Химера

– Я стоял за твоей спиной, когда ты платил, и случайно услышал, – не моргнув глазом, заявил рарог. В действительности он узнал, в каком номере поселили толстяка, и даже как его зовут – Руди Уилсон, проникнув в его мысли. – Поторопись, а то не успеешь купить шампанское!

Тот направился к лифту, по пути часто оглядываясь на Алву, которая, ничего не подозревая, продолжала безмятежно просматривать журнал.

– Тебя устроит гидромассажная ванна в номере? – спросил Филипп, подходя к эльфийке через некоторое время, которое ему потребовалось, чтобы обменяться парой двусмысленных фраз с худой, напоминающей обглоданную собакой кость, блондинкой, сидевшей за стойкой регистрации. – Или предпочитаешь турецкую баню?

– Ты читаешь мои мысли, – томно потянулась Алва, вставая.

– Так я прощен? – улыбнулся Филипп.

– Я подумаю об этом, пока буду принимать ванну, – ответила она, презрительно фыркнув.

Филипп проводил эльфийку в «люкс», по пути ласково поглаживая ее бедра. Алва не протестовала. Она помнила те чудесные ощущения, которые получила от близости с рарогом, и надеялась, что он не обманет ее ожиданий и в эту ночь. Ее тело сладостно ныло в предвкушении блаженства.

– Ты не откажешься от бутылочки французского шампанского? – спросил Филипп, останавливаясь на пороге номера. – За мой счет, разумеется.

– А ты знаешь, как надо обращаться с женщиной, – одобрительно заметила Алва. – Закажи по телефону, пока я буду принимать ванну.

– Лучше я сам схожу в ресторан, – возразил Филипп. – А то они что-нибудь перепутают или захотят нас обмануть, и принесут самого дешевого. А скажут, что оно стоит тысячу долларов.

Алва кивнула, соглашаясь, и скрылась в ванной комнате. Филипп вышел, закрыв за собой дверь. По лестнице поднялся этажом выше, подошел к номеру, в котором американский турист должен был поджидать Алву, и, приникнув ухом к двери, прислушался. Ничего не услышал. Он тихо постучал и толкнул дверь. Та оказалась не запертой. Рарог вошел.

Руди Уилсон возлежал на кровати, нетерпеливо почесывая живот. Он ожидал увидеть Алву. При виде Филиппа толстяк забеспокоился, вожделение в его взгляде сменила тревога. Он попытался приподняться, но не успел. Филипп быстро подошел к нему и ударил кулаком. Мужчина захрипел и, как опавшее тесто, опустился обратно на кровать. Он потерял сознание.

Филипп огляделся. На тумбочке он увидел пачку долларов и бутылку Veuve Clicquot. Руди Уилсон заботливо приготовил все это для Алвы.

– Годится, – пробормотал Филипп, пересчитав деньги. – За удовольствие надо платить, Руди. И даже за мечты о нем.

Он засунул доллары в карман, прихватил бутылку и сожалением вздохнул, глядя на бесчувственное тело толстяка.

– Я бы взял все твои деньги, Руди, но ведь ты заявишь в полицию, правда? А из-за такой малости, как тысяча долларов и бутылка шампанского, ты не станешь впутываться в неприятную историю и марать свое доброе имя. И тем более не расскажешь жене. Поэтому, как ни жаль, но… Goodbye!

Филипп помахал рукой и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Мужчина, по его расчетам, должен был очнуться не раньше полудня следующего дня. К этому времени они с Алвой уже будут в воздухе, на пути в Мексику. Поэтому Филипп ни о чем не беспокоился.

Он вернулся в их с Алвой «люкс». Эльфийка все еще находилась в ванной комнате. Дверь в нее была приоткрыта, и оттуда доносились плеск воды и ее довольное мурлыканье. Алва что-то напевала на французском языке.

Филипп быстро скинул с себя одежду и, абсолютно голый, держа в одной руке бутылку Veuve Clicquot, в другой – два бокала, вошел в ванную. Он уже по достоинству оценил, с каким совершенством овладела Алва искусством любви. И от этой ночи ожидал удовольствия не меньше, чем эльфийка.

Глава 20

Вода в озере была холодной и казалась темно-зеленой из-за тени, которую отбрасывали окружающие ее пологие горы. Он лежал на самом дне и сквозь прозрачную толщу воды над головой смотрел на облака в небе. Облака меняли свои очертания, повинуясь порывам ветра. Он пытался угадать, во что они превратятся через некоторое время. Это было его любимое развлечение, когда он был сыт и доволен жизнью. Как сейчас.

