Во имя порядка: у истоков Союза

– А как я без тебя? – он повернулся к ней и в глазах увидел пламенную надежду и неистовое желание; он знал, что всем сердцем она хочет быть с ним. – Без твоей поддержки лежать мне сейчас где-нибудь в могиле.

– Не знаю. Мне кажется, что мы теперь не сможем… без друг друга.

– Это так. Эли, а у тебя когда-нибудь были… отношения?

– Никогда.

– У такой красивой и прелестной девушки? – с наигранным удивлением спросил Джаэль. – Как такое вообще может быть?

– Не знаю, но так случилось… а ты Джаэль? Чего теперь ты ждёшь?

– Тебя видимо жду.

– Так зачем же ещё ждать чего-то? – отшутилась Элия, застёгивая юбку.

Джаэль медленно подошёл к ней. Его пальцы аккуратно взяли её ладонь, ощутив тепло его рук сердце послушницы буквально запела, в груди вострубила радость вместе с волнением.

– Помнишь Золотой лес? Я думал, что мы тогда там и ляжем… думал, что больше я тебя не увижу…

– Поэтому ты меня поцеловал? – девушка сделала шаг вперёд, и они встали практически нос к носу.

– Да, – одно слово прозвучало из его уст столь томно и сладко, что Элия на секунду задумалась и не заметила, как Джаэль припал к ней губами.

Она же даже не подумала, чтобы отступить от него, полностью подчиняясь этому порыву. Приобняв его, она желала бы, чтобы этот момент никогда не прекращался. Чувственность, счастье и неописуемо чудесное светлое чувство захлестнуло её настолько сильно, что всё потеряло для неё влияние. Их история отношений вела к этому – от недоброжелательного взгляда и сотрудничества в Златоброде, приятных вечеров в таверне и совместных операций до взаимных чувств и поцелуя в Златолесье. Главная цель жизни Джаэля решена, теперь же можно обратить внимание и на желание сердца. Столкновение с новым миром, жаркие битвы и противостояние с потусторонним бытием соскоблило с его души нарост тяги к минувшему. Эсса мертва, она – часть прошлого, сердце же не знает приказа и желает новых чувств, нового дыхания романтики. Он прижимается к ней сильнее, находя в Элии новый, единый смысл жизни, а её присутствие рядом наполняет его существование значение. Оставив то, что было, Джаэль вновь готов последовать зову души.

Внезапно Элия отстранилась, с горечью роняя вопрос:

– Как ко мне отнесётся Оливия?

– Она в восторге от тебя! – взял девушку за плечи парень. – Ты ей нравишься. Она не чает в тебе души. Не вы ли вчера общались про дом старца и его таинственное исчезновение до самого вечера?

– Да, так и было, – улыбнулась Элия, надевая короткую чёрную жилетку. – Она рассказала, как ты с друзьями, немного подвыпив, собирались отправится путешествие к старцу.

– Было такое дело, – смутился парень, застёгивая ремень. – Хорошо мы тогда приняли на грудь. Но заметь, ты ей нравишься.

– Как… подруга или старшая сестра. Но как мать?

– Сама понимаешь, что это… всего три года прошло с той поры как…

– Понимаю, Джа.

Топот ног и игривый голос за дверью стали провозвестниками появления ребёнка. Элия и Джаэль закончили одеваться, нацепили последние вещи и сами приготовились выходить, как дверь открылась. В комнату вошла светловолосая девочка в лёгком светлом платьице поверх рубашки и штанов, чуть прикрывающих сандалии, с тканевой сумкой в руках.

– Папа, доброе утро, – с этими словами вошла Оливия.

– Доброе утро, – подошёл к дочери Джаэль и приобнял её. – Как тебе спаслось? Ничего не беспокоило?

– Всё хорошо. Мы сегодня утром с дядей Вилдасом гуляли по берегу, ходили к речке. А потом купили апельсины, – девочка показала оранжевый фрукт, вынутый из сумки.

– Вы ходили на рынок и так далеко? – с тенью претензии спросила Элия. – Вилдас!?

– Он ушёл, тётя Эли. Он довёл меня до дома, а сам куда-то пошёл.

– Куда?

– Туда, где горы, – девочка показала пальцем куда-то в сторону.

Джаэль кивнул. Последнее время с Вилдасом происходило нечто странное – он держал себя отстранённо, даже с Джаэлем вёл себя будто бы они не знают друг друга около десятилетия. Только общался с Оливией, помогал им в дороге, варил из трав напитки, укрепляющие силу и подбадривающие в пути. После битвы за Речное и Златолесья свет смысла и надежды в очах Вилдаса поник, но после пирийских руин, долгого общения с вашарином казалось, что он становится на новый стезю. Тьма отступилась не перед божественным огнём, не мистическими водными потоками и даже не силами ушедших светорождённых. Нечто странное и совершенно новое, но старое и исконное в веках воззвало к душе бывшего проповедника, обращая её к себе… столь слабо, тихо и незаметно словно это курение льна.

