Проклятие Гермеса Трисмегиста

Мышевский. (Возбужденно потирая ладони). Оформим сделку?

Голышкин. Прямо сейчас?

Мышевский. А зачем откладывать? Нотариус в соседней комнате. А Ольга Алексеевна будет рада услышать о скорой поездке на водопады Игуасу. Или вы хотите спросить совета у Гермеса Трисмегиста, профессор?

Голышкин. Что вы! Я хочу скорее забыть о нем, как о кошмарном сне. Кстати, а как быть с ним? И как вы намерены поступить с его рецептом?

Мышевский. Предлагаю поговорить обо всем этом, Сталвер Ударпятович, чуть позже. Когда вы вернетесь из своего кругосветного путешествия. После этой ночи одно слово «алхимия» вызывает у меня суеверный ужас.

Голышкин подходит к книжной полке и берет одну из книг.

Голышкин. А вы знаете, что великий Данте в своей бессмертной «Божественной комедии» определил место алхимиков в аду?

Мышевский. Да, в круге восьмом, рве десятом. Рядом с фальшивомонетчиками.

Голышкин. Если это так, вам не позавидуешь. Как и мне.

Мышевский. Данте всего лишь поэт, а не провидец. (Берет книгу из рук Голышкина и сначала хочет поставить ее обратно на книжную полку, но затем передумывает и небрежно бросает в угол). Профессор, где документы на квартиру?

Голышкин. В комнате моей умершей… Я принесу их немедленно.

Мышевский. Да, а знаете, какая мысль только что пришла мне в голову? Зачем вам терять деньги, отдавая квартиру под залог?! Если вы ее продадите, то получите намного больше. А захотите выкупить – я продам вам ее обратно.

Голышкин. Но зачем вам вся эта суета?

Мышевский. С небольшим дисконтом. Я человек деловой и свою выгоду не упущу.

Голышкин. Надеюсь, наш договор о будущем Родиона остается в силе?

Мышевский. Слово Мышевского свято!

Голышкин. Вы прекрасный человек, господин Мышевский! Вы знаете это?

Мышевский. Благодарю вас, Сталвер Ударпятович.

Голышкин уходит. Мышевский подходит к столу, берет блюдце и с размаху кидает его на пол.

Мышевский. Отправляйся к Гермесу Трисмегисту и передай ему от меня благодарность! А если встретишь дух моего деда…

Вбегает Ольга. Она жестикулирует и раскрывает рот, словно выброшенная на берег рыба, но не может произнести ни слова.

Мышевский. Что с вами, Ольга Алексеевна? Вы так взволнованы! Неужели столкнулись в коридоре с профессором, и старый болтун успел сообщить вам радостную новость?

Ольга. (Заикаясь). Ро… Ро…

Мышевский. Вы хотите меня поблагодарить и не находите слов? Скажите просто: я в неоплатном долгу перед вами!

Ольга. Родион!

Мышевский. Что Родион? Что он там еще натворил, этот несносный мальчишка? Неужели пытался вас изнасиловать, чтобы утвердиться в собственных глазах?

Ольга. Родион… Он покончил с собой!

Мышевский. (Меняя тон, грубо). Ты что, спятила? Где он?

Ольга. В своей комнате. По… повесился на крюке от люстры.

Мышевский. Зачем ты пошла к нему в комнату?

Ольга. Я… Я вошла, а он… Не сводит с меня глаз. Словно осуждает… А глаза мертвые. И петля на шее!

Мышевский. Немедленно прекрати истерику!

Мышевский бьет Ольгу по щеке, та падает в кресло и, закрыв лицо руками, рыдает.

Мышевский. (Торжественно). И падут грехи отцов на головы сыновей до четвертого колена… (Бьет себя со всего размаха по щеке). Дурак! Какой же я дурак! Не предусмотрел! Не додумал! Что же теперь делать? Соображай быстрее, Мышевский! Все висит на волоске. Глупый мальчишка!

Ольга. (С ужасом). А вы… Где были вы?

Мышевский. Что?

Ольга. Я спрашиваю, где вы были? Перед тем, как зашли в эту комнату и застали нас с профессором?

Мышевский. О чем это ты?

Ольга. Почему вы не отвечаете?

Мышевский. Я был… А не все ли тебе равно, где я был? Уж не думаешь ли ты?!..

Ольга. Я ни о чем не могу думать. У меня мысли путаются. И в голове словно ветер гуляет. Завывает тоскливо: «У-у! У-у!» Так страшно!

Мышевский. Лучше бы этот ветер выдул из твоей головы все дурные мысли. К смерти этого мальчишки я не имею никакого отношения. В мои планы его самоубийство не входило.

Ольга. (Меняя тон). Это правда?

Мышевский. Дура! Его смерть мне невыгодна! Она может разрушить все мои планы.

Ольга. Вот теперь я вам верю.

Мышевский. Спасибо. Очень тебе признателен!

Ольга. Но что же нам делать?

Мышевский. Нам?! А ты быстро пришла в себя, девочка!

Ольга. Пусть прошлое хоронит своих мертвецов. Так, кажется, говорит главный герой вашей любимой книги?

Мышевский. А ведь я тебя недооценивал. (Несколько раз ударяет ладонью о ладонь, словно аплодируя). Каюсь! Возможно, в этом и была моя главная ошибка.