Шутка шутера

Да, мы упустили прогулку по Вознесенской горке, мы не целовались в Ротонде Харитоновской усадьбы, не смотрели на простирающийся под ногами город с высоты «Высоцкого». Мы потеряли все это, даже не успев обрести!

А все потому, что вместо того, чтобы, к примеру, почитать обычную, не электронную, а бумажную книгу, я с головой погрузился в ирреальный мир компьютерных игр – и вот результат.

Конечно, я отдавал себе отчет, что никакие путешествия во времени меня не спасут, что я снова и снова буду наступать на одни и те же грабли, что меня опять и опять будет втягивать в этот порочный круговорот погонь и перестрелок, что в этом моем врожденном авантюризме Аррах виноват меньше всего, но именно этот патлатый гений запустил весь этот безумный клубок часто необъяснимых и противоречивых событий, давно превратившийся в снежный ком лавины, несущейся с горы.

И еще: почему-то именно мое появление, а не Дэвида или фон Шлиссенбурга стало значимым не только для экспериментов с перемещениями в пространстве, но и с распространением болезни, которые имперцы боятся как чумы. Возможно, у меня оказалась та самая широкая русская душа, которую ни умом не понять, ни земными аршинами не измерить. Наверное, именно этой, русской инфекции они все и боялись.

Я и сам отдаю себе отчет, что всегда стараюсь все сделать как лучше, но получается – как всегда. Наверное, в этом и заключается проклятие русской душой. Да, в Империи Третьего Союза никогда не поймут, чего я так переживал и нервничал из-за того, что даже не случилось. Им, бедным, не дано осознать, что мечты – это часть нашего бытия. Возможно, что это способность только наших душ, а потому они недоступны интеллекту имперцев.

Аррах стоял возле растерянной Алланы и с любопытством разглядывал что-то на моем лице, словно я перепачкался в чернилах, или в меня попали тортом. Я вдруг понял, что на пару минут отключился, провалился с головой в мир собственной «словомешалки»; и вот раздумья и мечты на какое-то время поглотили меня без остатка. Мне стало стыдно, что я не смог сдержать потока захлестнувших меня мыслей, но для Арраха это было что-то из ряда вон выходящее. Ученый ткнул меня пальцем в грудь и спросил:

– Припадок душевности?

Аллана тоже смотрела на меня, как на больного. От этого мне стало совсем не по себе.

– Припадок, господин Аррах, – я откровенно разозлился, – случается с больными людьми, и при этом они пускают пену, бьются в конвульсии. Я же просто задумался.

– Просто задумался. – эхом повторила Аллана.

В ее словах я не услышал ни иронии, ни сарказма, но протяни эти слова так кто другой – я бы непременно нашел бы, что ответить. А тут я стоял, точно оплеванный, и даже не знал, что сказать.

– О, Раддар нашел местную диалектную форму термина для подобного изменения сознания. – Аррах весь засветился от торжества. – Он не просто задумался, а – отутовел!

Я закашлялся от неожиданности. Ну да, в деревнях и не такое можно услышать, но как имперские компьютеры вообще находят эти слова, если их не понимает ни одна программа даже на самой Земле?

– Сам ты… – я смерил Арраха взглядом, вложив в него всю силу своего презрения, но ученый не оценил моих стараний, все-таки он был лишь полукровкой, а не нормальным человеком. – Сам ты опупел.

В ответ мне – многозначительная тишина, демонстративно подчеркивающая мой уровень интеллекта.

– Ладно. – вдруг вмешалась в наши научные диспуты Аллана. – Ничего страшного не произошло, хотя я тоже пребываю в смятении: никогда ничего подобного в жизни не видела. Это, ну, что с тобой сейчас произошло, Ивви, очень похоже на зависание оперативной системы, развернутой в микропроцессоре роботов-андроидов. Ты должен нас понять: мы испытали некоторое смятение.