– Хорошо. А ты где нашла пару цветков? – Элия указала на две налитые алым розы, торчащие из сумки. – Не украла ли ты их у торговцев?

– Не-е-е-т, это торговец отдал Вилдасу за какой-то амулет.

Элия подошла к Оливии и пальцем провела по лепесткам изумительного цветка.

– Ты не против?

– Нет.

Девушка вытащила цветок, ловким движением пальцев она очистила его от шипов и изумрудных лепестков. Кинжалом отсекла почти две трети стебля и отложив клинок, вплела его в волосы девочке. Так прилежно, с заботой и аккуратно, что Оливия практически не заметила, как это произошло.

– Вот теперь ты настоящая красотка.

– Спасибо, тётя Эли! – обняла её девочка и сама девушка ощутила странный прилив приятных эмоций, разливающихся по телу тёплой пульсирующей волной. Ей показалось, что перед ней стоит её собственная дочь, душа всей силой возжелала обогреть, прижать, окормить и делать добро этому ребёнку.

– Спасибо тебе, Элия.

– Какие у нас на сегодня планы? – бодро спросила дама. – Пойдём на рынок? Или отдохнём на пляже?

– Пойдём погуляем… до дворца местного правителя. Завершим все дела и больше не будем иметь дела с Союзом.

– Мы пойдём гулять?

– Да, доченька, мы пойдём гулять.

Подготовив всё, они покинули временное жильё, щедро выданное местной властью до всех расчётов по всем пунктам с Союзом. Свет от ослепительно яркого солнца ударил по глазам, стоило только покинуть дом. Стояла бы и жара, если бы не приятный охлаждающий морской ветерок.

Они пошли в город, который ещё совсем недавно нарекался градом мертвецов. Экспедиции колонизаторов и воинов, высланных новым царём, чтобы проверить почему с северо-востока его страны уже месяц не поступает серебро, наткнулись на воплощение ледяного ада. Местные рассказывали, что над поселением висело свинцовое облако, каскад туч, на песке были разбросаны высушенные досуха тела, а между ними сновали гиены, кружились падальщики, злобно крича. Тёмной рукой мрака и бесконечно злого умысла устроенное смертоубийство ещё сильнее устрашало тем, что трупов были сотни, лежали они где, как и всех возрастов… будто бы они погибли в один момент. Складывалось такое чувство, что здесь проскакала сама смерть вместе с всадниками ужаса и чёрной мистики. Понадобилось две недели, чтобы захоронить тела, с помощью чар развеять облака и хоть немного наладить жизнь, которое вскоре забила ключом.

– Сколько они потратились на то, чтобы построить тут верфи, Джа? Говорят, что они очень красивы. До них всего пара километров, может потом сходим до них? Посмотрим на портовый рынок и прикупим там чего-нибудь?

– Если всё удастся сделать быстро. Я не думаю, что с бюрократией Союза мы справимся быстро.

– Или если очередные противники новой страны не пожалуют сюда… как, то было в Речном. Надеюсь, нас защитят внешние стены.

– Они довольно крепки, Эли.

Джаэль видел эти стены. Прямо рядом с какими-то старыми руинами, имя которым «старый Йагаш». Они в метра три высотой, сложены из обожжённого кирпича и замалёваны известью. Возвышаясь грозным бастионом они стали и защитой, и проходом, и вместилищем целой батареи новеньких пушек. В башнях гнездились лучники и арбалетчики, за стеной разбит целый лагерь с воинами Саштрарапии «Сереброград»[42 - Саштрарапия – административно-территориальная единица в Державе Дюнного и одновременно-военный политический округ. Возглавляется представителем местной знати, который формирует поместное ополчение, контролирует выплату налогов, является поместным верховным судьёй, а также отвечает за отправку в общее войско новобранцев.]. Далее по мощёной дороге они пришли к высоким древним стенам, за которыми начинался настоящий оазис, сущее море зелени в стародавних руинах. Пройдя за них, они попали в прохладу под большими листьями пальм, в свежесть травы и прохладу от быстротекущего потока. Большая нурия, устроенная слева, также утонула в зелени. Примечательным стала небольшая часовня, разбитая среди остатков архитектуры древних. Вытянутая, с большим основанием и конусным заострённым верхом, она напоминала чем-то обелиск, но пылающий внутри огонь у алтаря, и чаша на нём ясно дали понять, что это дом молитвы Единому. А после этого предстал и сам Сереброград, именуемый жителями на иной манер – Наркхшурашу.