Al Azif. Книги I-III

– Нет, нет, НЕТ. Вы не поняли.

Они затихли.

– Я въехал вон в тот подъезд, – я махнул рукой в соответствующем направлении, – и хочу написать о том, что тут происходит.

Мои престарелые собеседники опять начали о чём-то шептаться, посматривая в мою сторону.

– А что происходит? – спросил рыжий дед – Ничего не происходит. Слушай, а зачем тебе тут жить? Вон, видишь, синий дом стоит? Я могу тебя там поселить.

– Нет, спасибо. Мне интересен именно этот дом.

– А мы все не с него, – подал голос лысый дед, – Мы все с соседних домов. В том доме осталось два пенсионера на подъезд, но они с нами не общаются, и… – на него заметно зашикали, и он заткнулся.

Я поблагодарил стариков. Беседа получилась бессмысленная, но я всё же записал её на диктофон. Следующей мыслью было отправиться к родительницам, а потом разыскать этого деда, который сболтнул лишнего. Всё пошло иным путём. Когда я уже отошёл на приличное расстояние, я услышал позади себя тяжёлые, но торопливые шаги.

– Постой, постой.

Это была подруга фиолетововолосой бабки. Она хранила молчание и в разговоре со мной, и не присоединялась к шёпоту, что журчал по моим костям.

– Да, я вас слушаю.

– Они тебе не соврали. Они и правда все из других домов. Но старикам там нечего бояться. Проблемы есть только у молодых, а старики живут до конца своего века. Тебе нужны старики из твоего подъезда. Есть Артём Васильевич. Он живёт на пятом, но он тебе ничего не скажет. После смерти сына, он немного того. А есть моя подруга, Анна Фёдоровна, на первом этаже живёт. Я ей позвоню, спустись к ней. Но сейчас она на огороде. Дай подумаю… Она будет через два дня. Зайди через два дня, ближе к семи вечера. Раньше, она может спать, а позже смотреть сериал. Так. Ну, вроде всё.

Я тогда только поблагодарить и смог. Что тут ещё добавить? У меня появилась первая зацепка. Только «спасибо» и подойдёт. Она уточнила мне номер квартиры и ушла к своей компании, а я стоял и улыбался. Даже появились мысли, что вдруг и Василича этого разговорю.

Прошло долгих-долгих два дня. Я знакомился с теми самыми соседями с недосыпом, слушал их жалобы, и ждал. Сам я на тот момент не видел ещё ничего странного, но соседи описывали весьма схожие кошмары. Их видели и дети, и родители, и всё это было похоже на истории о сонном параличе. Правда, совсем маленькие дети вроде чувствовали себя хорошо и спали крепко, но, чем ближе к бытию подростка, тем тяжелее была поступь ночного жеребца. Но день X, как мне казалось, настал, и я, по вечеру, выбрался из дома на допрос важного свидетеля. Так я спустился вниз, нашёл нужную дверь, позвонил, но звука не услышал. Хотел уже стучать, но вдруг услышал торопливые шаги по направлению к двери. Как оказалось, у Анны Фёдоровны в квартире её мужем, за год до смерти, была установлена специфическая система. Он был малость глуховат, так что звук – это не про него. Система активировала в доме несколько лампочек, если нажать кнопку дверного звонка. Никаких нано-технологий, и бабуля не оказалась телепатом. Она оказалась бывшим библиотекарем и в девичестве носила фамилию Краузе, что прям дополняло её чопорный образ. Её и её квартиры, где не было ни единой детали «бабкиных квартир», вроде салфеточек на полках и старых керамических фигурок. Обстановка была не столько спартанская, сколько отельная. Не было вообще ничего лишнего, и всё выглядело бы крайне необжитым, если б не лампочки, огромный книжный шкаф и куча растений на подоконниках. Как заявила сама Анна Фёдоровна, было бы больше зелени, но последнюю рассаду она уже увезла. С ней действительно созвонилась та её подруга с лавочки, меня и правда ждали. Я объяснил причины своего интереса, после чего мне налили чая с молоком, а рядом появилась миска с польскими вишнёвыми конфетами. Анна Фёдоровна села напротив, сняла очки и прищурилась. Подозреваю, что без очков она видела меня плохо, но они ей просто надоели, к тому моменту.

– Ситуация здесь истинно мистическая, это я тебе точно говорю. Я в мистику вообще не верю, но здесь прям исключение.

– Почему так?

– Всем снятся одинаковые сны. Абсолютно одинаковые. И те, кто погибает здесь, погибает тоже одинаково. Они пусты.

– В каком смысле?

– В них не остаётся жидкостей. Я имею в виду не кровь, а вообще любые жидкости. Я не биолог, но…в человеке много чего содержится, ты же знаешь. Жертва же – идеальная мумия.

