Химера

Мичура осторожно вошел в воду. Затем, громко ухнув и подняв руки над головой, нырнул. Поверхность озера, поглотив его, вскоре успокоилась, словно снова омертвела.

Филипп выпустил канат из рук, и тот скрылся под водой, как будто старый рарог был еще жив и продолжал погружаться, увлекая канат за собой.

Но неподвижная поверхность озера опровергала это предположение.

Молодой рарог безучастно смотрел на воду.

– Джеррик был прав, – пробормотал он. – Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae. Вот место, где смерть охотно помогает жизни.

Неожиданно его лицо озарила гордая улыбка.

– Но иногда и сама смерть не может обойтись без помощников, – громко сказал рарог, как будто хотел быть услышанным.

Но вокруг никого не было. Даже птицы не пролетали над Мертвым озером.

Филипп не сразу вернулся к вертолету. Сначала он снял свою одежду и намочил ее в озере. Затем надел, вздрагивая от отвращения. Никто не должен был усомниться в том, что он предпринял все необходимые усилия, чтобы спасти Адалинду и Мичуру.

– Я бы охотно сказал несколько добрых слов над твоей могилой, отец, – произнес перед тем, как уйти, Филипп. – Но дело в том, что их у меня нет.

Об Адалинде он даже не вспомнил.

Глава 15

Майор Лихобабенко, с некоторым для себя удивлением, убедился, что Фергюс, которого он знал как Федора Ивановича Борисова, в прошлом ученого, а ныне пенсионера, не преувеличил своих возможностей. Уже на следующий день майор получил из Национального центрального бюро Интерпола, являющегося российским отделением этой международной организации, распоряжение отбыть по служебным делам в штаб-квартиру Интерпола, которая располагалась во Франции, в городе Лион.

Все девять часов полета до Москвы и еще четыре часа – до Лиона Антон Лихобабенко размышлял о том, кем же на самом деле является человек, способный заставить плясать под свою дудку такую могущественную организацию, как Интерпол. Но так и не пришел ни к какому определенному выводу. Сам майор пытался проверить его по базе МВД России. Но не нашел почти никаких следов его существования.

Федор Иванович Борисов появился в Москве как будто из пустоты восемь лет назад. Имел на иждивении внука. И кроме отметки о регистрации в квартире, купленной им в старинном доме на одной из самых аристократических в прошлом улиц Москвы – Пречистенке, не имел других записей в своей личной карточке. Такие в Министерстве внутренних дел были заведены на каждого жителя России, и в них отмечались все более или менее значимые события в жизни российских граждан от их рождения до самой смерти. Но либо Федор Иванович Борисов еще восемь лет назад не являлся гражданином России, либо…

С замиранием сердца майор предположил, что до этого его новый знакомый мог быть глубоко законспирированным агентом Службы внешней разведки в одной из зарубежных стран. Навроде Рудольфа Абеля, который много лет руководил советской агентурной сетью в США, после провала был осуждён на тридцать два года тюремного заключения, а затем его обменяли на американского пилота разведывательного самолёта U-2 Фрэнсиса Пауэрса, сбитого в небе над Свердловском.

В свое время майор Лихобабенко неколько раз смотрел художественный фильм «Мёртвый сезон», сюжет которого был связан с некоторыми фактами из биографии знаменитого разведчика-нелегала. И мысль, что пенсионер Борисов из той же когорты, что и главный герой этого фильма, вызывала у него смешанные чувства. Он и гордился тем, что знаком с таким человеком, и опасался, что это может плохо отразиться на его карьере – в том случае, если он, Антон Лихобабенко, вызовет недовольство этого человека.

Однако выбора у него не было. Это майор Лихобабенко очень даже хорошо понимал. И стал понимать еще лучше, когда ему выписали командировку в Лион, не задавая вопросов, на которые ему было бы не так просто ответить.

