Тень изначальных

Эдвин отвел взгляд. Он уже знал, как минимум, часть этой истории. Лис и Медведь… О котором, к счастью, ничего не было слышно с момента, как они покинули Дубы. Но Сэт неожиданно хмыкнул:

– Раньше было просто «Лис». Однако в какой-то момент оказалось, что я уже не молод.

– А сколько тебе лет?

Вор помедлил, но ответил:

– Ровно половина века.

– Получается, что ты не так уж стар.

– Моему наставнику из деревни сейчас пятьдесят два, – Эдвин подал голос, – но мы начали называть его старым еще лет десять назад.

Парацельс улыбнулся.

– Издержки прошлого. В былые времена люди жили куда меньше, да и выглядели, честно сказать, куда хуже. Даже в юном возрасте. Говорю это с уверенностью, как врач. Сейчас продолжительность жизни значительно увеличилась, но в глазах людей, особенно прошлых поколений, люди, разменявшие четвертый десяток, уже выглядят пожилыми. Но посмотрите на меня, – Гааз погладил седую проплешину на макушке, – и убедитесь, что стар тут только я.

– Раньше на продолжительность жизни неплохо влияло то, что можно было в любой момент сдохнуть от того, что твоя черепушка раскололась на две половинки, – проворчал Сэт.

Доктор кивнул.

– Да, в военное время смертность, особенно среди мужского населения, подскакивает в разы. Но за последние годы ситуация выправилась и пошел рост.

Ани не дала сбить себя с толку.

– Со старым разобрались. А почему Лис?

– Хочешь услышать какую-то невероятную историю, приправленную священным знанием? Девочка, я жил в казарме с детских лет. Имена там не в чести, да и на поле боя тоже. Куда проще проорать короткое прозвище, сразу понимаешь, что обращаются именно к тебе. Иногда это даже забавно, был у нас парень по кличке Лапка. Одна рука была обезображена шрамами, из-за какой-то болезни, пережитой в детстве. Выглядело отвратительно, зато прозвище – очень милое. Особенно когда орешь его по колено в грязи и крови.

– Он выжил?

– Нет, остался лежать у стен Вествуда. А что касается Лиса… В нашей детской казарме были популярны животные клички, если можно так сказать. Я был достаточно худ и, хочется верить, достаточно хитер, чтобы получить свою.

Разговор на пару минут затих, но торговка вновь подала голос:

– Вы уж извините, если всем весело молча плестись вперед по этой жаре. Но я, скажу честно, начинаю медленно сходить с ума. Лис, Старый лис… Неважно. Мне кажется, самое время поделиться информацией о том, что нас ждет в Аргенте.

– Толпа людей и вонь.

– Этого было в избытке и дома. Я спрашиваю, что будет ожидать конкретно нас.

– Ты и так уже все знаешь. – Вор хрустнул шеей.

– Пойди туда, не знаю куда, чтобы получить информацию, куда двигаться дальше? А если следующая точка окажется где-нибудь в южных топях? Двинемся обратно через весь континент?

– Да.

Ани закатила глаза.

– Ты ведь понимаешь, что тогда мы будем таскаться с тобой целый год. Готов к этому?

– Таскаться? Девочка, тебя никто с нами не звал.

– Ну да, ну да. Даже если откинуть в сторону, что благодаря вам было уничтожено дело всей моей жизни… Тебя это не сильно волнует, понимаю. Но ситуация обернулась так, что меня бы запытали до смерти через пару часов после вашего отбытия. И Парацельса тоже, у Постулата уши и глаза повсюду. Поэтому, будь добр, окажи услугу и перестань напускать туману там, где это уже не нужно.

Старый лис вздохнул, уселся в седле поудобнее.

– Задавай вопросы. Ответов не обещаю. Точных ответов – тем более.

Торговка чуть ли не подпрыгнула в седле, Эдвин навострил уши.

– Начнем издалека. Сколько ты уже занимаешься всем этим?

– Более десяти лет.

– Но покинул гвардию сразу после войны. Значит, еще столько же где-то потерялось. Что делал до того, как стать вором?

– Учился воровать. – Лис поймал ее взгляд. – Что ты хочешь услышать? Даже те знания, которыми ты уже владеешь… Вы все владеете. Этого достаточно для того, чтобы подписать смертный приговор каждому из присутствующих. Ловких, скрывающихся в тенях воров, не существует. Как и людей, гуляющих через ту сторону. Такова общеизвестная правда.

– Но какова она на самом деле… – протянул Гааз, ни к кому конкретно не обращаясь.

– На самом деле… После армии я взял пару лет на то, чтобы разобраться с личными делами. – Увидев, что торговка открыла рот, вор поднял ладонь. – Подчеркну – «личными». Получилось не очень.

– И решил стать вором?

– Никто не просыпается утром с мыслями о том, что с сегодняшнего дня стоит начать изымать чужое имущество. Все предпосылки для этого уже были. Контакты, знакомства. Когда я остался не у дел в этом Мире, мне подкинули работу, простую. Потом чуть сложнее. Это заняло годы. Базовым вещам я обучался в процессе. Когда стало ясно, что я берусь только за «интересные заказы»…

– Интересные?

– Необычные. Странные. Связанные с риском…

– Такие, как нынешний.

– Нынешний даст фору всем остальным. Так вот. После этого мне прямо предложили перейти на следующую ступень. Подготовка к заказам, которые обычный человек выполнить неспособен. К тому моменту мне уже было все равно. Лишний козырь в гонке со смертью. И гонка эта продолжается до сих пор.

– И сколько ты учился ходить на ту сторону?

– Около семи лет. Но на тот момент мне был доступен радиус около пары метров, а восстанавливался я потом неделями. Практика, практика и ничего кроме практики. Повторюсь: того, что произошло в Вествуде, не делал никто.

Вор скользнул по юноше глазами, Эдвин поежился. Ани задала следующий вопрос:

– И как это происходит? В общих чертах.

– Я думаю, в какую сторону и на какое расстояние хочу шагнуть. Если конечная точка находится в разумных пределах, то я отказываюсь там.

– И все?!

– Девочка, если захочешь перенестись вон к тому дереву, то советую как следует двинуть коленями, – Сэт ухмыльнулся, – иначе останешься на месте. Я не жалуюсь на словарный запас, но еще не придумали фраз, которыми можно описать весь процесс. А если тебя интересует, вижу ли я в этот момент кого-то из изначальных или призрак собственного папаши, – нет, не вижу.