Проклятие Гермеса Трисмегиста

Родион. В этом я не сомневаюсь.

Мышевский. Теперь слушай меня внимательно, потому что я не буду повторять. Сейчас ты пойдешь к своему отцу. И потребуешь от него выписать доверенность на право продажи вашей квартиры. Доверенность будет на твое имя. Нотариус у нас имеется. Вон та крыса с рюмкой в руках. Так что все дело уладим в полчаса.

Родион. А если отец соскочит с темы?

Мышевский. Тогда ты пригрозишь ему.

Родион. Я? Отцу?! И чем же? Гуманизатором? Так у меня его нет.

Мышевский. Скажешь, что объявишь его сумасшедшим. Психиатр у нас тоже есть. Вон та крыса в углу с шахматной доской. В те же полчаса он поставит нужный диагноз и вызовет санитаров. Отца увезут в психиатрическую клинику и признают недееспособным. А ты вступишь в права наследования.

Родион. И что потом?

Мышевский. Тут же продаешь мне квартиру.

Родион. А я могу подумать?

Мышевский. Только недолго. А то мои крысы проголодались. И с каждой минутой становятся злее и беспощаднее. Да и я тоже.

Родион. (После паузы). Хорошо, я согласен.

Мышевский. (Своим обычным тоном). Я не сомневался в этом. Еще при первой нашей встрече вы показались мне здравомыслящим человеком, Родион. Поэтому я и сделал на вас ставку.

Родион. Так я уже могу идти?

Мышевский. Разумеется. Да, и отошлите ко мне Ольгу Алексеевну. Ей незачем быть свидетелем вашего разговора с отцом.

Родион. Я понимаю.

Мышевский. Сомневаюсь. Но это и не важно.

Родион уходит.

Огранович. А что важно?

Мышевский. (Грубо). Вы что-то спросили?

Огранович. Если не хотите, можете не отвечать.

Мышевский. Нет, почему же. Я думаю, вам это надо знать. На тот случай, если однажды вдруг надумаете меня предать.

Огранович. Что за бред!

Мышевский. Молчите, когда я говорю! Уже второй раз вы пренебрегли этим золотым правилом.

Выхухолев. Простите ее, Андрей Сигизмундович. Женщина просто немного пьяна. Ведь так, Елена Павловна?

Огранович. Святая истинная правда! Водка у профессора явно паленая. Бр-р!

Мышевский. Хорошо, прощаю. Но третий раз будет последним… (Меняя тон). Так вот, уважаемая Елена Павловна, важно то, что я никогда не делаю ставку на одну лошадь.

Огранович. Как профессорский сынок – так лошадь, а как мы – так крысы? Есть в этом мире справедливость, я вас спрашиваю?

Мышевский. А кем бы хотели, Елена Павловна, чтобы вас называли?

Огранович. Если пользоваться той же лошадиной терминологией, то Буцефалом. Верным боевым конем великого Александра Македонского.

Выхухолев. Я все-таки был прав. Налицо явная мания величия.

Огранович. Каждый третий человек в мире страдает шизофренией. И психиатры не исключение.

Выхухолев. Страдает? Почему страдает? Лично я получаю от своей шизофрении удовольствие. А вы?

Огранович. А я удовольствие получаю только от водки. Не хотите жахнуть рюмашку?

Выхухолев. Нет уж, позвольте мне ограничиться шизофренией. Андрей Сигизмундович, а вы?

Мышевский. Что я?

Выхухолев. Что доставляет удовольствие вам?

Мышевский. Почему вы об этом спрашиваете, Сергей Юрьевич? Вы мне всегда казались человеком нелюбопытным. За это я вас и ценю.

Выхухолев. Потому что этот интерес профессиональный, а не личный.

Мышевский. Даже так?

Выхухолев. Вы позволите мне быть с вами откровенным?

Мышевский. Разумеется. Прошу вас.

Выхухолев. Без всяких ужасных для моего будущего последствий?

Мышевский. Ваше предисловие заинтриговало меня. Смотрите, не разочаруйте продолжением!

Выхухолев. Признаюсь, Андрей Сигизмундович, мне, как психиатру, ваше поведение кажется… Немного странным.

Мышевский. И давно?

Выхухолев. С тех самых пор, как вы занялись этой самой квартирой.

Мышевский поворачивается к Выхухолеву спиной и отходит к книжным полкам. Берет наугад один из томов и делает вид, будто просматривает его.

Мышевский. (После паузы). Почему же?

Выхухолев. Квартирка ведь так себе, говоря по правде. Не ваш уровень, Андрей Сигизмундович. Ее нельзя ни перепродать с прибылью, ни жить в ней. Если только не сделать ремонта, который обойдется на порядок дороже самой квартиры. Учитывая, что это памятник архитектуры. Но вы, невзирая на все это, были готовы выложить за нее бешеные деньги. А когда хозяин вам отказал, придумали такую авантюру, что в сравнении с ней бледнеет самая изощренная фантазия моих пациентов. И все ради чего?

Мышевский. Ближе к делу, Сергей Юрьевич! Что вы ходите вокруг да около, как самец паука перед паучихой во время брачного соития?