Во имя порядка: у истоков Союза

Медленно ступая по нешироким улочкам, они бредут сквозь одноэтажные дома. Им навстречу попадаются люди в светлых одеждах, загоревшие с насыщенно чёрными волосами и карими очами. Чем-то это место смахивает на Дюнное, только в более меньших масштабах. Они подошли к границе западного города, который именуется ещё «новым». За спинами остался зелёный вал, устроившиеся под его тенью ткацкие и небольшие мастерские, немного новых домов приютили бывших обитателей пустынь, которые стали разводить табак. Новый город стал приютом и для множества скотоводов, которые построили загоны для скота поодаль от Сереброграда на границе «зелёной       изгороди».

Джаэль осторожно ступил на скрипящий дощаной мост, который ведёт над каналом. Обильно пущенная вода, разрытые нагромождения земли и разбитый камень дали дорогу живительным потокам влаги, которые хлынули в город, рассекая его надвое. Под ногами прохладная вода, на мосту-полумесяце мирно общающиеся люди, а на берегу народ, стирающий вещи.

– Джа, я слышала множество историй о том, что тут было. Почему Сереброград встретил поселенцев… сущим кошмаров?

– Не знаю. От бардов и путешественников мы слышали истории о том, что как некий путешественник из Нерима пришёл сюда по заданию Святого ордена. Он встретил тут одного мальчика, который был проклят и должен был у него забрать какую-то важную вещь. В итоге, проклятье вырвалось на свободу и уничтожило Сереброград.

– Вряд ли такое возможно.

– Я слышал такую историю, Эли. Не знаю, как оно было на самом деле и не хочу знать. Главное, что простые люди Дюнного могут спокойно жить и работать. Не знать больше горя.

– Папа, а куда теперь мы отправимся? В Речное домой?

– Не знаю, малышка. Но главное туда, где будет безопасно.

– А можно будет взять с собой тётю Элию? – наивно спросила девочка. – Она отправится с нами?

– Конечно можно… конечно отправится, – Джаэль

Они перешли через мост, и предстали перед старым городом, который встретил их широтой и размахом. Куда ни глянь всюду одноэтажные бежевые домики, между которыми пролегают узкие улочки. Они двинулись вперёд, быстро смешавшись с толпой людей, осторожно обходя стражников и солдат Державы. Их путь пролегает на север, где у самой скалы, входя в неё, возвышается дворец городского наместника. Не такой величественный и помпезный, как твердыня шаханшаха, но одним своим видом показывающий, где сосредоточение власти.

Трое свернули налево, выйдя на главную улицу. По обе стороны от них протянулись торговые ряды. На цветастых коврах, под тенью навесов и за прилавками купцы разложили вещи и с нетерпением ждут, когда какой-нибудь путник распахнёт кошель, проронит звонкие монеты в их руку и обогатит дельца. Чего здесь только Джаэль не видит – продают всё, что можно – от каменных бус, до кирийских шелков и кальянов, от неримских вин, до милейских талисманов. Но больше всего поражает обилие серебряных украшений и изделий из сего драгоценного металла. На солнце сверкают и слепят тарелки, статуэтки, декоративное оружие, клети, ложки, вилки, рамки и всё что только можно. В обмен на драгое серебро купцы сего града покупают всё что можно по всему Эндералу и за месяц рынок наполнился диковинами из других регионов. Глаз Элии подмечает знакомые акрские мраморные маленькие изваяния ангелов и рапиры с клеймом республики, Джаэль не может насмотреться на вышиванки-рубахи, медовуху и гусли из Речного. Здесь на длинной гряде прилавков и бренди из Даль’Галара, и топоры с пивом, лютнями и руническими украшениями из Златоброда, и костяные амулеты со шкурами и луками из Каганата, и даже аэтернские ятаганы работы златолесских мастеров.

Стражники города, вкупе с воинами армии Дюнного несут бдение, внимательно смотря за порядком. Огромное количество пайганитов, вооружённых лучшими копьями и щитами, способны отогнать любую банду, а дюннийские воины, вооружённые мечами и булавами, составят конкуренцию солдатам из Арка. В людях тут не будет проблем, ибо скотоводы из диких северных пустынных племён охотно поставляют воинов в пайганиты. Жившие на отшибе истории и родины, считавшиеся нецивилизованными и гонимыми, они за полученное признание охотно отплачивают верной службой.

Элия не могла не приметить, как тут радостно и легко бегают и играют дети. Она не могла вспомнить, чтобы такое было в дальних деревнях Королевства Солнечного берега или Аристократической республики Арк. Война, близость к передовой и целый каскад проблем, доставшихся в наследство от Святого ордена лишал эти страны в покое, держал их жителей в напряжении.

– Что там нас ждёт? – с волнением спросила Элия, коснувшись мизинца Джаэля, и показывая на дворец. – Я устала от этих встреч с власть имущими.

– Понимаю… я не знаю, что, но уверен, что Союз расплатиться по своим долгам. Скажи, ты после того, как мы закончим не станешь возвращаться в Святой орден? – с надеждой спросил Джаэль, ибо служба в нём сопряжена с множеством смертельных опасностей, а он не хочет ей потерять.

– Не знаю… ты что сам думаешь?

– Я? Эли, как тебе будет угодно. Просто… я не хочу, чтобы ты ради Ордена лезла в какой-нибудь могильник и там… осталась навсегда.

– Джа, ты знаешь, что я хочу остаться с тобой… нет, не думаю, что я вернусь в Орден. Знаешь, я поняла, что моя служба, преданность ему… всё ради сестры.

– Когда?

– Когда мы… ты помнишь, что было в Речном, – посмотрев на ребёнка девушка не решилась ронять слов о том, что произошло под столицей княжества.

