Блудник

Интерес прочитать письмо зудел, как комариный укус. Открыл послание в вагоне, как и обещал. Колеса цокотали в одном ритме. Легкое волнение прикоснулось, когда я раскрыл открытку и увидел аккуратный девичий почерк, словно спрессованных букв на каждой строчке. В эти листочки были вложены еще какие-то карточки из более плотной бумаги. Я раскрыл письмо и провалился в прошлое на пару недель назад. Она напечатала наши совместные фотографии и добавила несколько своих. На мгновение стало грустно. Какая она все-таки красивая у меня. Я отложил фотокарточки и побежал глазами по исписанным строкам.

«Здравствуй, мой хороший. Хочу сразу извиниться за корявый почерк и за обрывок бумаги. В больничных условиях – по-другому никак. В этих стенах появляется истина и куча мыслей. Хотелось бы поделиться с тобой тем, что осознала за эту ночь. Как будто открыла все карты. К сожалению, в это время я не нахожусь рядом с тобой и не имею возможности поделиться лично. Попробую передать через бумагу, она все выдержит. Знай, что ты меня покидаешь, а моя душа рвется на части, вспоминая, что у нас было за эти четыре месяца. Я могу назвать это «раем». Все мои бессонные ночи были проведены в твоих объятиях, в объятиях любимого человека. Все твои слова были для меня опорой и поддержкой. Все прикосновения были щитом от всех недугов. Просыпаясь рядом с тобой, ощущать твой запах, обнимая тебя. Чувствовать, как бьется мое сердце, что еще нужно для того чтобы быть счастливой?

Идя с работы, понимать, что ты не одна в этой нелегкой жизни. Что человек, который с тобой рядом – твой единомышленник, а значит, не обманет, не предаст. Это чувство внутреннего равновесия, душевного тепла. Что, договорившись о встрече на 8, я отвечаю «хорошо», а сама в 7:30 жду. И после каждой ссоры жду, когда ты обнимешь и скажешь, «моя маленькая…». Когда я схожу с ума по теплу, которое ты даешь. Как странно сейчас понимать, что теперь оставшись одной, снова придется одевать «маску» железной леди, равнодушной ко всему и непоколебимой. Привыкать самостоятельно решать вопросы и ни с кем не советоваться. Делать свой выбор. Знаешь, за последние несколько лет, я впервые позволила себе расслабиться, т.к. почувствовала счастье, стала счастливой. Почувствовала то тепло, которое обожгло, и оставило свой след на сердце. Та доброта и твоя забота, которая живет во мне, напоминает сумасшедшего.

Любовь – болезнь, теперь я точно знаю. И нет от нее лекарств! Даже время не спасает, ведь память нельзя убить! А у нее нет срока давности. Как хотелось бы понять, от чего и от каких наборов качеств она появляется и куда уходит. Кто это решает? Наверняка, есть кто-то, кто посылает нам ее. И он сам решает, нужна ли она сейчас, либо в каком формате поставить ограничитель. Вот и со мной так произошло. Знать бы только, за что «играет» этот «непонятный» моей жизнью. Знать бы чего «он» хочет? И какой будет следующий шаг. К чему он приведет? И что «он» даст взамен? Сейчас он дает мне волю – она мне не нужна!!!

Мне стыдно осознавать, что я влюбилась как глупая, маленькая девочка. Конечно, поверить в это не просто, но факт остается фактом. Любовь не щадит не «малых», не «старых».

Благодаря тебе, я стала понимать, что такое отличие между постелью и любовью, а моменты наслаждения от страсти. Как твоя психика становится ранимой, и как понимать трудности второго человека. Ты готов пожертвовать всем, если это необходимо для жизни другого. Как я начинаю радоваться каждой твоей «победе», и как печалюсь каждому твоему «промаху». Как я схожу с ума от того, что каждый проведенный день – это секунда, а секунда без тебя – вечность. Сейчас «Фемида» стоит ровно и на ее весах: в одной чаше – доверие, в другой – страх. И я буду молиться за то, чтоб у «нее» всегда было состояние покоя.

Пойми, ты для меня не просто друг, не просто парень, а человек, который попал в мою жизнь, а значит это серьезно. Ты тот, с кем хорошо просто молчать и тот, с кем интересно спорить. Когда я смотрю в твои глаза, мне кажется, что жизнь прекрасна. И другого мне не надо. Не суди меня строго, а попробуй понять, ведь не слабость проявляет человек, когда распахивает свою душу, а доверие к тому, кому открывает.

