Бла-бла-бла. Роман-каверза

– Я ж тебе дала сотню! – возразила Галина.

– Мне мало!

– На что тебе больше?

– На жизнь! – огрызнулся тинейджер.

В коридоре Энгусов дал соседу тыщу, почти всё, что оставалось.

– Этого на дорогу не хватит! – заквохтал обрадованный Сумкин.

– Ещё у кого-нибудь спросишь, – возразил Энгусов. – Но всё равно палить мёртвую не моги!

– Не буду! – заверил его сосед.

Потом тинейджер жрал колбасу и чавкал, пил компот и сёрбал. Нарочно выделывался паскудник, чтоб позлить Энгусова. Энгусов и злился. «Хоспади-и!.. – мысленно стонал он. – Когда уж, наконец, их чёрт унесёт?!»

Убрались они вместе: мать Галька и тинейджер Илюшка. Первым делом Энгусов глянул в окно. Внизу на площадке ожесточённо паслись мирные птицы, и средь них похаживал ма-аленький такой… бох. Птицы клевали свою гадкую земляную поживу, но вот вдруг встрепенулись и всем скопом разлетелись в разные стороны. И бох тоже неприметно махнул крылами и устремился вослед птицам на один из близлежащих карнизов. А что, собственно, бох? Ему и средь пернатых ничуть не зазорно.

Да, именно так: бох… Энгусов несколько раз и прежде видел его, такого малозаметного и микроскопического, но на деле – неудержимого и всесильного.

«Так и запишем, – бормотал Энгусов, налегая на клавиши электрического агрегата, – с маленькой буквы и всё слово курсивом… и ещё – неизменный именительный падеж, хотя это и непросто!.. бох…»

– Веди себя в школе хорошо, а мне на работу пора, – напутствовала на лестнице сына Галина.

– Сам знаю! – буркнул тинейджер и, независимо засунув руку в карман, вышел во двор.

Тут пути их с матерью разошлись. Первым делом он распугал мирных птиц на площадке и пошёл себе дальше.

Вроде бы, в школу, но на самом деле ни в какую не в школу!

Что, он дурак, разве, в какую-то школу ходить! У него и поинтересней дела есть! Тем более каникулы скоро.

В полусотне шагов его уже ожидали. Этакие хромые морды и зачуханные телеса! Увидели – шагнули навстречу. Двое оголтелых пропойц Карасюков: Вадик-синяк и Светка-синявка. В походках обоих немалое упованье виднелось.

– Привет, бедолаги! – поздоровался первым тинейджер.

– Да, мы бедолаги, – подтвердила синявка. – А ты нам что-то принёс?

– Бедолаги!.. Истинное слово, – согласился и синяк.

– Ты про деньги? – уточнил преспокойно тинейджер.

– Деньги, деньги, – затряслась понемногу синявка.

– Деньги у меня сегодня имеются, – выдержал паузу отрок. И горделиво помахал пред пропойцами бумажкою сотенной.

– Ой, ассигнуй нам, ассигнуй! – умилительно застонала синявка. И вся потянулась за возможной добычей.

– Субсидируй! – прибавил и Вадик.

– Сначала унизьтесь! – строго сказал Илюшка.

– Хочешь, мы собачек изобразим? – предложил Вадик. – Гав-гав!

– Гав-гав-гав! – подтвердила и Светка. Собачка у Светки вышла жалостливой и непредубеждённою. Собачливой такою собачкой!..

– Нет! – сказал тинейджер. – Собачками вы уже были. Вчера и на той неделе.

– А кем нам сегодня быть? – взмолилась синявка. – Скажи, миленький, кровиночка наша!

Это ему не понравилось.

– Зовите меня Гнойное Семя! – приказал тот.

– Скажи, Гнойное Семя! – тут же поправилась Светка.

– А откуда ты про семя разузнамши? – удивился Вадик. – Это ж взрослое слово.

Тинейджер смерил того несортированным взглядом, соображая, стоит ли удостаивать сего обормота ответом, но после всё же процедил через зубы: «У папашки в компьютере подглядел – хоть он мне и не папашка – что он меня зовёт так, и ещё у меня уже сексуальность пробуждается… точно по Фрейду! Поэтому я много знаю».

Так вот прямо всё и сказал!

– По Фрейду, по Фрейду! – обрадовались Вадик и Светка. – Фрейда мы и сами любим. И науки его перечитываем. Хотя и не согласны. Он вообще врал много.

– Спроси меня ещё раз! – велел тинейджер синявке. Не желавший пустых восторгов от сих сомнительных волонтёров.

– Кто мы сегодня, Гнойное Семя? – с придыханием спросила та.

– Вы – лизоблюды, вы блюда вылизываете! – сказал им Илюшка.

– Вылизываем, вылизываем! – радостно заголосила похмельная парочка. Оба они сложили ладони подобием блюд и стали старательно вылизывать те, шершавые и нечистые.

– Хорошо! – одобрил тинейджер. – Вот вам награда за это!

Вадик бережно взял купюрку у тинейджера и сжал в кулаке.

– Я за пивком сбегаю? – несмело спросил он. – Я знаю, где дают. А вы пока побудьте.

– Сбегай! – дала позволение его кургузая подруга. – Только по-быстрому, а то уже хочется.

– В два счёта, – заверил Вадик.

– А может, мы к нам пойдём? Зайдёшь в гости, Гнойное Семя?

– А что у вас есть? – осведомился Илюшка.

– Чай с мёдом и с печенькой.