Во имя порядка: у истоков Союза

– Ес-если Б-бог есть, то О-он не может быть таким з-з-злым.

– Сестра! – подбежал рослый темноволосый парень, лет двадцати одного. – Что случилось?

– Ракуша… мен-меня обидели.

– Ничего, сестра. Я найду их. Это же Моло и его друзья? Я разберусь с ними.

– Да они! Хорошо, что у меня есть такой братик, как ты, – Лишари успокоилась, в крепких братских объятиях Ракула.

Видение закончилось и всё рассеялось. Вместо него только ангел и смущённая Лишари.

– З-з-зачем? – голос девушки сильно продрог, но только от сильной внутренней боли, родившейся в душе. – К чему это?

Но ангел сохранил молчание. Вместо этого он вновь поднимает десницу, давая подняться дыму от кадила и новое видение простёрлось на ткани реальности.

На этот раз это молодая дама, лет четырнадцати предстала пред ангелом и самой Лишари, которая в видения узнала себя. Задиристая и наглая девчонка, всё время готовая показать себя, сейчас зажата и с опущенными глазами выслушивает обвинения взрослых. Один из мужчин в форме стражи Остиана задаёт строгий вопрос:

– Ракул, у кого деньги?

Её брат, не желая вступать в спор со стражей, или вообще испытывать душевные терзания, всё говорит:

– Лишари… деньги у моей сестры.

– Золото дамочка! – закричал стражник, уже готовясь занести алебарду для удара, но этого не потребовалась, и девушка из кисета вынула три золотых и отдала их, а воин передал их богатому горожанину, причитая. – Если бы твой отец не был бы мануфактурщиком, то гнить тебе в тюрьме. А так… приваливай!

– Так учил Творец, сестра, – бесстрастно стал говорит брат. – Ложь есть грех, на который я пойти не могу.

– Из-за твоей поганой праведности с голоду подохнут мои друзья. Отец не даёт нам денег, и чтобы прокормить Луи и Верону, я спёрла пару золотых у этой свиньи! – крикнула Лишари вслед уходящему богачу.

– Такова воля Творца, – заученно повторил Ракул. – Не нужно было связываться с нищими. Они всегда могут прийти на службу Храму, чтобы получить пищу… только для этого им придётся принять истину.

– Да пошёл ты! – в исступлении рычит Лишари. – Творец не таков! Вы извратили его образ. Вы – долбанные идиоты, фанатики и сектанты, – слёзы замерцали на глазах девушки. – Луи… Верона… они же теперь погибнут.

Туман кадила сменил обстановку и на этот раз полотно дыма явило убранство богатого роскошного дома, в котором идёт хороший обед, и люди в доброй одежде приступили к трапезе:

– Лишари, так как я хочу Ракулу передать своё дело, – подняв бокал с вином торжественно говорит отец. – Ты же, как девушка будешь посвящена Творцу.

– Что!? Я хочу изучать магию, а не молиться днями напролёт! Это нечестно!

– Но ты должна! Ты пойдёшь в матушки монастыря! Я посвящу тебя Рождённым светом, как благочестивый подданный!

– Да мне плевать, что ты хочешь!

– Дочь, – строго обозначила темноволосая мать, разделывающая кусок мяса. – Это Ракул рассказал, какие блага тебя ожидают в служению Рождённым светом. И я согласна с ними.

– Отец, ты же помнишь, как сам рассказывал, что мы – люди свободные и должны сами выбирать путь в жизни? Ты сам подарил мне тот набор… с него я начала быть археологом. У меня же скоро экспедиция!

– Ничего. Археология не так важна, как, то дело, которые мы тебе даём.

– Нет! Это… это, – задыхаясь от злобы, заговорила Лишари, – это не может быть волей Творца… с вами я вообще не уверена, что Он есть! Я… да иди вы все, со своим храмом!

– Сестра!

– Дочь!

