Светлейший

Дом, где жили Гиреи, располагался в районе оживлённого торгового центра: народу здесь всегда хватало. Но сегодня благодаря празднику людей было особенно много. Не любивший опаздывать Шахин нервничал.

Поправив закреплённый под халатом кинжал, Аскер своей мощной фигурой, словно таран, прокладывал в толпе дорогу хозяину. На недовольные возгласы прохожих внимания он не обращал: хозяин опаздывал на занятия.

Через какое-то время потный немного уставший слуга несколько отвлёкся.

Выйдя на площадь Святого Бартоломея, парень стал разглядывать двух симпатичных девиц, по внешнему виду кухарок. Те весело смеялись и игриво стреляли глазками в его сторону, явно давая сигналы к знакомству. В уличной толкотне плетёные корзины с овощами мешали девушкам быстро идти, и слуга без проблем быстро их догнал. Разговора, как такового с девицами не получилось; во-первых, мешал уличный шум, во-вторых, уличная давка не давала ему возможности постоять рядом с ними даже минуту. Однако Аскер успел узнать, где их можно найти, на том и расстались.

Хихикнув в последний раз, девушки свернули в переулок. Спохватившись, Аскер заработал локтями, пробиваясь сквозь людской поток, и вскоре нагнал хозяина. Тот стоял с недовольным видом, разглядывая свой халат.

Увидев слугу, Шахин пробурчал:

– В честь праздника надел лучший халат!.. И зря… А теперь что?.. Сальные пятна, потёртости… Радости мало…

Определив, что хозяин не заметил его отсутствия, Аскер облегчённо вздохнул.

Выбравшись наконец из общей сутолоки, молодые люди ускорили шаг. По привычке Аскер внимательно всматривался в лица прохожих, выискивая недоброжелательные взгляды, и одновременно, настороженно оглядывал пространство вокруг хозяина. Всякий раз при малейшем подозрении его рука мгновенно ныряла под халат, хватаясь за рукоять кинжала. Но сегодня было спокойно.

Вдоль главного городского канала в ожидании клиентов стояли окрашенные в чёрный цвет гондолы, на которых гондольеры в ярких костюмах пели серенады, заманивая гостей.

– Всё хочу спросить, хозяин, почему лодки чёрные? – на секунду остановившись, спросил Аскер.

– Эпидемия чумы в 1630 году. Она больше половины жителей Венеции тогда выкосила. Тысяч двести, а то и больше. В знак траура гондолы стали красить чёрной краской. Ну, так говорят по крайней мере. И уже в сердцах, добавил:

– Не задавай глупых вопросов, опаздываем.

– Успеем, хозяин, – успокаивающе произнёс слуга. Но, оглядевшись, неуверенно пробормотал: – Университет-то недалеко, но эти мосты… Жаль, по воде ходить не умеем, как ихний христианский Бог.

В ответ Шахин неодобрительно покачал головой:

– Аллах поможет, коль надо будет.

Через какое-то время молодые люди достигли цели. Забрав учебники, Шахин произнёс:

– Заберешь дома бауту[42 - Колпак для лица с прорезями для глаз.], вдруг сгодится, – и быстрым шагом направился в сторону университета.

Убедившись, что хозяин благополучно зашёл в здание учебного заведения, слуга направился на городской базар выполнять поручения матери хозяина.

Вода в каналах воняла: над городом, особенно в районе базара, стоял удушливый запах гнилостных испарений, протухшего мяса и людских испражнений, стекавших в тот же канал.

Набив свою корзину продуктами, Аскер не спеша поплёлся в сторону дома. Хозяйка ждала его на кухне. Поставив корзину на стол, Аскер приготовился выслушать от хозяйки очередные причитания о дороговизне, и её упрёки в адрес родного дяди, Кырым-Гирея, что тот мог бы и побольше давать денег своему племяннику. Однако, к своему удивлению, причитаний хозяйки на этот раз он не услышал. Она была чем-то очень встревожена. Даже не потребовав от него отчета о потраченных деньгах (что было крайне удивительно), мать Шахина передала ему свёрнутое трубочкой письмо. На нём, как заметил Аскер, не было сургучной печати, оно было просто накрепко перевязано бечёвкой.

– От хана письмо для Шахина. И, видно, личное. Визирь его не писал – печати нет, – непривычно тихим, несколько испуганным голосом произнесла она. – Не к добру это, не к добру. Иди, Аскер, передай письмо сыну. Сегодня ты мне больше не нужен. Да не задерживайтесь, домой сразу идите.

Подойдя к университету, Аскер уселся на скамейку напротив ворот учебного заведения. Времени впереди много, ждать долго, и Аскер стал размышлять о событиях последних дней.

Он вспомнил недавнее свидание хозяина с похотливыми девушками. Одна из них досталась и ему.

