Проклятие Гермеса Трисмегиста

Мышевский. Тебе действительно страшно, девочка? Или это ничего не значащие слова, за которыми – пустота?

Ольга. Зачем вы так?! Мне действительно очень жаль вашего деда. И его жену с сыном. И… вас тоже.

Мышевский. Мой папа жил еще очень долго. А умирая, завещал мне не рецепт философского камня. Это я выдумал, девочка, для чудака профессора. Папа завещал мне свою мечту. Всю свою жизнь он хотел вернуть нашей семье эту злополучную квартиру. И знаешь, зачем?

Ольга. Откуда мне знать?

Мышевский. Он думал, что этим сможет заслужить прощение своего отца. Прощение за то, что когда-то отрекся от него, пусть и не по собственной воле. Говорят, после смерти не отпетого в церкви человека его душа бродит по белу свету. Если это правда… (Тушит свечу). Мой дед был похоронен в общей могиле. Без отпевания и причащения. Его дух должен был вернуться туда, где он был счастлив при жизни. В эту самую квартиру. И сейчас он где-то рядом. Я чувствую это! Я ощущаю, как он страдает! Девочка, тебе это кажется смешным, да?

Ольга. Нет! Клянусь жизнью, мне не до смеха!

Мышевский. Вот в это я охотно верю. Тебе еще долго будет не до смеха. Может быть, ты уже никогда не будешь смеяться. Как и я, если моя мечта не осуществится. Ты поняла меня?

Ольга. Да.

Мышевский. Ты хорошо меня поняла?

Ольга. Лучше не бывает.

Мышевский. Вот и умница. А теперь ты пойдешь и исправишь все, что напортачила своей лювеобильностью.

Ольга. Но как?!

Мышевский. Для начала ты солжешь Родиону, что не любишь его. И между вами все кончено.

Ольга. Хорошо.

Мышевский. Затем ты скажешь профессору, что без ума от него и его философии.

Ольга. Хорошо.

Мышевский. И не жалей об этом! Родион – пустышка. У него нет ничего, кроме смазливой мордашки. Зато его отец! О, это лошадка, на которую можно смело ставить.

Ольга. (С насмешкой). С ним я увижу водопады Игуасу?

Мышевский. С ним ты повидаешь весь мир. Вы будете путешествовать, пока у него не закончатся деньги. Те самые, которые я заплачу ему за квартиру.

Ольга. А что потом?

Мышевский. А потом… Ты сможешь вернуться к его сыну. Если захочешь.

Ольга. Но если не захочет Родион?

Мышевский. А вот это уже твои проблемы. Но я в тебя верю, девочка!

Ольга. (Встает с кресла). Спасибо, Андрей Сгизмундович. Я могу идти?

Мышевский. Иди. Впрочем, постой! Если мне не изменяет слух, в эту самую минуту профессор и Родион ведут оживленный разговор.

Ольга. Да, это их голоса. Кажется, они ссорятся.

Мышевский. Ни к чему мешать родным людям выяснять отношения. Подожди за дверью. Войдешь, когда они замолчат. И скажешь Голышкину-старшему, что я хочу сообщить ему нечто очень важное.

Ольга. Если раньше его не сведет в могилу собственный сын. Ведь профессору нельзя волноваться!

Мышевский. И было сказано: «Не мир я принес, но меч. Ибо я пришел разделить человека с отцом его». Ну, иди же, девочка! И не смотри на меня такими глазами, неблагодарная. Вот уж воистину, никакой пророк не принимается в своем отечестве.

Ольга. Обещаю, что буду на вас молиться. (Уходит).

Мышевский. И за меня тоже… Кажется, именно об этом Гамлет просил Офелию? Причем незадолго до того, как она покончила с собой. Будем надеяться, что современные девицы более разумны. И, кстати, о призраках!

Он выходит на середину комнаты и замирает, будто к чему-то прислушиваясь.

Мышевский. Дед, ты здесь? Если ты слышишь меня, отзовись! Или дай знак! Мне это очень важно.

Он подходит к столу, с которого все еще не убраны ни алфавитный круг, ни блюдце.

Мышевский. Как там говорил профессор, вызывая Гермеса Трисмегиста? Дух моего деда, Аарона Самуиловича Мышевского, пожалуйста, явись!

Некоторое время стоит абсолютная тишина. Затем раздается скрип отворяемой двери и в комнату входит Родион. Он включает свет.

Родион. А я вас ищу, Андрей Сигизмундович! Кажется, у ваших крыс снесло крышу. Они бродят по всей квартире и переставляют мебель. Отцу это не понравится, предупреждаю!

Мышевский. (Тушит все оставшиеся свечи). Молодой человек, вас никто не учил, что надо стучать в дверь, прежде чем войти?

Родион. (Недоуменно). Простите?

Мышевский. Ах, да, о чем это я! Это же ваша квартира.

Родион. Уже нет. Отец проклял меня и велел убираться из дома. Так и сказал: пока я жив, ноги твоей чтоб здесь не было! И как мне быть?

Мышевский. Кажется, вы меня в чем-то обвиняете?

Родион. Упаси меня Гермес Трисмегист! Но вы что-то говорили о психиатре?

Мышевский. Это успеется. Не хотите же вы, в самом деле, упечь в психушку родного отца! И только из-за того, что вам нужны деньги.

Родион. Но я действительно нуждаюсь. И вы это знаете!

Мышевский. А если я вам подскажу, где зарыт клад?

Родион. Почему же вы сами его не отрыли? Или его охраняют злые духи?

Мышевский. Духи здесь не при чем. Как вам Елена Павловна? Одна из тех крыс, которые в эту самую минуту шныряют по квартире вашего отца? Та, что в юбке.

Родион. И при этом больше похожа на мужика? Я в теме.

Мышевский. Елена Павловна – не бедная женщина. Мне ли это не знать! Она давно на меня работает. И как раз сейчас она абсолютно одинока. Скажу вам по секрету, Родион – это состояние для нее невыносимо. И она щедро заплатит тому, кто возьмет на себя труд скрасить ее одиночество.