Кадило ангела снова взмахнуло, показывая финал первой части истории. На этот раз всё тот же дом богачей, только в нём поселился траур. Отец, полупьяный еле как стоит на ногах, мать вся в слезах, сцепилась с Лишари в объятиях. Они получили пару дней тому назад страшные вести о том, как ополчение храма было вмазано в землю ударной кавалерией канцлера. И Лишари рыдает. Брат ей донёс много неприятностей, но это все ещё был её брат с которым она правела детство и которого любила несмотря ни на что. А сейчас его нет… обольщённый постулатами храма, лишённый внутреннего стрежня он стал жертвой интересов верховного жреца. И храмовый вестник, пришедший об этом заявить, гордо молвит:

– Простите, отныне ваш брат Ракул покинул сей бренный мир. Теперь он в лучшем мире, вкушает виноград и пьёт мёд, и окружают его девы.

Мать Лишари пустилась в ещё большее рыдание, а отец спьяну швырнул бутылку, но та пролетела мимо, со звоном разбившись о дверь. Все скорбят по Ракулу, он был человеком слабым, но это была их кровь… которую они и потеряли из-за спеси храма. Верховный жрец решил позабавиться с ополчением, поиграть в стратега, но вряд ли фанатики могут что-то противопоставить тяжёлым латникам с пиками наперевес.

– В лучшем!? – сорвалась Лишари, а в её ладонях загорелся огонь, губы выдали крик исступления. – Я ненавижу всё это! Будь все они прокляты! Творец… нет Его! И гори храм. Горите Рождённые светом! – она выставила ладони вперёд и кажется, она сейчас вестника выкинет ударом из дома. – Вон!

Дым кадила испарился, и вместо него снова остались только ангел и Лишари. Девушка, сбитая с толку и ошарашенная, не понимает, что происходит. Ей явили боль, вывернули её душу и снова возбудили старые раны. Она только слабо шевелит губами, утирая горячие слёзы.

– З-з-зачем?

Но и снова молчит ангел. Он поднял кадило, и новая порция дыма захлестнула святилище, соткав свежие изображения, повествующие о жизни Лишари. В сей раз ей показали то, к чему привело всё. Огонь в груди, боль в сердце привели её к великому мятежнику, главному врагу Рождённых светом – Наратзулу. Её ненависть, огонь злобы, накопленный годами привёл к тому, что не дети, помрачённые фанатизмом, не брат и даже не храм стали объектом сладкой мести. А сами Рождённые светом, ибо пожар ожесточения с годами достиг до небес и только их крушение могло хоть на немного успокоить её покалеченный больной дух.

– Так что же ты хочешь? – строго вопросил ангел. – Не твои ли обиды вскормили в тебе желание? И натерпевшись от обидчиков, ты ли не желаешь им мести? Только месть твоя переросла тебя и вылилась на сам мир, на его устройство.

– Я… я…

Лишари поняла суть этих слов, ответ остался в сознании. Она помнит, что обижали её из-за внешности часто и тот эпизод на берегу только малая тень придирок. Брат очень часто срывал её планы, называя их греховными, при этом сильно вредя людям. По его наводке казнили пару товарищей Пегаст и первого любого парня, ибо они выступали тайно против власти верховного жреца. Родители любили Лишари, но это не помешало им свернуть кровь девушке на почве того, что она должна в молитве проводить время, а потом и вообще уйти в монастырь. И закончилось всё смертью брата, после которой и семьи больше не стало.

Внезапно словно из ниоткуда зазвучали её же слова. Она вспомнила их, это её фраза, в злобе брошенная во время общения с пророком в одной из таверн Арка:

«Творец, Рождённые Светом, Великий Дух… названия различные, а дерьмо всё то же. И знаешь, что? Какой бы хаос не вызвала смерть богов, я ни на секунду не сожалею о том, что приложила к этому руку. Так было правильнее всего».

– Се узри последствия этого.