– Я бы даже сказал: сомнение в том, что ты – человек, а не робот, подсунутый нам разведкой Чужих или Гхыров. – Аррах радостно потер руки, точно мой казус приоткрывал перед его научными опытами над моим маленьким, но мозгом, радужные перспективы. – Слушай, а тебе сны не снятся? Ну, например, идешь ты среди Чужих как свой, но при этом знаешь, что это ты – чужой среди них?

От неожиданности я даже закашлялся. Аллана постучала меня по спине. Но Аррах даже не заметил моего смущения:

– Или вот ты, Иван, летишь как сокол над миром и… – тут ученый вдруг перебил сам себя. – Да к черту фантазии Раддара! Фамилию ты мог получить и не по праву рождения, а вот сны, где люди летят между звезд, точно гхыры, и испытывают при этом счастье – мне определенно интересны!

Я перестал кашлять и уставился на растрепанного гения: «Неужели он все знает? Или догадывается? Ведь под гхырами они подразумевают разумных драконов, которым не нужен кислород, которые летают в космосе без кораблей, будто вселенная – их большой личный дом!»

Аллана махнула рукой:

– Ивви, забудь! Это же Аррах – ему интересно все, что связано с аномалиями. Ты для него – загадка, и если ты не человек, а гхыр – то это будет лишь его научным разочарованием.

Я взял Аллану за руку, сжал ее тонкие пальцы и, отводя взгляд, спросил:

– А для тебя имеет значение, человек ли я или «тварь дрожащая»?

Нет, журналистка не поняла моего сарказма. У них души препарируют в прямом значении этого слова, и потому им не нужны откровения Федора Достоевского за секунду до припадка эпилепсии. Для них любой художник – это просто душа, которая заболела от неправильного поступления информации в головной мозг. И вот что я в ней нашел?

– Послушай, Ивви, ну откуда на Земле могут быть гхыры, и уж тем более дрожащие? Вы ведь, люди, все под нашим неусыпным контролем! Вам кажется, что вы летаете в космос, но вы не можете покинуть зоны Блокиратора! Ирония судьбы в том, что ваши корабли могут растянуть энергетическое поле, ограждающее разумный космос от бацилл ваших человеческих душ, и вы сможете достигнуть любой планеты в солнечной системе, но дальше вам, пока существует Империя Третьего Союза, не проникнуть никогда! Гхыры же – свободны, они вне политических игр. Они никогда не станут посылать диверсантов, потому что люди им не интересны, а сделать кому-то назло – это за пределами их сознания. Вот если бы Чужие смогли бы модифицировать своего разведчика, спилить ему рога, ампутировать хвост и заслать его сюда в образе гхыра. – при этих словах Аллана потрепала меня по голове ласково, точно мать – неразумное дитя, и вдруг неожиданно вскрикнула. – Что это, Ивви?!

Девушка отпрыгнула от меня, точно от прокаженного:

– Он не тот, за кого себя выдает!

Ну, началось!

– Аррах, у него остались костяные наросты! Там… там, где должны быть рога!

Ну, это уже слишком! Рога у меня, как же! Наташка наставила, пока я в депрессии пьянствовал и себя жалел!

Аррах напрягся. Его глаза сузились и стали злыми. Таким он мне совсем не нравился. Теперь из лопуха-ботаника он мгновенно перевоплотился в сумасшедшего маньяка.

– Кретины! – не выдержал я. – Вас мама в детстве со стульчика не роняла? Нет? А похоже, что вы все в своих империях на всю голову ушибленные!

– А если ты не шпион Чужих, чего тебе бояться?

