All night long.
Yes Sir, I can boogie,
If you stay, you can't go wrong.
I can boogie, boogie woogie, all night long
Yes Sir, I can boogie
But I need a certain song.
I can boogie, boogie woogie
All night long…
*****
– Познакомьтесь: Аронов Вадим – La Critica; Полина – арт-директор «Колизея» и моя хорошая знакомая, – Марсель галантно коснулся левой руки Полины губами, пока её правая рука пожимала мою.
Затем Марсельчик ненавязчиво подтолкнул нас обоих на крышу, чтобы мы смогли обменяться любезностями на свежем воздухе, а не на гремящем танцполе четвёртого этажа.
– Здравствуйте, Вадим, я смотрела вашу передачу, – сказала Полина – весьма красивая дама лет тридцати пяти, – когда мы присели на один из свободных диванов. – Вы со Стальским пьёте настоящий алкоголь во время съёмок?
– Да. Водка «Метель», – ответил я, а затем прибавил. – Очень вкусная водка. Рекомендую.
Мне необходимо было снова спуститься на танцпол, потому что я попросил ди-джея поставить песню и объявить вначале…
– А чем обусловлено название вашей газеты? Это ведь как-то связано с критикой? – Полина взяла два новых бокала с шампанским с подноса официанта; один протянула мне.
Я, скрывая нетерпение, переспросил:
– Что? La Critica? С критикой?
– Да-да, – сказала она. – Смысловая и лингвистическая этимология вашего названия как-то связана с русским словом «критика»?
Я отхлебнул напиток и одновременно закивал, подсознательно размышляя о существовании такого понятия как «смысловая этимология» и насколько слово «критика» русское:
– И что для вас критика? – Полина была настроена на долгий разговор.
Снизу послышался голос ди-джея, который объявил в микрофон: «А теперь песня, которую посвящает Безумный Всадник своей Ледяной Принцессе. Медленный танец. Впрочем, как хотите…»
– «Ледяная Принцесса» звучит как намёк на фригидность. Не находите? – усмехнулась Полина.
– Критика – это нечто, чего не может быть в идеальном мире, – выпалил я на одном дыхании.
«Лёгкий ветер встреч познакомил нас весной,
Нежный поцелуй, я попал в твои сети.
Ты мне сказала: «Может быть».
Не могу тебя забыть…
Я за ночь с тобой отдам всё на свете».
– начался заказанный трек.
– О! Как интересно! Продолжайте… – Полина достала портсигар и жестом предложила мне закурить.
– Критика – то, чем занимаются, чтобы быть рядом с тем, кто творит, питаясь энергией чужого творчества. Критика – признание своей полной некомпетентности в той области, на которую направлена критика. Быть критиком – значит быть никем и нигде, – я с досадой осознал, что не успел пригласить Марту на танец.
Сладкий запах губ и бездонные глаза,
В синеве тону; сколько в них обещаний.
Я-я-а забываю все слова, закружилась голова,
Ну, зачем тебе нужна ложь прощаний?
Осушил залпом свой бокал и откинулся на диване. Полина сняла одну туфлю и поджала ногу под себя.
– Нелестная рекомендация вашего занятия, – глубокомысленно заметила она.
– Такая c’est la vie, – ответил я и опустил глаза на ноги собеседницы.
– Получается: знаменитые Аронов-и-Стальский-La Critica – никто и нигде. Получается, вы некомпетентны ни в одной из упоминаемых вами областей применения человеческого знания и труда? – Полина с лёгкостью строила трудные фразы.
– Разумеется, – я непринуждённым жестом дотронулся до массивного украшения на шее собеседницы.
– А зачем вас тогда читать? Если ваше мнение ничего не стоит… – Полина осторожно «ощупывала» мои нервы.
– Незачем. Я не читаю, – немного порисовался я; взял её руку и положил на диван рядом со своей ногой.
– Но вы пишете!.. Вы высмеиваете даже такие понятия, как трудолюбие, усидчивость, семейные ценности…
– А ещё кредиты под пятьдесят процентов годовых, ипотеку, дорожное строительство, коррупцию, необразованность, элитарность с привкусом сельского менталитета, покупку голосов на выборах за обещания обещаний, акцент телеведущих на региональных каналах, пафос и гонор облеченной властью деревенщины, судебную реформу, скачкообразное повышение цен на куриные яйца… – я ухватил два новых бокала у проходящего мимо официанта.
– Ваша популярность феноменальна! Необъяснима!.. Вы уж простите. Вы приятный собеседник, но… – Полина смутилась.
Если бы я был чуть больше пьян (глуп), я на голубом глазу ошарашил бы собеседницу следующим заявлением: «А мы-то как удивились, когда нам предложили миллион за последнюю страницу с нужным материалом». Или: «Ничего удивительного. Просто мы продались». Или вот так: «Талант пробьёт себе дорогу, милочка». Или что-то ещё. Но я не должен ничего такого говорить. И не сказал.
– Если бизнес – это творчество, то и творчество иногда может быть бизнесом, – загадочно промолвил я; мне самому понравилось моё (чужое) умозаключение.
– Понятно… Может, прокатимся на моей машине? – предложила арт-директор. – У меня дом на берегу Волги; пятнадцать минут езды.
– С удовольствием, – я в два глотка уничтожил потеплевший напиток.
«Space invaders