Вековая история. Из жизни Ивана Посашкова

Энергии у меня было предостаточно: молодой, здоровый, крепкий, сильный – проблем в воспитании солдат не было никаких!

Тогда командир роты мог объявить боевую тревогу в любой момент, когда считал нужным. Пришёл я в роту к подъёму на второй день, смотрю, опять 12–13 человек нет!

– Рота, боевая тревога!

А боевая тревога – это значит всё одеть и всё повесить на себя. Рота должна построиться в полной боевой готовности.

– Противник высадился в районе населённого пункта Петровка, задача – выдвинуться и уничтожить противника.

А Петровка – это стрельбище, условное название.

– Рота, за мной, вперёд!

Семь километров до стрельбища бегом.

– Рота, к бою!

Развернулись, отстрелялись.

– Рота, за мной! В казарму!

Прибежали в казарму.

– Оружие почистить! Поставить на место! Помыться, побриться, приготовиться на завтрак!

Я сдавал роту старшине, и дальше он ею начинал командовать. Целый месяц такие тренировки вёл. И по истечении этого срока рота была уже на достойном уровне. Оставалось решить вопрос с внешним видом.

Шинели

При увольнении старшина моей роты оставил мне подарок. Подарок заключался в том, что на всю роту, на 100 человек, имелось новое обмундирование, новые шинели. Погон повседневных тогда не было вообще, никто их в глаза не видел, какие они и зачем? Были только полевые погоны, которые крепились на гимнастёрку. А вот шинели, шапки-ушанки составляли комплект. Выдавали новый комплект только на призывном пункте. Вот Твардовский написал в своём стихотворении:

По дороге прифронтовой,
Запоясан, как в строю,
Шёл боец в шинели новой,
Догонял свой полк стрелковый,
Роту первую свою.

Так не выдавали новые шинели в госпитале. Солдат получал только постиранный, приведённый в порядок комплект с шинелью, в которой шёл на фронт. Здесь я с Твардовским не согласен. Почему так написал? Может, в рифму хорошо шло?

Прошёл месяц после того, как я взял новобранцев. Вызвал меня командир полка:

– Вышел приказ министра о генеральной проверке всех вооружённых сил.

А это уже декабрь 1945 года. Во всех воинских частях начался разброд и шатания, пьянки. Никто служить не хочет, грабежи. Как раз в Одессе вся эта канитель была. И многие командиры пошли по этому же пути, сами начали пить – полное разложение армии. И сказал мне полковник:

– Несколько командиров дивизий сняли, командиров полков выгнали без пенсии, без ничего…

– Так я-то тут при чём?

– Через месяц приезжает военная инспекция, будут проверять состояние дисциплины, боевой и политической подготовки в нашей дивизии. От полка представляется всего одна рота. Рота эта будет твоя.

– А меня-то за что?!

– Всё ты понял, что я тебе сказал? Я знаю, что говорю.

– Есть.

Пришёл я в роту. Старшине приказал: «Получить новые шинели». Как раз перед Новым годом дело было. Уже ввели погоны, и требовалось привести шинели в надлежащий вид. Посадил я всех солдат, показал, как пришить погоны, как пришить петлицы. А меня этому научил старый еврей, который мне первому в Одессе сшил мундир. И я первый офицер, который в полку надел настоящий офицерский мундир. Тот же портной мне потом сшил шинель, а позже и сапоги – одел меня, как старого русского офицера. И научил, как правильно экипировать солдат и как нужно содержать обмундирование. Я солдатам всё рассказал, показал.

И, буквально на второй день, когда я вывел роту на завтрак, идёт командир полка. Я командую: «Рота, смирно!», «Равнение направо!» Доложил командиру.

– А это что за солдаты? Откуда они? – полковник спрашивает.

– Товарищ полковник, это первая пулемётная рота.

– А откуда они это всё взяли?

– Так вы ж сказали, инспекция будет!

– А где ты это всё держал?

– Я не держал. Держал завскладом. У него всё лежало.

– А откуда у него взялось?

– А ещё старшина во время войны получил новое укомплектование роты. Но вывезти со склада не сумел, не на чем было. Вот и сохранилось. А когда увольняли, я пожалел. Понял, что мне никто никогда нового не даст. Вот поэтому оставил.

– Надо было наказать старшину.

– Нет, чего его наказывать, он теперь колхозник. Его теперь не накажешь.

Посмеялись, поговорили. А хохлы – ребята рослые, рост приличный, за метр восемьдесят. Любо-дорого посмотреть.

– А как они строевым ходят?

– Могу сейчас показать, товарищ полковник. И как песни поют.

Прошли строем, спели песню.

Командир полка отметил:

– Ну что, эта рота подходит к инспекции. А стрелять-то они умеют?

– Чего-чего, товарищ полковник, а стрелять умеют.

– А физподготовка?

– И физподготовка, само собой. Хотите, сейчас продемонстрируют?