Химера

– А я так не думаю, – ответил старый пигмей. Зрелище казни распалило его, но не удовлетворило. Он жаждал еще крови. – Ты расскажешь мне все, что тебе известно о золотом диске. И, может быть, ты умрешь легкой смертью. Решай сам, эльф.

– А ты не боишься, Амади? – с неприкрытой угрозой спросил Фергюс. – Я ведь не человек. И даже не простой нгояма, от пепла которого ты не отмоешься уже никогда.

– Ты напрасно грозишь мне, – старик ухмыльнулся, обнажив черные десна с остатками сгнивших зубов. – Напиток, который я тебе дал, не только защитил тебя от яда, но и лишил магических сил. Я заранее все продумал. Так что ты сейчас так же слаб и беззащитен, как нгояма. Подумай об этом, прежде чем принять решение.

– Я не боюсь смерти, Амади. А ты боишься. Я вижу этот страх в твоих глазах. Пока еще не поздно – отпусти меня и моего внука. Мы уйдем, и ты останешься жив. Не знаю, надолго ли. Нгояма будут мстить за смерть Абрафо и Абангу. Но я не примкну к ним. И поэтому, может быть, тебе удастся спастись. Не в саванне, а где-нибудь в пустыне. Сахара велика, она занимает треть Африки. Большая часть ее территории пустует, потому что никто не может выжить там – под палящим солнцем, без воды и укрытия от постоянных песчаных бурь. Но это твой единственный шанс, старик, продлить свою никчемную жизнь. Подумай об этом, прежде чем принять решение.

Слова Фергюса, сказанные им уверенно и без злобы, произвели сильное впечатление на пигмея.

– Возможно, ты действительно не боишься собственной смерти, эльф, – сказал он. – Не знаю, почему. И даже не буду думать об этом. И ты прав, я боюсь умереть. Но смерть неизбежна. Так что не пытайся запугать меня. Да, я умру. Но ты умрешь раньше меня. Сегодня. Ты готов к этому?

Фергюс почти не лгал, говоря, что смерть не страшит его. Долгое время так и было. Он был уверен, что физическая смерть означает начало иного существования. Дух, освобожденный от бренной оболочки, возрождается в новой жизнь, следуя по вечному пути эволюции. Но даже если это было не так, рассуждал эльф, то все равно смерть милосердно избавляла его от страданий, тревог и боли, вечных спутников жизни.

Но это было до того, как появился Альф. Все переменилось в одночасье. Теперь Фергюс считал смерть самой жестокой и бессмысленной вещью на свете. Она разлучала его с внуком. Сейчас он отдал бы все на свете за вечную жизнь. Кроме своей бессмертной души.

Где-то в глубине души эльфа теплилась крошечная искорка надежды, что в стране богов, которую от него отделяли ворота в горе Хай-Марка, он сумеет найти элексир бессмертия. Чем бы тот не был, пусть даже это будет существование в виде энергетического сгустка.

Но для этого ему был нужен ключ, открывающий эти ворота. Золотой диск, хранящийся в дупле баобаба, в котором покоился прах Адетоканбо.

Фергюс понимал, что если он раскроет тайну золотого диска старому пигмею, то Амади завладеет им, и на его поиски снова придется потратить века. Слишком долго, чтобы он, Фергюс, мог всерьез надеяться на то, что ему это когда-нибудь удастся.

И, кроме того, как только Амади узнает то, что хочет, он все равно прикажет его убить.

Поэтому Фергюс сказал:

– Я готов. А ты?

Амади побледнел. Он повернулся к своим соплеменникам и что-то прокричал. Четверо воинов подбежали к ним. Они подхватили Фергюса, положили его на скрещенные копья и быстро понесли к ближайшей рощице, где росло несколько масличных пальм. Амади не отличался фантазией, а, быть может, не надеялся убить эльфа иным способом. Фергюс тоже должен был умереть в огне.