Ты просто знай:

Я ни на чем настаивать не буду. И если надо отойду и перестану. Просто я хочу, чтобы ты знал, всю правду, всю сложившуюся ситуацию в моей голове. Я с тобой в комфорте. Я понимаю, что последнюю неделю вела себя не очень правильно, может, была где-то груба, хамовата. Но все это лишь вредность и переживания. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. Очень хочется верить, что у тебя там все получится, я верю в твои возможности. Так же мне хочется верить, что наша разлука будет минимальной. Знай, что я тебя очень жду, и у тебя есть человек, который всегда рад тебя видеть.

На этом буду заканчивать свое письмо. Я нежно тебя целую, нежно обнимаю».

18.03.2014

Я будто только что поговорил с Катей. Каждое слово я впитал, как майские лучи, с теплом и радостью. Фотографии, вложенные в открытку, запечатлели нашу пару на века. На них мы точно всегда будем вместе. Все плохое позабылось. Я сложил руки под голову, прокручивая обрывки прочитанного письма, удаляясь все дальше и дальше.

Поездка оказалась весьма своевременной. Через два дня на границах начали останавливать всех выезжающих мужчин, в связи с переворотом в центре Киева, который впоследствии переродился в военные сражения.

Впервые за четыре месяца я оказался один без уютных вечеров. Тоскливо, как-то не привычно, словно в одежде не по размеру. Россия приняла, как собственное дитя. Буквально через десять дней я уже работал и начал делать документы. Весна медленно раскрывалась с почками на деревьях. Дни становились длинными и солнечными.

Звонить Кате я не мог, писать тоже, интернета не было. Но, так продолжалось недолго. Соседка начала звонить сама, часто и всегда больше часа. Однажды даже два часа проговорили, печально только, что снова с выяснениями. Из всех девушек это единственная, которая так упорно меня доставала. Казалось, для нее нет препятствий ни в чем. Она дотягивалась до меня сквозь сотни километров. Истинная собственница. Все продолжалось в духе истерии и разбирательствах. Только теперь в мобильном режиме. Я и месяца не пробыл, как она требовала дату приезда. В те моменты казалось, что этой девчонке едва исполнилось шестнадцать лет, а не двадцать восемь. Она не слушала меня, а бесконечно чего-то требовала. Как маленький ребенок, хочу и все тут.

События в стране остро разгорались, объявлена всеобщая мобилизация. Были случаи, когда пассажиров снимали с автобусов, поездов. Не пропускали через границу в Россию. Многих ловили и отправляли служить в армию. Я не мог так рисковать. Терять работу и лишить помощи родных – было высшей степенью глупости. Судя по всему, еще не скоро можно будет выехать на родину.

Но эмоциональный фонтан Кати только сильнее распылял брызги. Она настойчиво требовала проявления внимания, выжимая все соки через аппарат мобильного. Теперь я понял, что значит «жена пилит». Вскоре стал привыкать к своему положению. Я тут – Катя там. Просто работал и старался нормально жить, оправдывая свое существование реальным заработком. Общение с соседкой стало менее желанным. Если звонит – жди неприятного сюрприза.

Началось с того, что она встретила маму в АТБ.

«Он устраивает свою жизнь. У него высшее образование, так что не мешай», – так говорит твоя мама. Все, не нужна стала? – набросилась соседка в очередной раз. – Ты гражданство собрался покупать? Да?

– Да с чего ты взяла вообще эту ересь, – заводился я от наглой лжи.

– Мама твоя говорит, что ты документы делаешь…

– Но не покупаю же. Да и как можно купить гражданство, ты не подумала?

– Ну, я же покупала Сергею паспорт.

– Это ты такая шустрая, здесь эти номера не проходят.

Мама удивлялась, когда я спрашивал, действительно ли она так отвечала Кате и зачем? И сразу убеждался, что кроме как выдумкой и гипперэмоциональностью, это назвать нельзя. Она подрывала к себе доверие. Только не ясно зачем. Катю словно подменили, она накаляла своими выдумками, не щадя ни меня, ни себя.

Впоследствии от соседки шел сплошной негатив, противный до тошноты. Нередко специально выдумывались драматические истории, чтобы меня держать в напряжении или еще зачем-то, я не знаю. Но крови она попила – море.

Муж так и не успокаивался, а наоборот, словно озверевший докучал семейству Кашиных. Он всех решил достать. Даже Катина мать не выдержала. Будучи в курсе всех событий, не в состоянии терпеть, выпросила у Кати телефон мужа и позвонила, пригрозив ему, что если он не прекратит докучать ее дочери, то она сообщит украинским властям, что он сепаратист. Но после этого стало только хуже, муж подослал дружков с лысыми головами и те доступно объяснили, что с Катей будет, если она не перестанет болтать.

