Химера

– То-то же, – удовлетворенно буркнул эльбст. – Напомни мне об этом, когда мы вернемся в Берлин. Я что-нибудь придумаю тебе в наказание.

– Обязательно, повелитель Роналд, – снова поклонился Джеррик, чтобы скрыть выражение своих глаз от проницательного взора эльбста. – Но, может быть, мы продолжим наш путь? Не хотелось бы, чтобы ночь наступила раньше, чем мы доберемся до места.

На это возразить было нечего, и эльбст, махнув лапой, снова уселся в автомобиль. Кавалькада медленно двинулась по серпантину вверх.

Вскоре они достигли крошечного плато, некогда образовавшегося в результате вулканической деятельности. Дальше дорогу преграждало широкое ущелье, через которое можно было перебраться, только имея крылья. За ним виднелась узкая тропинка, по которой могли пройти разве что горные козы. Она сворачивала за скалу с острым, как бритва, гребнем.

– Теперь понятно, почему этого жреца с его ключом никто не мог найти столько времени, – сказал эльбст, подходя к краю ущелья и заглядывая в пропасть. – Джеррик, далеко отсюда до озера, в котором он утопился?

Кобольд подошел ближе и встал рядом с ним.

– Ты увидишь его сразу за той скалой, – сказал он, странно улыбаясь. – Мичура, ты с нами? Ты-то можешь просто перелететь через это ущелье.

– Пожалуй, нет, – ответил тот. – Озеро не моя стихия. А вдруг крылья промокнут. И как я полечу обратно?

– Тебе бы все летать, – буркнул Роналд. – Джеррик, пойдем! Пусть остается.

Кобольд с недовольным видом покосился на Мичуру, но не посмел ослушаться приказа. Мгновение – и эльбст с кобольдом растаяли в воздухе, как туман под лучами солнца. Они возникли почти сразу, но уже по ту сторону ущелья. Джеррик пошел впереди, указывая дорогу. Роналд следовал за ним, раздраженно изрыгая короткие языки пламени из ноздрей.

Как только они скрылись за скалой, Мичура расправил крылья и перенесся через пропасть. Затем вернулся обратно. Пренебрежительно сплюнул вниз.

– Duobus litigantibus tertius gaudet, – с ухмылкой сказал он. – Двое дерутся, третий радуется. Вот так-то, Джеррик!

Роналд уже издали почувствовал ледяной холод, идущий от горного озера. Оно было небольшим, но глубоким, если судить по цвету неподвижной воды. По его берегам не росла трава. От озера веяло затхлостью.

– Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae, – пробормотал эльбст. – Вот место, где смерть охотно помогает жизни.

– Это не удивительно, – ответил Джеррик, задумчиво глядя на стоячую воду. – На дне этого озера уже несколько веков хранится величайшая тайна всех времен и народов земли. Ключ в страну богов. Если ты не забыл об этом, повелитель Роналд.

Эльбсту показалось, что в голосе Джеррика прозвучала насмешка. Возможно, над его, Роналда, страхом, который он не сумел скрыть. Он попытался приободрить себя. Поднял с земли и бросил в озеро камень. Тот булькнул, уходя в воду. От него разошлись волны. Эта картина успокоила эльбста.

– Ты уверен, что жрец утопился здесь? – спросил он кобольда.

– Нос loсо, – кивнул тот. – Здесь.

И добавил, испытывающе глядя на эльбста:

– Сеterа desiderantur. Об остальном остается только желать.

Но Роналд все еще сомневался. Джеррик чувствовал это.

– Если хочешь, я войду в озеро вместо тебя, – предложил он. – В конце концов, разве это так важно, кто поднимет со дна озера ключ от двери в страну богов?

Эльбст с подозрением взглянул на него. И то, что он увидел, ему не понравилось. Глаза кобольда сверкали, невольно выдавая бушевавший в его душе пожар страстей. В голову Роналда пришла мысль, что если кобольд найдет ключ, то может его не отдать, а воспользуется им сам. Это помогло эльбсту решиться.

– Жди меня на берегу, – буркнул он.

Ледяная вода обожгла эльбста, но ему, выросшему в горном озере Зеелисберг, она была не так страшна, как любому другому. Медленно ступая, он вошел в озеро по колени, по грудь, скрылся в воде с головой. Несколько мощных движений – и он оказался на середине озера. Но дна не было видно. Он устремился вниз.

Озеро оказалось необычайно глубоким. Эльбст все погружался и погружался, но не мог достигнуть дна. Внезапно он почувствовал головокружение, похожее на то, что испытал на горной дороге. Но усилием воли справился с ним. Много хуже было то, что от ледяной воды начали неметь мышцы. Вскоре одеревенели даже мышцы шеи, он не мог повернуть голову. Дышать становилось все труднее. Но он не хотел останавливаться, понимая, что на вторую попытку уже не решится. Неудача первого погружения лишит его мужества.

