Волк на холме

Малена повторила свой вопрос, словно и в самом деле интересовалась его мнением, и тут с языка Принца слетело совсем уж наглое:

– Будь я твоим мужем, я бы тебе не разрешал курить.

– А я бы тебя прямо так и послушала… – ровные, точно кистью нарисованные, черные брови слегка дрогнули, потом дрогнули уголки губ – ему во второй раз удалось насмешить ее, и Лука не мог решить, хорошо это или плохо. Он смотрел на Малену, как она курит, и чувствовал, что хочет отнять у нее сигарету и прижаться губами к губам.

В голове застряла всего одна странная мысль:

«Сумасшествие заразно…»

Примечания:

1 Бефана – мифологический персонаж у итальянцев, бродящий по земле ночью в крещенский сочельник в облике старухи или, иногда, молодой женщины. Представляет собой своеобразный итальянский аналог Санта-Клауса, хотя визуально схожа с ним только пожилым возрастом. Однако функции обоих персонажей почти идентичны. Бефану некоторые считают злой ведьмой и изображают в виде тряпичной куклы, которую принято возить на тележке и сжигать на главной площади.

2 Бар Фарнезе по адресу: via dei Baullari, 20, недалеко от дворца Канчеллерии

3 «Итальянец не ведает слова „эспрессо“. То, что так называют несведущие северяне, для него – просто кофе, un caffe, полтора глотка чистого кофеина. Обычный бармен, будь он хоть негром преклонных годов, делает таких три в минуту (и никаких „дипломов бариста“ за это, само собой, не предусмотрено). То же количество вещества, но в еще большей концентрации, зовется „ристретто“, а в разбодяженном виде – „лунго“. Турист, у которого даже от лунго начинает колотиться сердце, обречен на американо (в хороших барах к нему подается кипяток – можно разводить хоть до посинения). На случай жаркого лета придумали холодный капучино (cappuccino freddo), а также молоко с каплей кофе (latte macchiato – диетический вариант) и кофейный лед (granita al caffe). А для промозглой зимы есть кофе, заправленный граппой, виски, коньяком или ликером – caffe corretto». (GQ, 2010)

4 В 1995 году мобильные телефоны еще не имели в Италии массового распространения, это была «игрушка для богатых», элемент престижа или свидетельство высокого социального статуса. К 1998 году только треть итальянцев имела собственный мобильник, но потом ситуация начала довольно быстро меняться.

5 Ухо Луки не ошибается, это было слово «мускетар» – мушкетер по-сербски, созвучно с итальянским произношением «москьетере»

6 вилла Гвиччарди находится на старой Аппиевой дороге, сохранившейся со времен Древнего Рима; она открыта для проезда, однако с ограничениями, и передвигаться можно только на небольшой скорости

7 По краям старой Аппиевой дороги помещаются древнеримские гробницы, с многие с барельефами в виде человеческих фигур. Вид у них довольно жуткий, особенно в темноте.

ГЛАВА 6. Тайны семьи Гвиччарди

Я ваших рук рукой коснулся грубой,

Чтоб смыть кощунство, я даю обет:

К угоднице спаломничают губы

И зацелуют святотатства след.

В. Шекспир, «Ромео и Джульетта»

– Папа, ты готов? – Бруно, поправляя шейный платок и воротник пальто, заглянул в кабинет отца. – Машина ждет. Нам нужно ехать, если, конечно, опоздание на деловой ужин не является частью твоего коварного плана по захвату американского рынка.

– Сейчас иду, – Филиппо Гвиччарди, не поднимая глаз от документа, который читал, указал сыну на кресло для посетителей, придвинутое к массивному рабочему столу:

– Присядь на минутку.

Бруно посмотрел на часы, вздохнул, но послушно опустился в кресло, оперся локтем на шоколадно-красноватую столешницу из мербау (1) и с непринужденностью, позволительной в этом кабинете только ему, поинтересовался:

– Что случилось? Правительство в очередной раз собирается пасть, Берлуска вернулся в кресло премьера (2) или у нас отзывают разрешение на перенос самолетной трассы, проходящей над «Лацио-2»?

Уголок рта Филиппо чуть приподнялся – это обозначало улыбку – но морщины на лбу не разгладились, и он проворчал:

– Ты бы поменьше читал левацкие газетенки и почаще смотрел сводки по тендерам, любитель фантастики.