Лион, начавшийся для Антона Лихобабенко с международного аэропорта имени Сент-Экзюпери, от которого до центра города было всего двадцать пять километров, встретил его ясной теплой погодой. В России это называлось бы «бабьим летом». Температура тринадцать градусов, ветер три метра в секунду и влажность 53 процента. Не октябрь, а благодатная пора, во всяком случае, для Владивостока, откуда прилетел майор. И разделяли эти города всего-то девять тысяч километров, если проложить прямую линию и идти строго по ней.

Но майор Лихобабенко знал, что в жизни далеко не уйдешь, если выбирать только прямой путь.

– C'est la vie, – грустно констатировал Антон Лихобабенко, покидая самолет компании Air France, доставивший его в аэропрт Lyon Saint-Exupery. Уже в полете он начал изучать французский язык, и использовал любую возможность, чтобы поговорить на нем. На произношение майор не обращал внимания.

Но жизнь была все-таки лучше, чем это могло показаться. В аэропорту Антона Лихобабенко встречали. И это оказалось для него неожиданным и очень приятным сюрпризом. Понимая, что его французский еще крайне далек от совершенства, майор сильно переживал за то, как ему удастся добраться из аэропорта до штаб-квартиры Интерпола, не исчерпав свой командировочный лимит уже в первый день пребывания в Лионе. Еще в Москве его предупредили, что до города можно доехать на экспресс-трамвае компании Rh?nexpress за 15 евро, а можно на такси, но это обойдется в три-четыре раза дороже. Был еще один вариант – дойти пешком, никуда не сворачивая с трассы номер 346. Но как ни скуп был Антон Лихобабенко, но на такой шаг его могли вынудить только крайние обстоятельства. Например, потеря портмоне со всеми деньгами. Или внезапный звонок таинственного Федора Ивановича Борисова, который по неизвестной майору причине счел бы этот способ единственно приемлемым.

Однако все обошлось. Не успел Антон Лихобабенко выйти из терминала вместе с остальными пассажирами, прилетевшими одним с ним рейсом из Москвы, как к нему подошел гороподобный француз в дорогом костюме хорошего покроя и зычно спросил:

– Major Лихобаба? La Russie?

– Oui, – коротко ответил майор и пробурчал, уже по-русски: – На этом я исчерпал почти весь свой французский словарный запас. Так что лучше ни о чем меня больше не спрашивай, как там тебя.

Неожиданно мужчина весело рассмеялся. И на хорошем русском языке произнес:

– И почему меня это не удивляет? – После чего потребовал: – Спросите же меня об этом!

– И почему же? – растерявшись, выполнил его требование майор.

– Да потому что почти все русские, которых я встречал, чуть ли не кичатся своим незнанием иностранных языков, – с самым серьезным видом пояснил мужчина. – Вероятно, это черта вашего национального характера. Как у нас, французов, в крови расчетливость и надменность, так у русских – гордость за свой великий и могучий, а также дремучее невежество.

– Не согласен, – в майоре Лихобабенко взыграло чувство патриотизма. – Из того, что вы выучили русский язык, вовсе не следует…

– Еще я знаю английский, испанский и арабский, – перебил его мужчина. – Все официальные языки Интерпола. Русский я выучил для собственного удовольствия. Ну, и еще по долгу службы, поскольку я курирую вашу страну.

– Да вы полиглот, – с завистью вздохнул Антон Лихобабенко. – А мне вот языки плохо даются. Еще со школы. Только не говорите, что виной этому национальный характер. Я все равно не поверю.

– Вам виднее, – заметил мужчина. – Но согласитесь, когда есть на кого или на что свалить свою вину, как-то легче живется.

Они помолчали, словно раздумывая над этим.

– Только я не Лихобаба, а Лихобабенко, – вдруг вспомнил майор.

