– Глупец! Ну конечно, я доверяю тебе, хоть ты этого и недостоин, – сообщила баронесса. – Сиди спокойно и слушай.
Анри глубоко вздохнул и, подперев голову рукой, с безразличным видом сидя в кресле, выслушал шедевр женского хитроумия от начала до конца. Воцарилось молчание.
– Ну, что скажешь? – спросила госпожа де Жанлис.
– А что вы хотите, чтобы я сказал? – лениво вымолвил уставший юноша.
По правде говоря, все время, пока Генриетта читала послание, он мужественно и стойко боролся со сном. Ее голос достигал его ушей, словно через толщу воды, а смысл слов с трудом проникал в осоловевшие мозги.
– Не дури, говори, какого ты мнения об этом?
– Обыкновенного, – подавляя зевоту, сказал молодой человек.
– Что ты строишь из себя? – разгневалась баронесса. – Ты думаешь, что неуязвим, что на тебя нет управы?
– С чего вы так взволновались? – Анри силился удержать глаза открытыми, но это удавалось с большим трудом.
– Подлец! – не унималась госпожа де Жанлис. – Я знаю, что в твоих мыслях было сбежать втайне от меня, бросив свою госпожу на волю судьбы! Признайся, я угадала?
Обвинения, брошенные в сторону молодого человека, сорвали с него пелену сна. Несправедливость холодным копьем больно кольнула в самое сердце.
– Как вы плохо обо мне думаете! Разве я заслужил подобного обращения? Ведь я примчался к вам с ответным письмом от вашего друга. Даже не передохнув с дороги!
– Но переодеться ты, тем не менее, успел!
– Женская натура! – воскликнул в отчаянии молодой человек. – Как я же я мог показаться в замке в богатом наряде, который вы мне дали?!
– Ты тоже трус! – внезапно зарыдала Генриетта. – Проклятые мужчины!
Анри с удивлением смотрел на нее:
– Теперь вы о чем-то горюете! Я отказываюсь вас понимать.
– А тебя никто и не просит!
– В чем вы меня упрекаете? В преданности вам? Да я же и вправду мог больше не возвращаться в ваш замок!
– Проговорился?! – засмеялась сквозь слезы баронесса, злобно посверкивая глазами. – Ты считаешь, что от моего отца так просто уйти? Он влиятельнейшее лицо во всей Франции! Он почти наследный принц! И от него-то ты думал сбежать? Не получится. Он объявит тебя вне закона, и ты окажешься у него мгновенно, глазом моргнуть не успеешь: поймают и приведут к нему, где бы ты не находился!
– Что, так прямо и приведут? – переспросил молодой человек.
– Точно, не сомневайся.
– А как же люди узнают, что я – это я?
– Ты безнадежно глуп! На всех заставах будут поджидать человека с твоими приметами.
– Какими приметами? – засмеялся Анри.
– Приметы – это описание твоей внешности и возраста, имени и особенностей.
– Особенностей?
– Ну, пятна, клейма, шрамы.
– Какие пятна? Интересно было бы послушать, как бы это звучало.
– А ты сбеги, и когда тебя поймают, ты всё услышишь собственными ушами. Так ловят всех разбойников и воров.
– И я, значит, тоже разбойник и вор? – уточнил юноша.
– Ты хуже. Ты – неблагодарный слуга!
– Госпожа баронесса, – неожиданным капризным голосом сказал молодой человек. – Отпустите меня по-хорошему, куда-нибудь, только подальше от вашей милости. Мне надоело здесь, я соскучился по театру, по зрителям.
– Запел соловей! – усмехнулась Генриетта. – Наконец-то ты сам себя разоблачаешь! Вот появляются одна за другой твои тайные мысли! Я подозревала, что они у тебя есть!
– Я очень вас прошу, не держите меня!
– Познал волю?
– Неволю познал, хочу на свободу!
– Ничего не получится, мой дорогой, – заявила баронесса. – Ты что, желаешь покинуть меня в такой тяжелый для меня момент? Решается моя участь, моя дальнейшая судьба! У меня, может быть, осталось несколько дней…
– Несколько дней до чего?
– Не притворяйся, всё ты отлично понимаешь! Я относилась к тебе, как к другу!
– Но у вас теперь есть еще друзья, помимо меня.
– Кто?
– Ну как же! Маркиз и господин граф. Вы переписываетесь с ними, не жалея самых теплых слов.
– Паршивец!
– А это уже нечто новое! Вы расширяете словарный запас.
– Как ты смеешь болтать такие дерзости?
– Да, ваш друг де Шатильон тоже упрекал меня в этом.
– Ты успел и ему показать свое невежество? – вспыхнула баронесса.
– А пусть он не задевает небрежным словом ваш подарок мне.
– Что он задел? Какой подарок?