– Ну тогда что же тебя удерживает от радостной встречи с лобстером по-королевски? Ты беспокоишься насчет того, что акции NIS (3) поднялись на три пункта?

– А ты нет?

Бруно усмехнулся, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла:

– Ну что ж… вот тебе мое мнение, как главы департамента аналитики и консалтинга. Волноваться не о чем, потому что боснийская война скоро закончится. Мой прогноз – не позднее ноября, максимум декабря. (4) Мы давно приняли меры, чтобы быть там первыми после войны. Сейчас акции упали до минимума, но думаю, что уже со следующего года среднегодовой прирост составит от четырех до пяти процентов, ближе к четырем, то есть, при нынешних показателях, примерно тридцать два миллиона долларов… Так что…

– Ты меня убедил. Выскажешься по этому поводу на ближайшем совете директоров, желательно с графикой. Озадачь своих молодцов, чтобы все подготовили, ну, а тебе придется выступать по селектору.

– По селектору? – удивленно переспросил Бруно. – Почему это? Я ведь никуда не уезжаю.

– Уезжаешь. Завтра. Минимум на три дня, но я бы закладывал неделю. Я только что получил факс из Нью-Йорка. Они решили ускорить подписание контракта, и хотят, чтобы ты лично приехал и все проверил, вместе с их аудиторами и директором по развитию. Больше никому не доверяют.

– Подожди… – Бруно нахмурился, потер лоб и закусил губу (у Гвиччарди, исподтишка наблюдавшего за ним, защемило сердце: у сына это всегда выходило точно так же, как у Алессии). – Ты хочешь сказать, что я должен все бросить и завтра улететь в Нью-Йорк, чтобы корпеть над протоколом сделки?

– А что, ты чем-то сильно занят? – хмыкнул президент компании. – Чем-то более важным, чем контракт с USIG? (5)

– Нет, но…

– Ты же в курсе, сколько в контракте узких мест. Положа руку на сердце, он совершенно сырой, но не нужно давать америкосам шанса передумать.

– Да, разумеется, ты прав. Просто это несколько неожиданно… Сроки были другими. Я рассчитывал уехать в Нью-Йорк первого мая, через неделю после дерби. – под пристальным взглядом отца Бруно слегка покраснел, но в голосе его не звучало никакой неуверенности:

– Может быть, Карриди справится без меня, и хоть как-то оправдает заоблачную зарплату, которую мы ему платим?

– Карриди тут ни при чем. Америкосы хотят тебя, аж подпрыгивают, и Микки Браун, и эта сучка, Рут Сандерс. Ты ее натурально очаровал…

– Видимо, мне это должно польстить. – Бруно не скрывал сарказма, но отец игру не поддержал:

– Видимо, да. Вот, прочти. – Филиппо протянул ему несколько тонких факсовых листов. Это был тот самый документ, что он с таким вниманием изучал, когда сын появился на пороге.

Пока Бруно скользил глазами по строчкам, Гвиччарди встал, достал из бара бутылку «Джек Дэниелс», содовую и два стакана.

– Как видишь, они в восторге от твоих предложений по диверсификации дорожного проекта. Мне до сих пор кажется несколько безумной идея с многоуровневыми мостами, но для них она пришлась в самый раз. Это стоит отметить.

Он говорил и наблюдал за сыном. Внешне Бруно оставался спокойным, даже более невозмутимым, чем обычно, но его выдавали напрягшиеся скулы и легкая дрожь пальцев, державших листок. Читал он долго – значительно дольше, чем на самом деле требовалось для ознакомления с коротким и сухим деловым посланием.

– Дифирамбы приятны, папа, хотя едва ли заслужены, – промолвил Бруно, чуть растягивая слова: это была его манера выражать сомнения и недовольство. – Я прочел, но, признаться, так и не увидел острой необходимости своего присутствия, по крайней мере, в ближайший месяц. Если я прилечу в Нью-Йорк первого мая, как и планировал, то…

– Бруно, они хотят, чтобы ты приехал сейчас. И ты поедешь. Это мое официальное решение как главы компании. Не забывай, что я не только твой отец, но и твой босс.

Они встретились взглядами.

– Я понял, патрон, и подчиняюсь вашему официальному решению… – голосом Бруно можно было заморозить цистерну воды. – Ну, а неофициально, папа, ты можешь мне сказать, за что ты меня наказываешь?

– Ты разве в чем-то провинился? – не менее холодно осведомился отец. – Нарушил регламент, устав? Причинил нам серьезные убытки?