Неожиданно он увидел утопленников. Их было много, очень много для такого маленького озера. Видимо, они копились здесь веками. Найти среди них того, кто был нужен эльбсту, жреца с ключом от ворот в страну богов, казалось невозможным. Если не иметь в запасе того, чем эльбста уже не располагал – времени. Точнее, вечности.

Внезапно он понял, что тоже не сможет подняться на поверхность озера. Его дыхание пресеклось, глаза подернулись мутной пленкой. Но он по инерции продолжал погружаться.

Когда эльбст Роналд достиг дна, он был уже мертв…

Джеррик долго стоял на берегу озера, даже после того, как стало очевидно, что эльбст уже не всплывет. Впрочем, кобольд не сомневался в этом с самого начала. Он знал, что не случайно в древних рукописях это озеро называли Мертвым. Еще никто из тех, кто входил в его воды, не возвращался на берег. Вода в нем оставалась ледяной даже в сильнейший солнцепек. В озере не водились рыбы и не росли водоросли, над ним не летали насекомые, вокруг него не бродили звери. Возможно, из-под земли выделялся ядовитый газ, который убивал всех. Или на озеро было наложено заклятие, которое нельзя снять, потому что это также грозило смертью тому, кто предпримет такую попытку.

Ни в одной из рукописей, прочитанных Джерриком, он не нашел упоминания о том, что именно Мертвое озеро стало последним приютом жреца, хранящего «ключ богов из семи лучей» от таинственной двери в горе Хай Марка, той самой, что надежно защищает портал, открывающий вход во Вселенную. В этой лжи и заключался его, Джеррика, дерзкий план. И он блестяще удался. Могучий и, казалось, бессмертный эльбст Роналд был наконец-то мертв.

– Покойся с миром, повелитель Роналд, – произнес Джеррик перед тем, как уйти. Он достаточно насладился своей победой. И теперь спешил воспользоваться ее плодами. – Нос volo, sic jubeo! Этого я хочу, так приказываю!

Когда Джеррик вернулся, Мичура встретил его понимающим взглядом. Рарог был посвящен в план Джеррика, однако в последний момент не пошел к озеру, чтобы в случае неудачи от всего отречься. Но сейчас он сделал вид, что ничего не произошло, и он не предавал Джеррика. Он мог себе это позволить – за его спиной стояли слепо повиновавшиеся ему рароги. Джеррик был, если вдуматься, всецело в его власти.

– Ты вернулся один? – спросил Мичура. В его глазах читалось, что он еще не принял окончательного решения, как ему поступить.

Джеррик это увидел. И все понял. Но не дрогнул. И это, быть может, спасло ему жизнь.

– Missia est, – торжественно произнес он, отвечая на невысказанный вопрос. – Все кончено.

Карлик был намного меньше рарога ростом. Но это не мешало ему смотреть поверх головы Мичуры. И дух победил плоть.

Мичура склонился перед кобольдом в почтительном поклоне.

– Приветствую тебя, повелитель Джеррик, – произнес рарог.

На обратном пути в Берлин Мичура постарался сделать все от него зависящее, чтобы Джеррик забыл о его минутной слабости, или, как сам рарог это называл, предусмотрительности. Он раболепствовал перед кобольдом не меньше, чем сам кобольд многие годы до этого – перед эльбстом Роналдом. И Джеррик милостиво принимал эти знаки внимания. Он входил в роль главы Совета ХIII.

Джеррик не сомневался, что остальные члены Совета ХIII не будут возражать против его неожиданного возвышения.

А если будут, тем хуже для них, думал карлик, пламенея от ярости при одной только мысли об этом.

Глава 21

Сан-Франциско встретил их холодным туманом.

– И это сентябрь, самый теплый месяц года, – зябко поеживаясь, сказала Евгения. – Кажется, Марк Твен как-то сказал, что самая холодная зима в его жизни – это лето в Сан-Франциско. А, может быть, и не он, но сказано точно.

Она не могла улыбаться, и потому была почти некрасива. Этот город заставлял ее страдать, напоминая о прошлой душевной боли, от которой она так и не смогла избавиться.

Выйдя из терминала, они сели в вагончик автоматизированной монорельсовой дороги, который доставил их до стоянки такси.

Дорога от аэропорта до города была забита раздраженно фыркающими друг на друга автомобилями.

– Мне это напоминает черепах, спешащих на водопой, – заметил Альф. – Пешком было бы быстрее, наверное.

– Тринадцать миль, они же двадцать один километр? – с сомнением произнесла Евгения, очнувшись от своих мыслей. – Мне кажется, далековато для прогулки. Но в остальном ты прав.