«Какая она выдумщица! У неё шайтан в одном месте. Что вытворяла!.. Вах, вах», – и от сладких воспоминаний он закрыл глаза. Под впечатлением прошлой встречи с «выдумщицей» у молодого человека возникло желание найти утренних красавец, благо место, где они работали, было совсем недалеко. Убедившись в сохранности письма во внутреннем кармане халата, Аскер направился по адресу.

Этим местом оказалась гостиница с пышным названием «Золотой рог». Стены красивого двухэтажного здания с широким крыльцом и достаточно большим навесом над ним были увиты зелёным плющом. На подоконниках первого этажа стояли горшки с красными цветами.

На крыльце гостиницы мирно беседовали трое мужчин. Двое из них, богато одетых, эффектно держа руки на эфесах своих шпаг, внимательно слушали своего собеседника, изредка бросая короткие фразы на плохом итальянском. И Аскеру показалось, что эти синьоры были чем-то похожи между собой. Их собеседник, пожилой небольшого роста господин с ослепительно белым жабо вокруг шеи, по-видимому, из здешних, о чём-то бегло говорил на местном диалекте, при этом, как и положено итальянцам, энергично жестикулировал руками.

Аскер скромно встал недалеко от них, рассчитывая увидеть подружек, выходящих из гостиницы. Синьоры, что со шпагами, внимательно посмотрели в его сторону. Господин в жабо, видимо, увидев в нём простолюдина-иностранца, недружелюбно поинтересовался:

– Ты кто?

– С хозяином я, учимся в университете, – скромно ответил Аскер.

– Татарин, что ль, судя по халату? – уточнил один из синьоров со шпагой.

Слуга молча кивнул.

Потеряв к Аскеру интерес, господа отвернулись, и продолжили разговор.

– Ваша дипмиссия мне понятна. Вы, господа Орловы, на правильном пути, должен сказать я. Россия – большая страна, замыслы вашей государыни дальновидны. Венеция, господа, – прекрасный город, с ней не грех и торговать. Но помимо Венеции есть и другие, не менее прекрасные города в этих краях, – невольно подслушал Аскер речь мужчины с жабо. Синьоры говорили на русском языке.

– Мы на это и надеемся, синьор Маруцци, – произнёс один из собеседников.

– Вы нам уже помогли, маркиз. Ваша информация для нас бесценна. Государыня наша очень высокого мнения о вас, – вставил другой.

В это время из здания вышли люди, и Аскер отвлёкся. Синьоры, поговорив какое-то время, удалились. Аскер остался один. Прождав ещё около часа, неудавшийся ловелас отправился восвояси. Начинало темнеть. Вскоре он занял своё обычное место на скамейке вблизи университета.

Уличный шум несколько стих. Городская публика в поисках вечерних удовольствий только-только стала заполнять улицы. Внимание Аскера привлёк голос мальчишки, продавца театральных билетов.

– Синьоры, театр Сан-Кассиано ждёт вас. Подходите, покупайте билеты… Синьоры… Синьоры…

Мимо Аскера прошла группа городских дозорных обеспечивающих безопасность жителей в тёмное время. Их обувь, подбитая гвоздями, на мраморных плитах с мелкой насечкой, издавала цокающий звук. Позже, когда утихнут от галдежа ночные улицы, этот цокот будет слышен издалека: спящие граждане должны знать, что нанятая ими стража не дремлет.

Один из дозорных хмуро посмотрел на сидящего иностранца, но, не найдя ничего подозрительного, прошёл мимо. Аскер облегчённо вздохнул. Попасть в руки этих мрачных стражей порядка – дело не самое приятное, тем более, иностранцу. Избить могут… Брр..

Наконец, двери университета отворились. Появился Шахин-Гирей. В руках он держал знакомую стопку учебников. Слуга облегчённо вздохнул.

– Устал, – передавая книги слуге, произнёс Шахин. Голос театрального зазывалы тоже привлёк его внимание.

– Синьоры-ы-ы, подходите, покупайте билеты. Синьоры-ы-ы…

– Нет, сегодня театр отпадает, другая программа. Вот что, Аскер! Давай, заглянем в «Греческий мост». Помнишь эту таверну?

– Обижаете, хозяин. Как не помнить. Вам письмо передала мать. Сказала – важное, от дяди вашего, – почтительно, произнёс он.

Шахин удивился и, тут же разорвав бечёвку, вскрыл послание. Содержание письма его насторожило. Слуга увидел встревоженные глаза хозяина.

– Всё, Аскер! Видит Аллах, закончились моё учение и беззаботная жизнь. Дядя срочно зовёт меня в Крым. Зачем?!.. Я вроде бы не провинился перед ним.

Зная со слов матери хозяина о жестокости дяди, слуга тоже испугался.

– Может, обойдётся, хозяин? – неуверенно, произнёс он.