Шутка шутера

Шеллеш, словно в трансе, медленно подошел к стене, в которой был встроен сенсорный монитор, задумчиво поводил пальчиком по его поверхности. Прямо под монитором открылся черный провал, из него выехал журнальный столик, на котором стояло нечто, сильно смахивающее на раскрытый ноутбук.

Аррах уставился на ноут с явным вожделением, точно это был не компьютер, а какое-то чудо.

Шеллеш перехватил восторженный взгляд ученого и подленько усмехнулся:

– Да, это именно он, истинный Гриммирг – портабельный компьютер, который мы выкрали из Департамента Имперской Внешней Разведки, который в свою очередь украл его прямо из сейфа Ырккры в то время, когда его еще не разжаловали аж до майора безопасности.

– Который стащил его у акрогов. – хмыкнул Аррах. – Которые забыли вернуть его гхырам.

Я перевел взгляд с барона на ученого: да они все тут одним миром мазаны! И еще не факт, что все в их мире изобретено ими самими, а также не позаимствовано у кого-нибудь другого.

А еще я подумал, что драконам какие-то компьютеры вовсе без надобности. И я бы долго смеялся, если этот чертов Гриммирг гхыры сами бы не прихватили случайно именно с нашей Земли.

Аррах положил правую руку во внутренний карман, он явно что-то пытался сделать, и по тому сосредоточенному взгляду, которым он уставился на ноутбук, можно было предположить, что он хочет его хотя бы сфотографировать.

Но Шеллеша, похоже, это не занимало. Он снова усмехнулся и добавил:

– А, знаете, Аррах, я не зря выбрал именно вас и Пиррия. Мы все дружно водили друг друга за нос, и в этой игре я не уступил ни одному из вас. Правда, наблюдая за соратниками, я пропустил удар врага внешнего. Так что нет предела совершенству!

Похоже, Аррах был согласен с заговорщиком. А вот мне от этой их взаимной симпатии стало как-то совсем нехорошо. Я вдруг понял, что нахожусь в маленьком аквариуме с акулами, и стоит им почувствовать мою кровь, так они разорвут меня на части.

Шеллеш недолго колебался, он ввел на клавиатуре слово, видимо пароль доступа или какие-то координаты, и тут же из ноутбука вырвалось свечение, похожее на черное матовое зеркало, явно ведущее в иное измерение. Оттуда напахнуло прелой листвой. А еще мне показалось, что именно так тянуло из тайного убежища Арраха в той стрелялке, из которой мы чудом вырвались живыми этой ночью.

Барон кивнул головой своим подчиненным. Солдаты, один за другим, исчезли в компьютерном мраке, пока барон Уойты не остался с двумя телохранителями.

Они еще несколько секунд ждали возвращения своих двоих разведчиков, ушедших за дверь, но всем уже было понятно, что они остались где-то там навсегда. А потом свечение поглотило и Шеллеша и обоих приспешников и исчезло, словно втянулось само в себя.

«Неужели все это может происходить в тайных помещениях нашего маленького Метрополитена?» – я с ужасом вспомнил, что, как нас завели за железную дверь, так до сих пор никуда и не транспортировали. Мы, определенно, все еще были в Екатеринбурге. Только под землей. И еще нас ищет взбешенная братва, у которой мы увели джип, и те четверо, которым мы помяли «Ладу».

Барон уйдет. Придут враги Позднева. И эти уже играть с нами в интеллектуальные игры не станут. Они просто порвут нас на британский флаг: быстро, и без затей.

Столик с ноутбуком двинулся обратно в стену. Аррах метнулся к нему, явно мечтая завладеть Гриммиргом, но сделать этого не успел, потому что в тот же миг нормальная, вовсе не виртуальная дверь, куда ушли и не вернулись двое разведчиков барона, распахнулась от мощного удара:

– Всем лежать! Стреляю на поражение!!!

Аррах упал. Аллана распласталась рядом со мной, машинально пригибая мою непокорную голову к полу, но я все-таки увидел, как шальной пулей опрокинуло столик на колесиках, как со всего маха грохнулся об пол Гриммирг.

Да, спецназовцам удалось вырвать из рук космических заговорщиков портабельный компьютер, о котором мечтал сам Аррах, вот только что они с ним будут делать? Пасьянс на нем раскладывать что ли?

Уши буквально заложило от грохота автоматных трелей. Это были наши, отечественные «Калашниковы», и я не знаю, рад ли я был этому или нет.

Bibliotheca Apostolica Vaticana, Bibliotheca secreta Scroll mysteria, Liber 3

Никогда ничего не объясняйте полицейским, о гордые россияне! Они сами к вам придут, настучат по голове, разобьют вам очки прямо на лице, если конечно, у вас есть очки и лицо. В противном случае вы просто схлопочите, но так профессионально, что синяков не останется. Зато вы, наверняка, узнаете, где у вас находятся почки, а еще, наконец-то, поймете, что не будь этих стражей закона, к вам бы непременно явились представители братвы, и вот те уже церемониться не стали бы.

Но я ничего им, легавым, не сказал. Я мирно тихо лежал, шлагбаумом прикинулся. Однако меня вычислили сразу, видимо, я был здесь самый молодой, неопытный.