Когда он бывал зол или чувствовал раздражение, то выходил из озера на берег. Вокруг было много деревушек. Ближе всех Бауэн и Эмметтен, но, гонимый голодом, он мог добраться и до Вицнау, а это не менее девяти километров. Он считал, что дань ему должны платить все поселения в округе, независимо от своей удаленности от озера Зеелисберг, в котором он жил с рождения. И люди платили – скотом и домашней птицей. Иногда он не брезговал и человечиной.

Но сегодня с утра эльбст не испытывал голода и у него было хорошее настроение после удачной вылазки этой ночью в деревушку Ингенболь. Он даже начал обдумывать, не наведаться ли как-нибудь в Люцерн – город находился всего в двух десятках километров от озера, и можно было обернуться за ночь туда и обратно, если поторопиться. Но он не любил спешки, и поэтому отбросил эту мысль. До поры до времени.

Он уже собирался вздремнуть, когда на поверхность озера неожиданно упала тень. Эльбст всмотрелся и увидел, что к берегу подошла девушка. Она была не из этих мест, если судить по одежде. Светловолосая и полнотелая. Такие особенно нравились эльбсту. Наверное, девушка не знала, что в горном озере нельзя купаться в это время года. Или была привычна к холодной воде. Но она начала раздеваться.

Когда девушка сняла с себя всю одежду и начала медленно входить в воду, придерживая свои большие груди руками и зябко поеживаясь, эльбст двинулся ей навстречу. Он был сыт, но скучал, а это могло его развлечь.

Ее тело было мягким и приятным на ощупь. Эльбст обвился вокруг девушки и сладострастно впился в ее пышную грудь. Он хотел только поцеловать ее, но нечаянно прокусил тонкую кожу, и темно-зеленая вода окрасилась красной кровью. Запах кровь возбудил его сильнее, чем он ожидал. Он утащил девушку на дно и там грубо овладел ею. А затем разорвал ее на куски и набросился на еще теплое сочное мясо, давясь и жадно глотая.

Насытившись и удовлетворив свою похоть, эльбст снова улегся на самое дно и заснул…

Проснулся он от звуков человеческих голосов и бликов света, которые отбрасывали на воду костры, разложенные на берегу озера. Люди был взволнованны и решительно настроены. В руках у них были сети, копья, багры. Они спускали в озеро лодки.

Лодок и людей было слишком много, и эльбст почувствовал страх. Он был еще молод и не вошел в полную силу, которая позволила бы ему справиться с таким количеством врагов, даже несмотря на то, что это были всего лишь люди. И он благоразумно предпочел незаметно скрыться в зарослях, окружающих озеро. Он доплыл до противоположного берега и выбрался на сушу. Направился к горам, которые находились неподалеку. Но его увидели. Раздался громкий угрожающий крик. Люди бросились за ним в погоню. Некоторые из них сели в лодки и начали быстро и сильно грести, чтобы пересечь озеро. Другие побежали по берегу. Озеро было небольшим, и расстояние между эльбстом и людьми неумолимо сокращалось. Одно или два копья уже вонзились в землю рядом с ним. Третье копье задело его хвост, и эльбст почувствовал, как из него хлынула кровь. Он спешил, понимая, что от этого зависит его жизнь.

Эльбст попытался рыкнуть. Но вместо его обычного свирепого рычания, которое внушало людям ужас, получился жалкий страдальческий вопль, похожий на крик о помощи. Однако он хорошо понимал, что никто ему не поможет.

Эльбст приближался к глубокому оврагу, который пересекал поросшую густым лесом гору почти надвое. Он знал, что люди не рискнут спуститься в этот овраг в темноте, и будут ждать рассвета. Это был его единственный шанс на спасение. Эльбст чувствовал, как силы покидают его вместе с кровью, которая продолжала течь из его хвоста. И вдруг он изнемог. Это произошло внезапно. Лапы отказались ему служить, мышцы одеревенели. Он прижался к земле и приготовился к смерти. Но не мог закрыть глаз. Поэтому он видел, как топор в руках подбежавшего к нему человека поднялся и начал стремительно опускаться…

Эльбст Роналд вздрогнул и с криком ужаса проснулся.

