Блудник

– А ты что предлагаешь, ждать пока бомбы начнут скидывать. Чтоб там и похоронило в квартирах? Я спасаю себя и ребенка.

Она была отчасти права. Я всегда боялся перемен, особенно резких. А теперь я боялся ее с резкими переменами. Моя совесть барабанила по всем органам. Сжимаясь и корчась, я ощущал псевдо ответственность. С одной стороны, мне нужно взять ситуацию под контроль в таких сложных обстоятельствах, проявить мужество, с другой – плевать я хотел на ее проблемы, семью и все остальное. Эта двойственность пожирала меня, оставляя продукты разложения. Я томился как скованный кандалами в сырой яме.

Подсознательная борьба с самим собой продолжалась все время. А когда чувствовался покой, это были перерывы между раундами. Здесь, по сути, вопрос не касался Кати. Она создавала лишь фон, помогала определить мои качества смелости, ответственности, храбрости. Но даже если это и было во мне, я не хотел и палец о палец ударять за этого человека, потому что не любил. Потому что вся моя семья была против нее. Потому что Кашина – вечная проблема. Я хотел заставить себя быть мужественным, сильным, но все тщетно, когда нет чувств.

Блуд – временная забава, проделки дьявола. Когда насытишься, он вызывает противоположные чувства – отвращение, уныние, боль. Потому что не ради любви, а ради наслаждения. Ведь удовольствие без любви это проституция, только вместо переживаний расплачиваешься деньгами.

– Пошли уже очередь, наверное, подошла. Покурила?

Глава 5

– Должна быть принимающая сторона, – грозно поглядывая, сказала эксперт по вопросам миграции. Высокая, худая девушка со светлыми прядями и отпечатком жесткости на грубом лице, хмурилась от моего визита. Ее щеки «украшали» розовые впадины мелких ранок словно выщерблены.

– У меня паспорт бабушки с собой. Этого не достаточно? – С рвущимся раздражением, начинал я терять контроль.

– Нет! Только вместе с бабушкой. Так что приводите ее сюда и отметим.

– Вы же до часу работаете, я не успею.

– Мы работаем до ночи, – сорвалась в звенящий крик паспортистка. – Нужно было раньше приходить.

Злость начала вылезать, как ядовитая змея.

– Где вы были раньше? – вопила она.

– Я же не местный. Чтобы добраться до вас, нужно ехать на такси. Вы понимаете? И бабушка старенькая, чтоб тащить за собой.

– Я все вам сказала, – проговорила она явно оскорбленная моей возбужденностью. Еще выставил ее бездельницей.

– Погодите. А если я не успею сегодня?

– Штраф, – ответила другая, более приятная девушка из-за стола позади разъяренной фурии. – Будете писать заявление, – темно-карие глаза сканировали меня насквозь.

Эта работница намного симпатичнее.

– Приводите бабушку, мы вас примем после обеда, – успокоила она бессмысленный шум.

– Хорошо, спасибо, – лицо побагровело. Мне стало стыдно, что выместил злобу на них.

Я позвонил бабушке и договорился встретиться около мясного магазина в центре города. Кашина шла рядом, намереваясь что-то сказать.

– А с тобой, – я положил телефон, – через полчаса возле УФМС. – и, не дожидаясь ответа, устремился по тротуару.

– Зачем ты так…? Не будь таким. ДА ЧТО С ТОБОЙ…?

Стальным голосом пролил:

– Если что, позвоню.

Как же тогда щемило. Словно в пьяном угаре горело внутри. Мысли – клубок червей переплетались и рассыпались.

Бабулю я встретил на пороге продуктового магазина. Перехватив сумки, вздохнув по глубже, размеренно объяснил ситуацию.

– В общем, ты нужна в УФМС. Я повздорил с ними немного, – холодок стыда все еще плавал в загрудке.

– Ты же умный дюже! – буркнула бабушка. – Нужно спокойней как-то.

Эту черту унаследовал от отца. Он любил поругаться, пошуметь без причин. Кровь есть кровь. Я, наверное, такой же.

Не спеша, мы добрели до миграционной службы. Внутри уже ни кого не было, только слышны перетоптывания за дверью кабинета. От постыдного поведения возрастало волнение, как у провинившегося мальчика. Нас приняли. Бабушка все разрулила, если можно так сказать. Своим благонадежным видом она вернула ко мне расположение работниц. Те смягчились, изредка посматривая на виноватого меня.

С регистрацией вопрос был улажен. Камень с души. Оставалось заказать стройматериалы. Через пять минут я должен уже идти на встречу с Кашиной, но точно не успевал. А бабушке что я скажу? Ведь не признался же, кого встретил. Не хотел лишних расспросов. Поэтому написал смс, что рандеву отменяется.

В магазине стройматериалов веяло прохладой, как в подвале. Нас встречал приличный ассортимент красок на стеллажах слева сразу за порогом. Остальная мелочевка реденько висела на крючках за прилавком. Стеклянные витрины укрывали худой выбор отверток, ключей и всяких принадлежностей.

Пожилая тетка, завидев мой список, заверила, что самые низкие цены именно у нее. Немного припущенные брови почему-то вызывали сомнения в искренности ее слов. Бабушка была рядом.

– Двадцать два профиля. Штук сто гребенок…эм…расчесок…как их называют? – угадывал я.

– Подвесы.

– Ага, они.

В торопливой манере диктовал необходимые материалы. Пока тишину не нарушила смс. Догадаться нетрудно кто отправитель.

– Шесть листов гипсокартона.

– Какого?

– Для стен. И три потолочного, – доставая телефон, чтобы прочитать сообщения, заканчивал список. – Пенопласт, дюбеля, саморезы. Записали?

– Да, да! – явно довольная заказам, ухмылялась тетка.

На экране мобильника «висел» конвертик сообщения. Первые пару секунд с какой-то опаской не решался его открыть. Будто уже тогда доходил поток невидимой информации.

– Вроде все, – пробежался по списку глазами и сказал, – посчитайте, будьте добры.

Я был прав. Веселый на первый взгляд конвертик буквально втоптал в землю содержанием. Словно выпив кислоты, меня прожгло сверху донизу. Я замер на считанные мгновения, прикованный к коротким строчкам.

Лучи солнца ласкали через большое пластиковое окно. Тепло приятно контрастировало с прохладой помещения. Но то чудовищное жжение беспощадно опаливало каждую клеточку.

Сумев отвлечься, не выдавая огорчения, я спросил:

– Когда привезете?

– Ну, давайте в пятницу. Мы как раз купим на базе все недостающее.

– Хорошо, большое спасибо. Номер я оставил.