Тыловик

Да, действительно, кофе был горячий, но настоящим кофе это пойло назвать сложно, какой-то искусственный заменитель. Эрзац, одним словом.

В это время оглушенный парашютист начал подавать признаки жизни. Уставившись на нас широко раскрытыми глазами, он попытался что-то сказать, но мы услышали лишь мычание. Рот-то ему Дремов запечатал капитально. Володька посмотрел на пленного, затем улыбнулся и, почему-то, подмигнул ему. Все этот произвело на немца странное воздействие – он задрожал мелкой дрожью. Причем, части его тела дрожали с разной интенсивностью, как-будто отдельно друг от друга. Я даже забеспокоился:

– Володь, ты чего с ним сделал? Как бы не сдох раньше времени.

– Ничего, сейчас вылечим. Дай-ка флягу с ихней вонючкой.

Он подошел к пленному, влил ему в глотку порядочную порцию шнапса и затолкал тряпку обратно в рот. Потом довольно потер ладонью об ладонь:

– Порядок, сейчас у него храбрости прибавится, и тогда потопаем дальше.

Он достал карту:

– До хутора километров десять. К обеду там будем. Конечно, если это мурло будет вести себя нормально.

– Ничего, он же понимает, что деваться ему некуда, кругом враги.

– Хм! Вокруг тебя тоже были не друзья, но ты же пришел.

– Ну ты даешь, Дремов! Сравнил меня с оккупантом! Они же не привыкли так воевать. У них мозги на это не настроены, чуть что не так, не по-ихнему, они сразу в калоше. Не соображают, что делать.

– Ты уже слишком, Витек!

– Ничего подобного. Вот когда на Чудском озере их свинье пятак разбили, они и обоссались. Ладно, не буду больше исторических лекций читать, идти надо!

– Хорошо, только у этих тоже документы надо забрать, как и у тех, первых. Пригодятся для нашей безопасности. Чую, что мы снова привлечем к себе недремлющее око наших компетентных органов. И с оружием надо что-то решить.

– Автоматы с собой заберем, ты два, а я один. Отдадим потом мужикам, им пригодятся.

Этот вопрос мы решили положительно и отправились дальше. Впереди, за паровоза, шел немец, за ним Дремов, а я замыкающим. На очередном привале Дремов поинтересовался:

– А чего это ты решил автоматы мужикам отдать? Думаешь, дойдут немцы и сюда?

– Думаю, да! Эти парашютисты что хотели? Они здесь шухер наведут, а полевые части в это время должны прорвать фронт. И в скором времени они бы топтали наши кости. Но ничего у них не вышло, все пошло наперекосяк, и план их приказал долго жить.

– Да, можно сказать, почил в бозе!

И Дремов скорбно сложил руки на груди, изображая покойника. Пришлось на него прикрикнуть:

– Ты что делаешь, дурак! На себе не показывают!

– Ладно тебе, Витек. Эти приметы не для нас. Слушай. А может у них другая цель имеется? А вся эта суета – отвлекающий маневр, а?

Этот дремовский вопрос заставил задуматься и меня. А что если это, действительно, так? И диверсанты продвигаются к какому-нибудь важному объекту? Черт возьми, это может быть и так, поэтому я и обратился к Дремову:

– Очень даже может быть! Надо колоть этого, и чем быстрее, тем лучше. Ты по-ихнему можешь шпрехать?

– Не-а, так, по-легкому.

Я призадумался:

– Хорошо, потупим примерно так.

Достал свой пистолет и подошел к пленному, а Володьке сказал:

– Раскрой карту и сунь ему под нос.

Что Дремов и сделал, а я приставил ТТ к виску парашютиста. И знание вражеского языка оказалось не нужно, немец понял нас без слов и замычал, мотая головой. Я остался доволен:

– Володя, освободи его! Сейчас он нам кое-что покажет. Надеюсь, что важное.

Дремов развязал немцу руки и вытащил кляп. Парашютист немного размял затекшие конечности и показал пальцем точку на карте.

– Это наш аэродром, Витек!

Дремов удивленно присвистнул, но у меня возникла целая куча вопросов. Самые главные из них – сколько человек отправилось на диверсию, и в какое время? С грехом пополам, нам удалось это разузнать. Диверсантов четверо, вышли примерно за полчаса до нашего появления. Это означало одно – задание у них чрезвычайно важное. И еще – они должны были слышать звуки боя, но своим на выручку не пришли. Диверсия важнее. Мои размышления прервал Дремов:

– По карте недалеко от хутора проходит большак. Из хутора до него проселочная дорога. И чтобы не пересекать этот самый большак, немцам придется сделать небольшой крюк. Они груженые взрывчаткой, быстро идти не могут. Наши действия, лейтенант?

После минутного раздумья я предложил:

– Сейчас двигаем к хутору, там наверняка лошадь найдется. Едем по большаку вот до этой точки, и дальше пехом до аэродрома. Мы должны опередить диверсантов и поджидать их уже на месте.

– Принято, потопали!

Пришлось идти быстрее, но моя нога не только меня не подводила, а позволяла идти гораздо увереннее. Уже через час мы были на опушке леса, возле хутора. Точнее, это был не хутор, а маленькая деревенька в три двора. Это уже лучше, наверняка здесь и мужики имеются, хоть какие-нибудь.

Но на рожон лезть не следовало, хоть и своя территория, но немцы где-то рядом. Поэтому Дремов отправился к крайней избе, а я остался с пленным парашютистом на опушке леса, в зарослях орешника. Вскоре донесся свист, Дремов сообщал, что все чисто. Это уже хорошо! Я повесил на связанного немца три автомата и повел в деревню. Дремов там уже организовал все правильно – два мужика запрягали лошадь. Когда мы подошли, один из них глянул на немца и перекрестился:

– Черт, ну чистый черт! Давненько я их не видал, как раз, с той еще германской. И где увидел? Возле собственного дома. Тьфу-ты, нечисть!

Тут подошел еще один мужичок, третий. Все они были примерно одного возраста, от пятидесяти до шестидесяти, и оказались родными братьями. Чинно представились – Иван, Петр, Николай. Жили они здесь со своими женами, а дети выросли и уехали в леспромхозовский поселок.

Дремов распорядился:

Вот что, мужики. Времени нет совсем, вот вам три автомата трофейных, может быть, пригодятся. Но лучше, чтобы они не понадобились.

А я добавил:

– И обещайте, что если немцы здесь не появятся, то сдадите их властям.

Мужики дружно загудели:

– Ну-у-у! Конечно!

Дремов продолжил:

– Кто нас повезет? Иван? Ну все, поехали. Бывай здоров, мужики!