Дымка от кадила сверкнула и новые образы замерцали в дыму. Мир, объятый огнём явился. На этот раз Вин предстал в крови, где народы бесконечно воюют друг с другом, не зная покоя. Матери спокойно убивают детей, принося их в жертву «богу» свободы и богатства. Родственники упали в свальный грех, весь мир пошёл по пути блуда и нет больше стыда. Мир стал идеальным рассадником для рождения «высших», опустившись на самое дно бытия.

– Хватит! – крикнула Лишари, она схватилась за голову от приступа трепета, вселённого видениями. – Я всего лишь хочу избавить мир от «высших». Мне нужно… этот источник энергии. И всё.

– Я могу рассказать тебе, что будет, если ты его найдёшь, – ангел посмотрел на Лишари, и девушка тут же отвернулась, не в силах стерпеть. – И работа твоя продолжиться, ибо для источника понадобится частица «высшего»… малая. Смысл твоей жизни превзойдёт любовь и жених дарованный Господином моим тебе, не выдержит этого, ибо свадьбу ты потребуешь отложить ради работы окончания. В битве за замок Ад’Балор его обида поведёт. И ты потеряешься… тебя ждёт безумие, путь фанатика, не лучше тех, которых ты презираешь, – ангел протянул руку с мечом и провёл по щеке девушки. – Ты можешь потерять того, кто важнее всех возмездий.

– Нет! – Лишари уже хотела броситься вперёд, но её остановила неведомая сила. – Этого не может быть! Фриджи… я его не потеряю.

– Так будет, ибо выбор твой к этому и приведёт, – ангел только собрался поднять кадило, чтобы явить видение.

– Не нужно, – взмолилась Лишари, отирая очи от слёз. – Зачем ты это рассказал?

– Господин мой чтит свободу в творении своём и даёт тебе выбор, – ангел протянул руку с кадилом в сторону алтаря и двери распахнулись, чему Лишари изумилась, ибо даже самый лучший взломщик не скрыл бы их. – Выбирай, ибо Господину моему угодны оба варианта.

После этих слов ангел исчез вместе со светом. Лишари, чтобы не остаться в кромешной тьме, подняла руку и всё залило холодное тусклое сияние. Девушка пошла вперёд. Она может закончить всё прямо сейчас, всего-то нужно взять сияющий ящик и передать его Мерраджилю, чтобы он покончил с «высшими». Но стоит ли это делать? Она встала возле самых врат. Теперь её стремление сильно поколеблено, и она вспомнила, кто её согрел. Парень, любимый человек, вырвавший её из когтей смерти… променяет ли она его ради древней мести? Сердце как будто разорвало надвое, обида и месть с одной стороны взывают к выполнению долга, но с другой её душу тянет тепло, мир и любовь, которые помогут ей забыться, найти тихую гавань, которую она может потерять по слову сего ангела. Вот теперь ей по-настоящему стало тяжко, но артефакт так и манит своей силой, а дома её ждёт жених, готовый одарить теплом и лаской. Девушка делает шаг вперёд, чтобы получить заветный приз, но опять натыкается на стену противоборства в душе. Она ведь простая девушка, которая желает понимания и того, чтобы её в конце концов обняли и приголубили, а не свершения мести… против кого? Рождённый светом пали, Нерим едва не сгорел в огне гражданской войны и даже храм разорён и сожжён. Больше некому мстить. А «высшие»… не станет ли «светоч» ключом к гибели человечества, ибо лишённое ментального врага, оно встанет в духовном развитии и способно уподобиться животным… и всё же Лишари тянется за артефактом, но снова и снова её пронзает боль… и память о Фриджидиэне.

Пайганиты чистили копья, собравшись у подножья навечно упокоенных мертвецов. Там же сидит и Джеспар, натачивающий кинжалы. Он первым увидел, как из далёкого коридора, еле волоча ноги, к ним вышла Лишари.