– Как говорят у вас в России, один черт, – ответил мужчина и снова рассмеялся. Он явно был жизнерадостным человеком. – Только не воспринимайте это как обиду, майор. У нас, французов, специфическое чувство юмора. Например, мои родители назвали меня Жиль. В переводе на русский это значит не только ребенок, но и молодой козел. И как, скажите на милость, можно жить с таким именем?

Высоко задрав голову и оценив природную мощь своего собеседника, майор Лихобабенко заметил:

– Уверен, что никто не осмеливается напомнить вам второе значение вашего имени. Мне же, при моем малом росте и хилом телосложении, не так повезло. Вы знаете, что означает по-русски Лихобабенко? Поверьте, я к этому не имею никакого отношения.

– Думаю, мы с вами подружимся, старина, – сказал его собеседник. И протянул руку. – Инспектор Жиль Дидье.

Майор Лихобабенко с опаской подал ему свою. Ростом Жиль Дидье был почти вдвое выше его и весил килограмм сто пятьдесят, если не все двести. Своей могучей дланью он мог прихлопнуть тшедушного Антона Лихобабенко как медведь комара. Однако рукопожатие его оказалось не настолько сокрушительным, как можно было предположить. По всей видимости, он умел соразмерять свою силу с обстоятельствами.

– Я на машине, – покончив с церемонией знакомства, сказал Жиль Дидье. И, как будто это все объясняло, он, не сказав больше ни слова, подхватил, как пушинку, внушительный чемодан майора и бодро зашагал к выходу. Антону Лихобабенко пришлось почти бежать, чтобы не отстать.

Автомобиль оказался под стать хозяину. Это был джип Renault Sherpa, французский эквивалент американского внедорожника Hummer. Когда-то он был разработан в качестве легкого полноприводного военного грузового автомобиля, предназначенного для переброски боевых частей пехоты. И до сих пор по внешнему виду мало чем от него отличался. Но зато Жиль Дидье разместил в нем все свои два с лишним метра и полтора центнера со всеми удобствами. И даже, сидя за рулем, мог показаться не таким уж громоздким.

– Моя малышка вмиг домчит нас до города, – ласково сказал Жиль Дидье, выдав свои истинные чувства к автомобилю. – При средней скорости в семьдесят километров в час она способна преодолеть девятьсот километров на одном баке топлива. Это как смотаться в Париж и обратно без единой дозаправки.

– Мне надо в штаб-квартиру Интерпола, – робко заметил майор Лихобабенко, усаживаясь в джип. – В Париж как-нибудь в другой раз.

– Мы будем в центре Лиона уже через полчаса, старина,– успокоил его Жиль Дидье. – Для начала заедем в Lyon Marriott Hotel Cite Internationale, где для вас заказан номер люкс. За счет Интерпола, разумеется. Эта гостиница всего в полукилометре от нашей конторы. Всегда сможете дойти пешком. Говорю это на тот случай, если вам будет лень вызвать служебную машину. Меня просили сообщить коллеге из России о такой возможности.

– Это превосходит все мои мечты, – сказал майор Лихобабенко. И не удержался, чтобы не спросить: – Почему ко мне такое внимание, Жиль?

– Я и сам не понимаю, – искренне признался Жиль Дидье. – В конторе все буквально с ноги сбились, чтобы угодить вам, старина. Вы в прошлом, случайно, не спасли жизнь президента Франции?

– Пока еще не успел, – отшутился майор Лихобабенко. Он уже понял, откуда дует ветер. И его уважение к пенсионеру Борисову возросло до небес. – Но у меня это в планах.

– Тогда мое начальство умеет читать мысли, причем на расстоянии, – заметил его собеседник. – А вот я нет. Поэтому вам придется поведать мне все, что у вас есть на ту парочку, ради которой вы прилетели в Лион. А я расскажу все, что знаем мы. Поверьте, это тоже немало.

– Даже так? – с любопытством взглянул на него майор Лихобабенко. – Неужели они наследили не только в России?