В те минуты только дневник мог впитать весь ужас и ненависть, которые я испытывал. Выдуманный мною сценарий, лез в голову, как триллер, меня трясло от мысли, что могут сделать отморозки с молодой девушкой.

На страницах дневника:

7.04.2014 г.

«Я сгораю от ненависти и гнева. Меня рвет на части. Почему так происходит, что отношения, наслаждение, перерастает в такую ужасную историю…»

Никогда не стоял всю службу в церкви, тем более, ночью. В пасху, словно благоговейный дух привел меня в храм. Блеск золота возвеличивал обстановку. Множество икон и образов глядели на прихожан со всех сторон мудрым взором. Запах фимиама ударял в нос, действуя как успокоительное. Сотни свечей таяли под огоньками-капельками. Батюшка в праздничном облачении распевал молитвы.

Мысли в Божьем храме всегда простые и понятные. Облегчение сопутствует с каждым крестным знамением. Кажется, кто-то вытягивает беспокойство и проблемы, вселяя спокойствие и мир.

О чем могут думать люди в церкви? Скорее всего, о своих согрешениях или помощи о прощении. Я мыслил о Кате. Мне казалось, я невероятно виноват перед ней. И чем дольше служба продолжалась, тем больше укреплялась эта мысль. Но не так как обычно, разрывающее чувство вины, а какое-то тихое, словно указание на проступки. Все было настолько чисто и ясно, что я ощутил, как цунами приливающую волну счастья. Я молился обо всех родных, друзьях, а о ней больше всех. Чувствовал себя самым грешным человеком. Просил простить мою слабость, «Боже от чего я такой немощный. Помоги Господи, дай мне смелости, мужества. Укрепи меня».

Ночь пролетела словно час. Мне стало легко, как после бани, только для души. Уже тогда до меня доходило, что я виноват в расстройстве отношений, и поэтому съедаем досадами и горем. Вспомнился ребенок, который раздражал с самого начала. Звонки мужа и мои издевки над ним. Я заботился только о себе. И сейчас так же. Неудобно когда у кого-то проблемы, а у тебя все хорошо. Потому что приходиться исправлять проблемы и мое «хорошо» может перетечь в чужое «плохо».

Глава 17

Приближался сочно зеленый май. Трава росла как на дрожжах, что я не успевал скашивать траву вокруг двора. Работа стабильно радовала заказами, появлялись первые накопления, новые покупки. Ощущалась какая-то твердость в решениях, возникали новые планы. Теперь, я мог без труда выслать немного денег, что и сделал на день рождения Кати, вместо подарка.

К концу весеннего сезона друг дал на время ноутбук. Даже оплатил интернет на месяц вперед. И я «вышел из пещеры», начал появляться в соцсетях. Глобальная сеть упростила общение с соседкой, сократив привычный звонок в неделю, на три или четыре по скайпу. А позже, совсем не мог уснуть, прежде чем не пожелаю спокойной ночи. Катя стала спокойней, наверное, потому что много говорили и связь восстанавливалась. Она, как и прежде выговаривалась мне с особым удовольствием. Я как обычно ругал за сигареты, приговаривая, что она распустилась без меня.

– Сон снится, уже который раз, – рассказывала она. – Будто я беременна и родила крохотную девочку. Маленькую-маленькую, такую слабую.

– К чему это интересно? – всполошился я. – Ты же не «того»?

– Да успокойся, не беременна я, – улыбаясь, словно меня разыграла, – это просто сон.

– Я и не беспокоюсь! Вообще-то уже пора задуматься о детках. Года идут.

– Хм. Не думала, что мы будем говорить о детях. Ты всегда резко отзывался о малышах.

На душе было легко и уютно. В этот момент я соглашался со всем, что происходило. Беседа о ребенке еще более вдохновила на рассуждения. Хотелось планировать, представлять себя семьянином. Даже вспыхнула картинка, как я вожу своих детей за руки, гуляю с ними.

– Не понимаю, с чего ты взяла. Наоборот, часто думаю о детях, просто побаиваюсь, не знаю, что с ними делать. И кстати, я хочу девочку.

Мягкость и безмятежность мыслей убаюкивала. Словно я попал в какую-то эйфорийную аномалию. Душа была подобна цветущему саду.

– Как бы я хотел сейчас увидеться. Ты не представляешь.

– Представляю, потому что хочу того же. Я так соскучилась.

– И я.

– Слушай, напиши мне письмо. Ты обещал кстати. Я ведь тебе писала. Оно пройдет сотни километров, зарядится энергий любви.