– Откуда вам это известно, если не секрет?

– Я и сама видела, как их вывозили, но мне могло и показаться. Зато мой муж, когда-то давно, работал в милиции, а потом дружил с новым следователем, и потом он познакомил мужа со своим преемником, который работал до недавнего времени. Господа в погонах были не дураки выпить, ну и выбалтывали порой. А порой просто не знали, что Семён включил слуховой аппарат. Ходили всё сюда, осматривались, но так ничего и не было ими найдено. Отпечатки только жильцов… Да что тут можно искать, если в запертой изнутри квартире, находят мумию человека, что ещё вчера гулял во дворе? Что с этими сотрудниками сейчас, я уже и не знаю, но в этом деле им успех точно не светил.

– Правда ли, что не умирают либо старики, либо совсем дети?

– Истинно так. Будешь долго здесь сидеть… я тебе не завидую. Что-нибудь уже видел?

– Нет. Не видел. Пустая квартира.

– ТА НЕ! – прикрикнула она – Во сне! Всех мучают кошмары.

– Такое слышал. Но я пока сплю хорошо.

– Точно. Ты же недавно здесь. Через два дня начнётся. Может быть, через три. Не переживай. У тебя будет какое-то время на то, что покопаться в этом всё. Главное не увлекайся. Если на тебя будет кто-то или что-то нападать, то приходи ко мне. Сразу же. Будем решать вопрос, как тебе помочь, но, скорее всего, я постараюсь тебя отсюда выгнать. Надеюсь, ты прислушаешься ко мне, а не как эти все.

– А много этих «всех»?

– Да лет двадцать уже сюда ходите. То купить, то арендовать. Место-то… вон какое. Жить бы тут и жить, но этот дом живым уже не принадлежит. Подъезд так точно.

– Как думаете, в чём причина?

– Какое-то зло произошло здесь. Вот его отголоски воду и мутят.

Я попрощался, пообещав прийти, как увижу что-то подозрительное, а моя новая знакомая опять сказала, что встретимся мы через два дня. Она немного ошиблась. До первых ласточек прошло не два дня, даже не две недели. Лишь спустя месяц я коснулся местной мистики.

Даже сейчас я хорошо помню первый день, своё первое столкновение с кошмаром. Признаюсь, мы тогда немного напились. Ко мне пришла пара знакомых, из соседнего подъезда заглянули студентки с философского, мы играли в настольные игры, связанные с какой-то там эпидемией, смотрели сериалы и всё такое прочее. Когда они всё ушли, я даже убирать ничего не стал. Слишком много общения подкосило меня даже больше, чем выпитый алкоголь. Лицо достигает подушки, и я улетаю. Только не в царство Морфея, как всегда, а в какое-то совсем иное место. Нет, мне конечно и раньше снились кошмары, но тут были какие-то совсем иные ощущения. Я физически чувствовал холод и свой страх, который чем-то ледяным застрял поперёк горла. Первое время, этот страх я даже объяснить не мог, на столько это было чужеродно нашей реальности и далеко от человеческого понимания. Визуальные образы, изначально, были весьма конкретными – я очнулся в себе в рамках своей же квартиры, но потом, по мере моего перемещения, всё расплывалось и становилось всё более эфемерным. Вот я иду через серый туман, из него порой выныривают какие-то балки. Вот длинный коридор из серого кирпича. Вот проблески света, кто-то кричит, какие-то жуки ползают по полу, и они очень странные. Вот опять моя квартира, но она вся будто состоит из чёрного тумана, и в ней кто-то есть. Я не могу назвать его человеком, потому что я явно наблюдаю лишние конечности, а потом я просыпаюсь.

После пережитого во сне, я многократно пытался уснуть, так как до утра было ещё прилично времени, но поезд в моей грудной клетке излишне разогнался, заболели зубы, которые давно требовали похода к дантисту, а в висках ощутимо пульсировало. В таком режиме я дождался утра, пытаясь успокоить себя просмотром занимательного видео с хамелеонами, а потом вышел на улицу, просто чтоб увидеть какие-то краски реальности. Я даже не понимал, что меня так испугало. Это что-то на уровне столкновения с актами каннибализма или эффектом зловещей долины. К тому моменту уже светало, но на первом этаже у кого-то горел свет. Я даже не сразу сообразил, что не спит Анна Фёдоровна, но потом она подошла к окну и пристально меня осмотрела. После чего, выключив свет, скрылась в полумраке квартиры. Я уже хотел напроситься к ней, ведь сама приглашала, но тут она вышла из подъезда. Я увидел, что выражение лица Анны было скорее довольным, чем испуганным или озадаченным.

– Ну? НУ?! Что ты видел?

