Роман Брянский

– Ну, тогда, ладно, иди – устраивайся, – сказал в заключении Ногай. – А я займусь другими делами…Отведи-ка, Угэчи, свою матушку. Пусть пока поживет в твоей юрте, а там, если будет надо, поставим ей отдельную юрту. И быстрей возвращайся, мой верный Угэчи: надо поговорить об одном деле.

Когда Угэчи с матерью удалились, Ногай хлопнул в ладоши. Перед ним предстали чернокожие рабы. – Позови ко мне того коназа уруса Дэмитрэ, Аглаху, – распорядился он. – Да побыстрей, чтобы я выслушал того жалкого жалобщика!

Князь Дмитрий Александрович вошел в юрту Ногая и низко склонился перед всемогущим темником.

– Здравствуй, коназ-урус! – весело сказал Ногай. – С чем пожаловал?

Русский князь подробно, на хорошем татарском языке, рассказал обо всех своих делах с братом Андреем, захватившим и стольный город, и власть великого суздальского князя.

– А чего ты не пришел ко мне с душевной просьбой раньше? – улыбнулся Ногай и пристально вгляделся своим единственным глазом в лицо нежданного гостя.

– Я не знал о такой твоей силе, – откровенно признался князь Дмитрий, – и верил в справедливость сарайского царя. Но покойный государь Мэнгу-Тимур не был ко мне ни ласков, ни жалостлив! А новый царь Туда-Мэнгу и вовсе на меня разозлился, хотя я перед ним ни в чем не виноват! Да мало того, поддержал моего братца, наглого князя Андрея!

В это время в юрту вошел Угэчи. Низко поклонившись Ногаю, он встал слева от него, сидевшего в кресле.

– Это хорошо, Угэчи, что ты так быстро вернулся, – сказал ордынский воевода. – Говори же, коназ Дэмитрэ, о своей беде!

– Тут, государь, к тебе пришел еще один коназ урус, Ромэнэ! – промолвил Угэчи, счастливо улыбаясь. Устроив свою мать, он был в веселом расположении духа. – Примешь его, государь?

– Пусть идет сюда, – усмехнулся Ногай, – и тоже послушает этого коназа. А потом посоветуемся!

Князь Роман вошел в Ногаеву юрту и низко поклонился.

– Ну, здравствуй, коназ Ромэнэ! – промолвил Ногай. – Ты, как я вижу, совсем постарел!

– Здравствуй, государь! – бодро ответил русский князь. – Такие мои года. Уже давно до меня добралась старость. Я тут вижу великого суздальского князя! Здравствуй, князь Дмитрий! Ох, и давно я тебя, брат, не видел…

– Здравствуй, брянский князь Роман! – кивнул головой Дмитрий Александрович. – Я еще был молод, когда видел тебя в Сарае! Однако же ты теперь уже старик!

– А ты еще молод, Дмитрий Александрыч, – улыбнулся князь Роман. – Отрадно тебя видеть здесь, у нашего государя! Этот великий государь – единственный и законный правитель Золотой Орды! Я не подчиняюсь больше никакому другому царю, пусть хоть он и сидит в Сарае!

– Неужели так? – усмехнулся Ногай. – А кому ты недавно привозил «выход»?

– Я решил, государь, платить «выход» только тебе! – сказал весело брянский князь. – Когда я узнал о молодом царе, воссевшем в Сарае, и о бессмысленной казни славного государева советника Болху-Тучегэна, я сразу же признал настоящим государем великого Ногая!

– И ты привез серебро?! – воскликнул в изумлении Ногай. – За какой срок?

– Я привез тебе всю дань с черниговский земель за этот год, государь! – кивнул головой Роман Михайлович. – Так получилось, что мой верный слуга, Лепко Ильич, приходил в прошлом году в Сарай с государевым «выходом«…А тут вдруг царь и умер. А новый молодой царь, брат славного покойного государя, Туда-Мэнгу, стал обижать хулительными словами моего посланника! Да с таким гневом! У него уже побывал князь Андрей суздальский, который наговорил обо мне много лживых слов. Вот и досталось моему человеку от этого Туда-Мэнгу! Он и меня оскорблял непотребными словами и был особенно недоволен тем, что я сам не привожу ордынскую дань. А мой человек сказал, что я, государь, пребываю в твоем войске! Но он не только не похвалил меня за это, как это делал покойный государь Мэнгу-Тимур, но еще больше разгневался! Мой Лепко Ильич едва вернулся живым в Брянск!

– Это плохой знак для Туда-Мэнгу! – сказал разгневанный Ногай и посмотрел на Угэчи. – Видишь, мой верный советник, как непочтителен со мной брат покойного хана?

– Вижу, государь, – тихо ответил Угэчи. – Вот почему этот Туда так возненавидел моего батюшку! Мой батюшка не раз спорил с ним из-за тебя еще при жизни государя Мэнгу-Тимура! Туда-Мэнгу часто подстрекал своего царственного брата против тебя, но батюшка создавал ему непреодолимые помехи. Туда-Мэнгу даже науськивал государя послать на тебя войско! Однако мой батюшка был для него, как кость в горле…

– Я знаю об этом, мой славный Угэчи, и вовек не забуду Болху-Тучигэна. Он был великим государевым мужем! На нем одном стояла вся ханская власть! А теперь Туда-Мэнгу долго не продержится…Немного подождем и что-нибудь на этот счет придумаем!

– Так это – сын того великого мудреца?! – воскликнул князь Роман, выслушав слова Ногая. – Как похож на него лицом! Неужели жив сынок Болху-Тучегэна? Вот уж радость какая!