Но пигмеи не добежали до рощицы. Они упали один за другим, захлебнувшись кровью. А Фергюса подхватили нгояма, предводительствуемые Джелани. Они появились как будто из воздуха – огромные, черные, безмолвные, страшные. Увидев их, пигмеи завопили от ужаса. И попытались убежать. Но нгояма были стремительнее. Они настигали пигмеев и убивали их, своими ногтями пронзая их сердца, вспарывая животы или разрезая горло, а потом приникая жадными ртами к кровоточащим ранам.

У Амади от страха отказали ноги. Он упал на колени, закрыл глаза и ждал. Нгояма навис над ним, как черная туча. Взмах рукой – и голова старика покатилась по траве, окрашивая ее в красный цвет.

Спастись не удалось никому. Тех пигмеев, которые пытались защищаться, убивали с особенной жестокостью. Их расчленяли на части, отрывая руки, ноги и головы от тел. Нгояма были намного сильнее своих крохотных перепуганных врагов. Огромные черные тени метались по саванне, сея смерть.

Джелани склонился над эльфом.

– Где мальчик? – с тревогой спросил он. – Неужели я опоздал?

Но Альфа уже несли на руках два нгояма, так бережно, словно он был хрупкой драгоценной чашей из горного хрусталя. Мальчик проснулся и растерянно озирался вокруг, не понимая, что происходит. Но, увидев деда, который все еще лежал на траве, он вырвался от нгояма и бросился к нему. Присел рядом и погладил его по голове. Слезы показались в глазах мальчика, который до этого ни разу не выказал страха, даже тогда, когда их осыпали стрелами пигмеи.

– Дед, что с тобой? – испуганно спрашивал он. – Ты почему лежишь? Ты можешь встать?

– Могу, – заверил его Фергюс, поднимаясь. – А ты можешь перестать орошать меня слезами, внук? Что подумает о тебе мой друг Джелани?

– Я думаю, что у твоего внука – самое мужественное и благородное сердце на свете, – пророкотал Всемогущий. – А ты, Фергюс, самый везучий дух, какого только видела Африка. Замешкайся я немного – и не миновать бы тебе…

Фергюс сделал предостерегающий жест рукой, и Джелани не закончил фразу.

– Да, кстати, как ты здесь оказался? – спросил эльф. – Не помню, чтобы я говорил тебе, куда мы направляемся.

– Благодари Апудо, если хочешь, – с нескрываемым презрением ответил нгояма. – Она пришла ко мне и сказала, что ты уговорил батва, с которым она сожительствует, довести вас до баобаба с прахом Адетоканбо, необдуманно пообещав ему… Ты сам знаешь, что.

– Я обещал ему…, – начал было Фергюс.

Но Джелани не дал ему договорить.

– А спустя некоторое время он вернулся домой чуть живой от страха и без вас, – продолжил он, словно не услышав эльфа. – Апудо едва удалось заставить его рассказать, что случилось. По его словам, когда он увидел, как вас схватили его соплеменники, то попросту дал деру. Он и Апудо пытался уговорить не идти ко мне. Но она не послушалась. Это и спасло жизнь не только тебе, Фергюс, и твоему внуку, но и самой Апудо тоже. Она раскаялась, и я ее простил. А вот ее сожителя я примерно наказал за трусость. Он уже переселился в страну предков. И, к сожалению, очень быстро. У меня не было времени, чтобы казнить его медленно и мучительно больно. Так же, как умирали Абрафо и Абангу.

Фергюс почувствовал, как Альф вздрогнул, услышав о смерти нгояма, ставших его друзьями, и нахмурился.

– Мне очень жаль, что я стал невольной причиной смерти Абрафо и Абангу, – сказал эльф.

– В это нет твоей вины, – возразил Джелани. – Во всем виноваты эти подлые батва. С этого дня я буду преследовать их по всей Африке. И сотру с лица африканской земли. Даже саму память о них.