– Знаешь, что, Аррах! – я начал заводиться. – Между прочим, я решил просто скоротать ночь, и это именно из-за тебя меня втянуло в компьютерную игру! Это ведь ты с Шеллешем опыты проводите на невинных, прости господи, людях. Вот китаец даже погиб. И не убеждай меня, что твоя новая игра – непременно пойдет по иным правилам, что в ходе нее никто не пострадает, лучше молчи. Потому как только ты это скажешь – все, трындец, непременно кто-нибудь умрет. Да будь у меня хотя бы сто процентов вашего долбанного интеллекта, уже от одного этого столкновения осмысленного восприятия действительности и тем, что творится вокруг меня, я бы давно с катушек слетел! Так нет же, мне для безумия этого самого ума и не хватает! Я же русский Иван-дурак, наверное, поэтому и спасаю ученого оболтуса оптом от всех разведок, получаю вполне реальное, осязаемое до сих пор ранение, стукаюсь головой о косяк двери в тех самых игровых лабиринтах, набиваю себе еще одну, заметьте, не метафорическую, а самую настоящую шишку, терплю, как нормальный пацан, живущий по понятиям, и теперь меня же за все это честят нечистой силой!

Аллана от удивления открыла рот, точно я сказал нечто такое умное, чего от примата ожидать никак нельзя.

– Мы тебя сейчас просканируем – и делу конец. – Аррах перестал презрительно щуриться, похоже, он мне поверил.

Аллана все еще пребывала в смятении чувств. Она осторожно приблизилась ко мне и снова потрогала шишку на голове, для верности провела рукой к другому виску, где, по ее разумению, должен была быть второй спиленный рог. Убедившись, что там ничего нет, она осторожно протянула:

– Все-таки похоже не на опухоль, а на нарост. И потом, Ивви, ты так лихо управлялся с техникой Чужих. А еще во время взрыва ты не просто остался живым, но прорвался сквозь Блокиратор, спас мальчишку, отшвырнул нас с Кеннеком в спасательные капсулы. И ведь ты всего этого, конечно же, наверняка, не помнишь!

Я равнодушно пожал плечами:

– А сканируйте меня уже! И закроем эту тему.

Но в этот миг взвыла сирена.

Мы все втроем бросились к головному монитору.

На нас двигалось около десятка маневренных легких истребителей, и еще два тяжелых крейсера по флангам держали нас под перекрестным прицелом. Нет, ну я знал, что просто так эсминцы в открытом космосе не болтаются!

– Что, Аррах, вот вы и допрыгались! – Аллана демонстративно отвернулась от ученого. – Нас сейчас сначала расщепят на нейтрино, а потом скажут, что ошибочка вышла!

И девушка притопнула ножкой, ну в точности, как это делала Наташка, только ступня племянницы императора была не в туфельке, а в военном ботинке, напоминавшем наши берцы.

И тут я вдруг понял, что все мы здесь ведем себя алогично! При таком уровне интеллекта, ну откуда у них вообще зачатки каких бы то ни было эмоций? Неужели чувства передаются по воздуху, как споры грибов, к примеру?

Когда-то в детстве я читал, подсуную Кимом книжку. Там говорилось, что в горах Тянь-Шаня есть такие грибы, которые живут только в телах животных. Может быть, души – это те самые грибочки, паразитировавшие в обезьянах, поднявшие их на уровень хомо сапиенса? Вот оно – недостающее звено в псевдонаучной теории Дарвина – те грибы были галлюциногенными, и они со временем окончательно превратились в души, мнящие себя бессмертными! Вот это бред!

Одно несомненно: нас сейчас разнесут здесь в пух и прах, потому что души – это проклятие Империи!

О, да, мы, люди, заботимся о спасении именно душ, годами медитируем, вместо того, чтобы просто жить в том мире, который материален. Нам кажется, что в нас нет ничего ценнее этих самых паразитов, живущих за наш счет, которых сами мы считаем своей неотъемлемой частью. Но душа всегда покидает использованное физическое тело, чтобы жить дальше! Во всем этом есть какой-то вековой и подлый обман! Нужно будет когда-нибудь вернуться к этому вопросу и непременно свергнуть диктатуру душ, но когда-нибудь потом. А сейчас нужно было спасаться!