– Как видишь, коназ урус, – сказал с теплотой в голосе Угэчи. – Я теперь советник государя здесь, в его славном кочевье! Не нужен в Сарае – так нашел приют и уважение у великого государя Ногая!

– Это прекрасно, славный повелитель, – весело промолвил князь Роман, – если ты бережешь верных и мудрых людей! Поэтому ты и есть настоящий государь!

– Ладно, Ромэнэ, тогда скажи, – махнул рукой Ногай, – ты привез сюда всю дань?

– Да, государь, я уже тебе об этом сказал! Мы больше ничего не возим в Сарай! – кивнул головой Роман Брянский.

– Что ты на это скажешь, Угэчи? – вопросил Ногай, глядя на своего советника.

– Теперь, государь, у нас не будет долгов ни перед купцами, ни перед воинами! Мы немного задолжали…Но я знаю, какую дань платит Ромэнэ из Черныгы! Теперь нам хватит серебра! Этот Ромэнэ, государь, всегда радовал моего батюшку. За это он был в почете в нашем Сарае! Хотя, если говорить по правде, иногда наш покойный государь Мэнгу-Тимур, на него сильно гневался! Особенно после клеветы того коназа Андрэ из Суждалэ!

– Послушай меня Ромэнэ, – сказал всесильный татарский темник. – Вот к нам пришел коназ Дэмитрэ с жалобой на своего брата Андрэ. Этот непутевый Андрэ отнял у него главный улус. Что ты скажешь, если мы пошлем своих воинов на этого Андрэ и нещадно его покараем?

– Покарай его, славный государь! Я же не останусь в накладе! – воскликнул князь Дмитрий, до этого молчавший и с недоумением слушавший весь разговор. – Как ты видишь, этот Андрей насолил не только мне, но и славному князю Роману!

– Что я могу сказать? – пробормотал Роман Брянский. – Уж не знаю, что тебе, государь, советовать! Известно, что князья Андрей и Дмитрий – родные братья…Зачем им сражаться друг с другом? Разве нельзя миром договориться? Или поделиться своими владениями? Что ты сам об этом думаешь, великий князь Дмитрий?

– С какой стати я буду делиться своей землей? – бросил в раздражении князь Дмитрий. – Уж если я – великий суздальский князь, тогда мне самому и решать! Если бы мой братец Андрей пришел ко мне с добрым словом, а не с войной, тогда бы поговорили! А теперь между нами вражда и пролилось много крови…К тому же, я привез государю Ногаю немало серебра. Поэтому я прошу большое войско, чтобы сокрушить эту ехидну, моего презренного брата!

– И много ты привез серебра, коназ Дэмитрэ? – посмотрел на советника Ногай. – Ты посчитал это серебро, мой верный Угэчи?

– Да, государь, это будет…с четверть от того, что привез сюда Ромэнэ.

– С четверть? – поднял брови Ногай. – Маловато, коназ Дэмитрэ!

– Это только то серебро, – смутился суздальский князь, – что удалось наскоро собрать, великий государь. А если поможешь мне вернуться в мой город Владимир, тогда я сразу же начну платить тебе полный «выход»!

– Это не нужно! – усмехнулся Ногай. – Для меня пока и этого хватит! Нельзя отнимать все доходы у Сарая! Ясно, что там сидит сейчас незаконный правитель Туда-Мэнгу. Но он там не навеки. Ты согласен со мной, Угэчи?

– Полностью, славный государь, – кивнул головой Ногаев советник. – Если мы отрежем все доходы от Сарая, там будет голод и вспыхнет мятеж. А это приведет к войне между нами. А это нам не надо! Лучше послушай умные слова Ромэнэ. Он прав!

– Тогда говори дальше, Ромэнэ, – улыбнулся Ногай. – Что ты еще подскажешь?

– Я считаю, государь, – ответил, почти не задумываясь, Роман Брянский, – что не надо посылать войска на суздальскую землю. Лучше прикажи князю Андрею помириться со своим братом и отправь туда немного своих людей. А поскольку Дмитрий Александрыч старше князя Андрея, пусть он владеет стольным городом Владимиром и величается великим князем! А младшему князю Андрею следует передать во владение другой город и достаточно земли, чтобы он не был обижен…Надо поделиться с братом!

– Что ты на это скажешь, мой верный Угэчи? – спросил, выслушав брянского князя, Ногай. – Как тебе слова Ромэнэ?

– Я согласен с его словами, государь, – кивнул головой Угэчи, – совет коназа Ромэнэ – удачный! Пошли туда наших верных людей, а с ними для безопасности – сотню воинов. А там пусть братья-коназы сами между собой мирятся!

– Быть по сему! – воскликнул Ногай. – Тогда собирайся, коназ Дэмитрэ, с моими людьми не на войну, но на мирные переговоры со своим братом!

– Благодарю тебя, славный государь! – поклонился Дмитрий Александрович. – И тебя тоже, князь Роман Брянский! Никогда этого не забуду! – И он устремил на князя Романа взгляд, полный лютой, смертельной ненависти.

ГЛАВА 17

ПОСЛЕДНЯЯ БЕДА СТАРОГО ИЛЬИ

– Говори же мне, купец Илья, – сказал, глядя на сгорбившегося дряхлого старика, смоленский епископ, – одну только правду без всяких прикрас…

– Как на исповеди, владыка, – тихо молвил Илья Всемилович. – Не такие у меня годы, чтобы кривить душой! Я все теперь понимаю…Те слова – это бесстыдная ложь! Какой из меня татарский соглядатай? Я уже не один десяток лет не был в Орде!