Гражданин совсем не штатской наружности рванул меня прямо с пола за волосы и ничего спрашивать не стал. Просто снял с себя свой черный намордник, будто не просто не боится нас, организованную преступность, но и презирает, а потом нехорошо так улыбнулся, совсем не по-детски, словно вездесущий Демьен в последних кадрах мистического триллера.

Возможно, у него товарищ в сбитом нами вертолете погиб, потому что за минуту он отметелил меня так, что я не только вспомнил про рану в плече, но даже и про перелом голени в прошлом году. Я опомниться-то не успел, не то чтобы защититься.

И только когда кровь залила мне лицо, двое спецназовцев положили руки на плечи своему командиру и один из них прошелестел, точно ветер в печной трубе:

– Капитан, дальше – уже беспредел.

И все. И над комнатой повисла тревожная пауза.

Я боялся, что этот чокнутый капитан сейчас и всех своих штабелем уложит, и на Аллану кинется, которую сдерживали от попыток мне помочь двое других бугаев. Но этот мужик вдруг остановился, точно слова имели над ним некую магическую власть, отряхнул капли моей крови со своей черной перчатки, процедил мне в глаза:

– Пес ты, Соколов, и смерть твоя будет собачья! – развернулся и вышел вон.

Аллану отпустили. Она кинулась ко мне перепуганной птичкой:

– Больно, да? Почему ты не защищался?

– А это будет расценено как сопротивление при задержании. – буркнул я. Ну не мог же я, в самом деле, сознаться, что даже отреагировать не успел. – Могут нечаянно убить при попытке к бегству.

– Дикие, дикие люди! – всплеснула руками журналистка. – Варвары!

– Они ведь именно меня хотели задержать в квартире, а мы им погром устроили. – я хотел было пожать плечами, но не смог. – Они еще мягко с нами поступили.

Аллана фыркнула, ну в точности, как кошка.

– А наши бы, поздневские, всех здесь просто перестреляли. – я вздохнул. – И были бы правы. Победителей не судят.

– Хватит болтать! – рявкнул один из спецназовцев. – Это вам не зачтется и не поможет: вебкамер здесь нет!

Я кинул взгляд на потолок и увидел, что видеонаблюдение здесь, действительно, не ведется, потому что какая-то шальная пуля при короткой перестрелке во время штурма нашей комнатушки совершенно случайно разнесла вдребезги все три камеры слежения.

Что ж, намек понятен. Я заткнулся.

И один только Аррах все это время стоял, молча скрестив на груди руки, не охраняемый никем. Видимо, от него шла волна такого уровня интеллекта, что его просто боялись зашибить ненароком. Да и по всклоченным его волосам, по безумно сверкающим глазам было видно, что он, точно, не мог бы увести машину у местного воротилы или подорвать военный вертолет. А еще мне показалось, что Арраха видят, но словно бы не замечают. Это было немного странно.

А потом на нас всех надели наручники и вывели из подземелий Метро на солнечный свет.

Лица, особо заинтересованные еще раз лично намылить нам шеи, стояли рядком. Помятый мафиози с золотой цепью на волосатой груди и два его амбала в черных очках.

Боже, какие взгляды бросал на нас этот толстый босс, у которого мы из-под носа увели джип, как покраснела его бычья шея, когда он увидел нас в наручниках в сопровождении почетного эскорта спецназовцев. Он ждал нас у выхода, он надеялся плюнуть мне в лицо, но что-то его удержало. То ли двенадцать человек с автоматами, то ли врожденный аристократизм.

Пятнадцать минут тряски в уазике с решетками, – и мы уже в следственном кабинете, вот только встретил нас совершенно незнакомый человек без всяких знаков отличия, явный ФСБешник.

Он был из категории «гнилых ботанов», ну тех субтильных сутулых парнишек в неизменных очках, что вроде бы должны любить книги и бабочек, но, на самом деле, они хотят быть как все, однако не могут, и сами презирают свою псевдо-интеллектуальную внешность. То, что они не те, кем кажутся, всегда выдают глаза, горящие презрением и почему-то вечно сальные патлы волос.

Этот тип, точно, не был ученым, но зато он хорошо разбирался в человеческих низостях. И мне почему-то на мгновение показалось, что он сошел прямо со страниц романов Достоевского. Было в этом ФСБешнике что-то безумное, граничащее с истерикой, но он хорошо прятал этот страх перед жизнью в глубине рыбьих, бесцветных глаз. Такие люди безлики. Они сливаются с толпой, но когда ты стоишь перед одним из этого легиона безумцев, только тогда и чувствуешь, что эти вездесущие «стукачи» не просто правят миром, а медленно и методично стремятся заполонить своими клонами мир, чтобы таким, как я, было тоскливо и неуютно.

Он сидел в кресле и разглядывал мое дело, на котором стоял гриф «Совершенно секретно». Мне даже показалось, что он специально это демонстрирует, мол, шутки кончились.

– Леди журналистка может присесть. – разведчик аккуратно закрыл мое досье и отложил его в сторону, кивая головой Арраху. – Вы, господин, фон Фалькенштейн, извините за временные неудобства, но оказавшись свидетелем или соучастником невольного покушения на убийство, не можете быть депортированы до полного прояснения всех обстоятельств.