– И что ты этим добьешься? – с горечью спросил Фергюс. – Только того, что люди выиграют еще одну битву в необъявленной войне с духами природы. Когда мы уничтожаем друг друга, они празднуют победу. Остановись, Джелани, умоляю тебя! Я готов простить батва. Прости и ты. Довольствуйся теми жертвами, которые уже принесены.

– Я подумаю над твоими словами, Фергюс, – неохотно произнес Джелани. – Но позже. После того как мы похороним Абрафо и Абангу, и пройдет положенный срок траура – сорок дней. Все это время мы будем оплакивать их, и не думать ни о чем другом. Так предписывает наш закон.

– Вот и хорошо, – кивнул Фергюс. – Сорок дней – достаточный срок, чтобы страсти остыли. Твои предки были очень мудры, Джелани.

– А что будешь делать ты? – хмуро спросил Джелани. Он уже пожалел о своих словах, которыми связал себя по рукам и ногам в том случае, если Фергюс останется в Африке. – Отправишься обратно на свою родину?

– Да, Джелани, – ответил Фергюс. – Но сначала я загляну в дупло этого баобаба, которого ты видишь перед собой. Из-за него, собственно, и весь сыр-бор.

– Ты хочешь сказать, что в этом баобабе покоится прах Адетоканбо? – голос Джелани дрогнул в суеверном страхе.

– Так утверждал Ннамди, которого ты казнил, – ответил Фергюс. – И вождь племени батва, которого твои воины отправили в страну предков. Мне остается только поверить им на слово. Доказательство я найду внутри баобаба.

– Тогда ищи их скорее, – буркнул Джелани. – А то скоро вся саванна запылает.

Фергюс оглянулся и увидел, что Джелани прав. Огонь с пальмы, которая стала лобным местом для двух нгояма, перекинулся на сухую траву и уже добрался до ближайших деревьев. Те тоже вспыхнули, как факелы. А огонь пошел дальше, предвещая большой пожар, несущий гибель всем живым существам и растениям саванны на много километров вокруг.

Фергюс взял внука за руку и поспешил к баобабу. Пожар распространялся быстро. Огонь угрожал превратить баобаб в жертвенный костер, в котором сгорит прах Адетоканбо. Спасти его мог только ливень, подобный тому, который когда-то вызвал на планете всемирный потоп.

– Но это едва ли, – буркнул Фергюс, неодобрительно взглянув на африканское небо. Оно как будто слегка запылилось, потому что чрезвычайно редко омывалось дождями. И ничто не предвещало природного катаклизма в ближайшем будущем.

На этот раз Фергюс не стал обвязывать себя страховочным канатом. Эльф хорошо запомнил сновидение, в котором он вслед за ярко-оранжевой бабочкой спускался в дупло. И поэтому мог без опаски телепортироваться, зная предстоящий ему путь. Он был уверен, что если это и был сон, то вещий. Пока его разум бездействовал, бесплотный дух Евгении, который раз за разом являлся ему во снах в образе североамериканской бабочки данаид-монарх, сумел провести его душу до конечной цели путешествия. О том, что с духом Евгении случилось затем, и почему она померкла, потеряв свою яркую окраску, Фергюс сейчас не хотел думать. Могло быть так, что дух нарушил какие-то законы потустороннего мира, и был за это жестоко наказан. Если бы Фергюс начал размышлять над этим, то невольное раскаяние могло лишить его сил и решимости осуществить задуманное.

– Стой здесь и смотри на пожар, – велел Фергюс внуку, поставив ногу на первую ступеньку в стволе баобаба. – Когда увидишь, что он подошел слишком близко, кричи изо всех сил, чтобы я мог тебя услышать. А сам беги в противоположную сторону.

– А ты, дед? – с тревогой спросил мальчик. – Я без тебя никуда не побегу.

– Я догоню тебя, – ответил Фергюс. – Ведь я быстрее, ты знаешь. А так ты меня задержишь, и мы не успеем убежать от огня.

Он видел, что Альф не верит ему. И, протянув ему руку, сказал:

– Я обещаю это тебе, Альф.