Я пересказал ей всё, что смог вспомнить. Описал жуков на полу и существо, которое видел в конце. Его белёсую кожу, и эти омерзительные рептильные дополнительные конечности.

– Ты увидел это и до сих пор жив?

– Ну… вроде.

– Возможно, ты что-то сделал не так, как все. Я не могу точно знать. Мне… мне рассказывали. Пойдём со мной.

Мы зашли в её квартиру, где будто бы стало ещё чище, чем было прошлый раз, а прошлый раз можно было есть с пола. Там она вручила мне бумажный пакетик. Я развернул его: внутри было что-то серо-зелёное, явного растительного происхождения. Видимо, мой взгляд стал крайне недоумевающим.

– Да чай это! Чай! Мы давно его придумали, да никто пробовать не хочет. Всё легально, не бойся. Он просто сделает твои сны чуточку ярче, и ты сможешь лучше понять – что за дела происходят в твоей квартире.

– Мне сейчас это делать?

– Конечно нет! Ты что? Когда люди спят? Пьёшь чай, ложишься удобно, шторы все задёргиваешь, технику максимально отключаешь, и начинаешь.

– Что начинаю?

– Идти… Всё. Я пошла новости смотреть.

На тот момент я сделал вывод, что бабуля Краузе явно не новости там и сериалы смотрела, а листала какие-то экземпляры своей библиотеки. Кто знает, что там у неё на полках? Может быть, Книга Законов Мёртвых, а может даже Сокровенные Культы. Или… ха-ха…что-то из Пнакотических Манускриптов. Я уже не узнаю, ибо выход во внешний мир мне закрыт, да и желания у меня такого нет. Не скоро я смогу увидеть Анну Фёдоровну, иными словами.

Я вернулся домой и наконец-то дополнил свой канал более содержательными видео, поудалял оскорбительные комментарии глубоководного интернета под старыми роликами. После я отредактировал свою основную статью, что ждала публикации и пока не блистала деталями. Приближалась ночь. Приближалось время сомнительного чая, который придумали «мы». Кто это «мы»?

