волкова сюда звать.
Зотов позвал слугу и приказал найти чиновника.
– И немедленно его ко мне! Дело срочнейшее!
Затем статский советник запер двери. Он решил прочитать сказки* (*сказки -показания) холопов, что сами мертвяка видали.
«Я, конюх Иван. Сын Митрофана.
Служу при доме барина моего князя Кантемира Константина Дмитрича.
Писано рукой капитана Осипова с мох слов.
Вчера ночью я был на кунях дома барского в селе Архангельское, где сам жительство имею. Там я был не один, но со стряпухой Катериной да кухонной девкой Аксиньей.
Ночью поднесла мне стряпуха водки. Много пришлось на морозе потрудиться. Водка она и согреет. Выпил я полштофа…»
Порфирий прервал своего начальника:
–Чего? Да с полштофа не токмо покойника увидеть можно.
–Ты погоди, Порфирий. Дослушай.
Зотов продолжил чтение:
«Я с полштофа и пьяным не бываю, ибо росту изрядного и привык к тому. Да и девка с поварихой мои слова подтвердить могут.
В полночь зашел на кухни в одной рубахе управитель. Тот самый, что помер от удара ножом. Сказывали разбойники постарались и упокоили сердешного.
На вид он был живой. Токмо рубаха его в крови была.
Подошел к нам. Мы стояли чуть живы со страха. Просил поесть. Я указал ему на стол. Стряпуха наша совсем голоса лишилась и мычала токмо. А упокойник поел да был таков. На мороз пошел в одной рубахе. И босой он был…».
***
– Надобно в Архангельское Волкова послать! – сказал Дурново. – Пусть разбирается.
– Так только оттуда вернулся.
– Пусть снова едет. Сие его дела касаемо!
– Так и сделаем.
Но вместо Волкова в кабинет вошел коллежский асессор Тарле.
– Звали, господин статский советник?
– Иван Карлович? Я знал надворного советника Волкова.
– Он отбыл по срочному делу в свое имение.
– Что значит, отбыл? – возмутился Зотов. – Как так отбыл? Отчего в имение?
–Дело отлагательств не терпящее, господин Зотов! – отчеканил Тарле. – Меня господин Волков об этом уведомил запиской. Там так и сказано.
–А у нас здесь что? – вскричал начальник канцелярии. – К нам привезли новости из Архангельского! Вот!
Зотов протянул Тарле листы.
Тот принял их.
–Читай! – приказал начальник канцелярии.
Иван Карлович прочитал. Затем вернул листы начальнику канцелярии.
Зотов спросил:
–Что скажешь на сие, сударь?
–А что сказать? Разобраться надобно!