Этот страшный сон с некоторых пор снился ему почти каждую ночь. Он напоминал эльбсту о том, что когда-то с ним случилось, и о чем он, казалось, давным-давно забыл, счастливо избежав тогда смерти. Именно после этого происшествия он покинул свое родное горное озеро Зеелисберг и пустился странствовать по свету. Это принесло ему удачу. Но разве он мог знать, что расплата придет много позже, несколько веков спустя? И он не мог откупиться. Он не пожалел бы ничего, только чтобы спать спокойно. Но как заключить сделку со сновидениями? Ты можешь даже поставить свою подпись под договором, но это ничего не изменит, потому что его должны подписать две стороны…

Роналд открыл бар и налил себе стакан коньяка столетней выдержки. Опрокинул его в свою глотку. Ужас отступил куда-то вглубь сознания, затаился. В последнее время эльбст много пил и старался как можно меньше спать. Это было единственное средство отсрочить жестокую пытку, которой его подвергал сон.

Но Роналд рассчитывал, что все изменится, когда он овладеет заветным ключом и сумеет открыть дверь, за которой скрывается страна богов. Пусть Джеррик лелеет безумные планы уничтожения человеческого рода. Он, Роналд, согласился быть его соучастником в этом деле только по одной причине. Страна богов дает тому, кто в нее попал, неслыханные знания и силу, утверждает Джеррик. Если кобольд прав, то он, Роналд, избавится от своих ночных сновидений. А если ошибается… Что же, пускай пеняет на себя. Незаменимых духов нет. Даже среди членов Совета тринадцати.

Разумеется, эльбст не посвящал Джеррика в свои мысли. Он всегда считал, что возмездие должно быть не только неотвратимым, но и внезапным. Только тогда никто и ничто не помешает ему осуществиться. Пусть для кобольда это будет сюрпризом, подумал Роналд, и даже рассмеялся. Настроение у него несколько улучшилось после коньяка.

Он выглянул в окно автомобиля. Кавалькада из трех мерседесов и нескольких джипов с охраной двигалась по узкой дороге, которая, прихотливо извиваясь, вела в горы.

Более тысячи километров пути от аэропорта Лимы до горы Хай-Марка были очень приятным путешествием. Теплое дыхание океана освежало и успокаивало. Они проехали, не задерживаясь, плато Наска. Но затем дорога круто сворачивала и уходила в горы. Движение замедлилось. Приходилось обгонять встречные грузовики, которые едва карабкались по серпантину вверх. Начала портиться погода. То светило солнце, а то шел дождь, который высоко в горах превратился в снег. Воздух стал разреженным, затрудняя дыхание. Эльбст давно не бывал в гористой местности. Как обычно, она поразила его своей суровой красотой. Он снова вспомнил молодость и родное горное озеро Зеелисберг.

– Остановись, – приказал он водителю.

Мерседес замер. Роналд вышел из машины. Вдохнул полной грудью и почувствовал, что у него слегка закружилась голова. Это был воздух гор, несомненно. Но перуанских, а не швейцарских. Этот воздух казался эльбсту чужим и неприятным.

Кавалькада также остановилась. Кобольд Джеррик и рарог Мичура вышли из своих мерседесов и подошли к эльбсту. Их мгновенно окружили рароги из личной охраны Мичуры, которых тот взял с собой по приказу кобольда. Они настороженно озирались. От их взглядов не смогли бы ускользнуть даже горная мышь или птица.

– Я устал от этого однообразного пейзажа, – капризно заявил Роналд. – Как долго ты еще собираешься мучить меня, Джеррик?

– Через час мы доберемся до плато, где оставим машины и охрану, – ответил тот, подобострастно улыбаясь. – И еще немного пройдем пешком. Если ты, повелитель Роналд, не предпочтешь…

– Я бы предпочел спустить с тебя шкуру, тварь, – рыкнул эльбст. – Ты не предупредил меня, что придется идти пешком. Я бы нанял мулов и носильщиков.

– И им стала бы известна наша тайна, – укоризненно заметил Джеррик. – Это было бы неразумно.

– Ненадолго, – фыркнул эльбст. – В горах много бездонных ущелий, которые могут надежно сохранить любую тайну.

– Люди хитры и пронырливы, – сказал Джеррик. – А если бы кто-нибудь из них сумел убежать?

– Тогда мы отправили бы на дно пропасти рарогов Мичуры,– ухмыльнулся эльбст. – Если бы они допустили это, какой от них толк?

Джеррик и Мичура переглянулись.

– Ты, как всегда, мудро мыслишь, повелитель Роналд, – поклонился кобольд. Смиренно произнес: – Mea culpa.