Знаете, есть такая очень модная в некоторых кругах трава, которая называется рукола или же эрука. Кто-то в ней чувствует ореховые оттенки, кто-то считает, что это как пырей нарвать и жевать, а я, признаюсь, не понимаю, какой у неё именно вкус, но он обильно присутствовал в чае Анны Фёдоровны. Ещё я ощущал шалфей, что-то вроде чабреца и нечто вяжущее язык. Пустая кружка была убрана в мойку, после чего я, пошатываясь, добрался до кровати и уснул, лишь голова коснулась какой-то опоры. Вряд ли я попал на подушку. Затем тьма. После монотонный гул, который вызывал мелкую дрожь не моего тела, но сознания. Я начал ощущать себя спящим и бодрствующим одновременно. Мои ноги коснулись чего-то твёрдого, и я открыл глаза. Пару секунд моя новая реальность рассыпалась под ударами старой, но всё же чай победил, и я крепко встал двумя ногами на выжженную землю неизвестного мне пространства. Впереди были огни, шум, музыка, и я выдвинулся в том направлении. Спустя несколько шагов, некто нажал перемотку вперёд: вот я уже на улицах некоего поселения, что явно находится вне привычной мне эпохи, но, вроде, ещё в привычной мне стране. Вокруг меня были люди, которые предпочитали меня не замечать. Они спешили меж домов к огромному каменному городищу на возвышении, откуда и струилась музыка. Одеты они были, как крестьяне из учебника истории из параграфа про шестнадцатый век, или вроде того. Не думаю, что у крестьян мода сильно менялась, но эпоху можно было примерно прикинуть по постройкам. И я шёл за ними, за этой радостной толпой, прославляющей непонятные мне имена. Тут я заметил, что шли они не к воротам, а к небольшому арочному проёму под городищем, и оттуда тянуло холодом и ужасом, что вызывало во мне дрожь и трепет. Так я остановился, и побрёл по пустым улицам опустевшего поселения, в итоге выйдя на какую-то площадь. Сначала на ней ничего не было, но после видение вновь исказилось и переменилось. Дома вокруг стали выше и материал их преобразился, став камнем, напоминающий чёрный оникс. Солнце померкло и каменные стены да мостовая поблёскивали в свете огромного костра, что горел в центре площади. Я поднял взгляд к небу и увидел, что остальной свет испускал шар, покрытый тысячей чешуйчатых щупалец. Он был не слишком большим, всего лишь с баскетбольный мяч, но чуть поодаль можно было разглядеть рой его громадных собратьев, что освещали остатки городища, низведённого до его таинственного основания с аркой. Им не было до меня никакого дела, и я боязливо отвёл взгляд, да направился к костру. Не скажу, что это решение улучшило моё психоэмоциональное состояние, но оно приблизило меня к правде. Возле костра стояли три антропоморфных фигуры, крупного телосложения. Я бы мог решить, что предо мной вечеринка любителей тяжёлой атлетики и прочего гиревого спорта, но их головы были весьма безобразной формы, что угадывалось под капюшонами, скрывающими лица незнакомцев. Их рты издавали квакающие звуки, что были у них за общение, как я быстро понял по вариативности звучания. Вероятно, меня не существовало для тварей в капюшонах, ибо я подошёл весьма близко, но они не удостоили меня вниманием. Вдруг в свете костра и ореола от мерзкого создания в небе появился ещё один вполне обычный человек, который выглядел очень привычно для меня, но не для существ у костра, наслаждающихся пустым городом, низвергнутым в ничто. Пожилая женщина, одетая в простое зелёное платье в белый горошек и стоптанные коричневые туфли на плоской подошве, сотрясаясь от ужаса, приближалась к костру, и существа, увидев её, затихли в вероятном изумлении. Сначала, я даже подумал, что это Анна, но нет. Не она, и не одна из тех бабулек со скамейки. Я никогда её не видел, но она была из нашего обычного бессмысленного мира. Она упала на колени, на мягкий грунт, но не в мольбах, а скорее от бессилия. Она начала что-то говорить, но звук её голоса растворялся в тяжёлом воздухе, хоть я и стоял очень близко. Существа говорили с ней. Булькая и квакая, но всё же на человеческом языке. Женщина начала улыбаться и что-то им отвечать, и я улавливал лишь отдельные слова, но понял, что её прошения были услышаны. В тот момент, кто-то задел моё плечо, и я повернулся к незнакомцу, но никого не увидел. И вот я уже стою вдоль чёрной природной стены, что является склоном жуткой скалы, в чьём теле пробурена зловонная чёрная пора, куда мне и нужно было углубиться. Я чувствовал это. Вот и они. Те самые жуки, что ползали под моими ногами в прошлом подобном сне. И у них были искорёженные лица, и они смотрели на меня двумя человеческими глазами полными тоски, а после быстро уползли в серую дымку, коей был покрыт осклизлый пол пещеры. В конце моего пещерного променада меня ждал сюрприз, который, я утверждаю, был самым странным из всего увиденного – моя входная дверь, встроенная в чернейший камень. Путь назад был отрезан дымкой, создавшей видимость близкую к нулевой, кишевшей омерзительными жуками, так что я потянул на себя ручку и шагнул внутрь своей квартиры, которая преобразилась весьма фантасмагоричным образом, под стать остальному визуалу. По полу струилась дымка, а сверху появилась огромная дыра прямо в потолке, из которой выползали жуки с лицами. Они не пытались на меня нападать, а растворялись в сизом тумане. Тут я ощутил, что сжимаю в руке что-то вроде книги в мягкой обложке, а в следующую секунду увидел полоску света, которая по форме как раз напоминала мою внезапную находку, которая, скорее, сама меня нашла. Раз! – и книга вошла в щель, будто письмо в почтовый ящик. Следом всё рухнуло. Все образы. Все чувства. Меня больше не было где-либо, и я превратился в парящую камеру, наблюдающую за другими действующими лицами. Я видел, как идёт по кустам возле дома рыжий мужчина, как он находит книгу, что я выкинул через слот в стене (или в реальности?), как прячет он книгу и уходит с ней из моего обзора. Затем я взлетел и встретился с чужим взглядом. Злым, кровожадным, и это нечто было у меня дома, но подойти ко мне не могло. Оно не было человеком, ибо я видел пять кроваво-красных глаз, смотрящих в два моих перепуганных. Такое просто нереально было выдерживать далее, если планируешь вообще проснуться, так что я отвернулся и начал медленно-медленно падать в свой мир обратно, как лепесток. Затем был глухой удар, и я открыл глаза у себя кровати, под щебет мелких птиц за окном.

Спустя время я унял дрожь, поблевал, почистил зубы, привёл себя в порядок и долбился в дверь Анны Фёдоровны. Не дав мне начать предъявлять претензии, она затащила меня в дом и потребовала всё рассказать. Для бодрости духа, она поставила передо мной стряпню собственного приготовления, которая, что удивительно, вызывала во мне голод, и дала полностью проснуться. Поедая плюшки и булочки, я пересказал Краузе всё, что увидел под действием её сомнительного чая. Она же, дослушав, покачала головой, но вновь не то чтобы от расстройства.

– Хорошо оно тебя утаскивает. Надо было полчашки делать. Ну, ничего. Не смертельно. Ты того мужика, который книгу утащил, хорошо помнишь?