– Да… помню.

Вскоре они подошли прямо к дворцу наместника. По сравнению с другими постройками Сереброграда он огромен. Возвышаясь монолитной стеной, с тремя рядами балконов и окон, он плавно переходит во второй ярус, который возносится подобно обелиску. Остальная и большая его часть спрятана в скале, надёжно защищённая самой природой. У ворот стоит дворцовая стража, накинувшая поверх зерцальных пластин и укреплённой ткани накидки цвета беж. Конусные шлема, утопленные в тюрбанах, украшались конскими пёстрыми хвостами, вторя в красоте изображениям льва на щитах.

– Джаэль и Элия. Мы приглашены во дворец наместником и представителем Союза, – сходу сказал парень.

– Да, нас оповестили. Но кто это? – показал на девочку мужик.

– Моя дочь.

– Проходите, – разскрестили копья воины и крикнули. – Открывай!

Врата с символикой Дюнного распахнулись, пропуская детей запада. Пара шагов, и они оказались во внутреннем дворе, заботливо расчищенном, создающим углубление к вратам, за которыми начинается сам дворец. Их сапоги ступили на сине-белую узорчатую плитку, в центре разбит двухъярусный фонтан, а по бокам рассажена зелень. Тень от строений и свежесть от ключом бьющей воды даруют чудесное чувство расслабления. У живой изгороди выставлены лавочки и лежанки, где на мягком алом бархате моментами покоя наслаждаются знатные дюннийцы. Глаз не может не приметить бирюзовых колонн, держащих балконы второго яруса, где гуляют вельможи, и службу несут воины, на которых изображены важные деятели государства – от царя царей и заканчивая местными правителями.

Можно было бы ещё долго рассматривать произведение архитектурного искусства, если бы не крепкий мужской голос, который разнёсся позади них:

– Я вас ждал.

Они обернулись и увидели, как с лавочки встал высокий мужчина, накинувший элегантный лиловый расстёгнутый приталенный китель поверх атласной рубашки; расшитые серебром штаны уходят под высокий сапог.

– А вы…

– Сауриэль Даль’Ромэй, – представился темноволосый мужчина с отточенными чертами светлого аэтернского лица. – Мы с вами встречались… тогда в Арке.

– Да, вспомнила. Это вы нам тогда и выдали задание, – Элия подняла взгляд и увидела, как на балконах второго этажа появились воины в золотистых чешуйчатых доспехах с гребнистыми шлемами, держащие наготове волнистые луки.

– Непременно я сюда пришёл с легионерами, – заметил интерес девушки Сауриэль. – Во истину вы проделали долгий и опасный путь. Я знаю, что вы его сделали не ради Союза, но Сенат вам крайне признателен…

– К делу, – оборвал его Джаэль. – Господин Сауриэль.

– Именно. Хватит.

Сауриэль вернулся к сумке. Оттуда в его руках выпорхнул лист пергамента, пара бумаг с печатями и росписями. Поднеся его, магистр Союза стал что-то читать с него, бубня себе под нос и выискивая нужные строки:

– Ах, вот этот пункт. Согласно договору, при успешном выполнении условий договора, вам передаётся в собственность пятьдесят золотых флоренцов[43 - Монета эндеральского союза, сделанная из золота, равная 50 серебряным эндеральским лирам.], тысячу эндеральских лир на каждого, а также во владение, пользование и распоряжение переходит дом и земля, ранее принадлежавшие некому Пентасу. И по особой договорённости с Княжеством, вам предлагаются титулы баярр и право на правление поселением, которое вскоре будет там устроено.

– А что там будет? – с огоньками интереса в глазах спросила Элия.

– Торговая фактория. Будет перевалочным пунктом между портовым городом Речного и Златобродом.

Это предложение заставило Джаэля задуматься… он, верный сын Речного, леляетель старых порядков, сейчас предстал перед милостью нового мира. Княжество, так ревностно им поносимое, предлагаем им положение знати. По настаиванию Союза, за свои заслуги под Речном, им предлагают баяррство. Противоречивые чувства захлестнули парня… с одной стороны его тащит обида, ещё не растаявшая верность прошлому. Но по иную сторону его душу тянет желание покоя, стремление забрать своё после долгого пути и взять достойную плату за труды. В конце концов шаханшах, и магистр Союза по монете и казне не возражали, когда им принесли золото и серебро, а не непонятный магический артефакт, который поколеблет силы сторон в мире. В конце концов, единственная нить, связывающая его с днями минувшего прошлого, порвалась… он отпустил память о жене, принял, что мёртвых не вернуть, а жить нужно, и что всё вершится здесь и сейчас.

– Ответ нужно дать сейчас? – тихо и осторожно спросил Джаэль.

– Вы можете подумать. Или мы можем предложить вам титулы знати любой страны Союза.

– Вы точно сдержите слово?

– Конечно, мы же не рыночные проходимцы!

– Что теперь будет с Эндералом? – погружено спросил Джаэль. – Старый образ существования практический выхолощен. Всё это – Сенат, Союз, легион… как-то чуждо для нас. Страна ведь раньше была едина.

– Её раздирали противоречия. Её сжирал хаос непокорности и бунтов. Вы сами знаете, насколько шатко было положение Эндерала, насколько он был слаб и потрёпан.

– Да… вы правы, – с неприязнью признаёт Джаэль, понимая, что в словах Карсаэля правда. – Но зачем нам всё это? Почему нельзя просто… жить по-старому?

– Чтобы учесть интересы каждой стороны, – приложил к подбородку ладонь аэтерна. – Только разделившись, мы обретём единство. «По-старому» уже всем надоело, всем, у кого есть власть.