Литургия крови

В городе живых за людными главными улицами тянулись другие, пустые. Толпы заполняли центр, но их не хватало на окраины. Однако там скрывался совсем другой город, совершенно пустой. С такими же улицами и вымощенными кирпичом площадями, с такими же храмами и приземистыми башнями. Когда Тито вошел в него, все живое исчезло, а небо стало серебристым. Все в этом пустом городе вблизи казалось основательным и прочным, но стоило отдалиться, как оно истончалось, становилось полупрозрачным. Те, кто проходили по городу живых, на улицах пустого города казались тенями.

«Есть ли здесь какой-то глубинный смысл?» – гадал Тито. – «Или же мир просто устроен так и никак иначе?».

Несколько дней за ним следовали мертвые дети, выкрикивая неслышные мольбы. А потом, в одну из ночей, они исчезли. Другое воспоминание относилось к нубийке с серебряными украшениями на кончиках косичек. Но сейчас исчезла и большая часть этих видений.

Нищенка на ночной улице выглядела совсем юной, в грязном платье, с голыми ногами, обмотанными тряпками. Вокруг лодыжек завязаны веревочки. Иногда Тито встречал ее одну, иногда – с сердитым мальчиком постарше. Изредка с ними вместе шел совсем маленький мальчик. Она улыбалась только когда была одна.

За время с новолуния до почти полной луны Тито научился входить в пустой город, прятаться в тенях и красть продукты, в которых нуждался. Все бы ничего, если бы он мог радоваться своим успехам. Но еда на вкус не отличалась от пепла.

Юноша пил воду по привычке, ел, когда вспоминал о еде. Но его моча почернела, а кишечник не работал уже несколько недель. Тито должен бы уже умирать от истощения, однако он был просто голоден. Понять бы только, чего требует его желудок…

– Ты, – произнес Тито.

Она остановилась, повернулась к нему и улыбнулась.

– Ты меня знаешь? – спросил юноша.

Улыбка сползла с грязного личика. Девочка, даже не осознавая этого, огляделась. Ищет, куда сбежать. Переулок позади рыбного рынка длинный и узкий, большая часть толпы идет им навстречу. Девочка попыталась сбросить его руку с плеча, но потом позволила затащить себя в дверной проем.

– Ну? Знаешь?

– Да… – должно быть, выражение его лица напугало девочку, поскольку она тут же начала отрицательно мотать головой. – Я хочу сказать, нет. Я приняла тебя за другого.

– Откуда ты меня знаешь? – настойчивее спросил Тито.

Нищенка смотрела не него, обдумывая ответ. Потом все же сказала правду, скорее из страха. Она боялась Тито, боялась того, что он может с ней сделать.

– Я вытащила тебя из канала.

Тито с удивлением уставился на нее.

– Ты не помнишь? Я думала, ты умер. А потом ты открыл глаза и посмотрел прямо на меня… – она покраснела. Вряд ли кто-то, кроме Тито, мог заметить, как изменился цвет ее щек. Но рядом все равно никого не было.

– Ты вытащила меня из канала? В ту ночь, когда я…

Тито повернул ее лицо к лунному свету и посмотрел прямо в глаза. Девочка покраснела сильнее, от нее пахло соленной смесью страха и возбуждения. Когда он принюхался, она стала совсем пунцовой. Сейчас только его руки удерживали ее от бегства.

Под тонким халатом виднелась маленькая грудь, а короткий подол открывал больше, чем принято для девушки ее возраста. Тито попытался представить ее обнаженной, или полуобнаженной – одна грудь открыта, и под ней видна струйка крови.

– Мне больно.

Нет. Если бы он хотел сделать ей больно, она сразу бы это почувствовала.

– Как тебя зовут? – спросил нищенку Тито.

Девочка колебалась. Но поморщилась от боли, когда его пальцы впились глубже.

– Розалин, – ответила она. – И прости за свои наручники… Джош их продал, – добавила она. – Я их украла, но продал Джош. Извини.

– Какие наручники? – переспросил юноша, осознавая, что девушка действительно видела его до этого.

Тито смутно припомнил цепи. Его схватили во тьме и быстро сковали. Огонь, потом цепи.

– Наручники, которые ранят…

Розалин взяла его запястье и подняла к лунному свету. Вместо глубоких шрамов на руках была гладкая кожа. Тито увидел, насколько она потрясена и вспомнил: там и вправду должны быть шрамы. Он уже почти согласился, но девочка вырвалась из его хватки и метнулась в толпу, опустив голову и не оглядываясь. А Тито позволил ей уйти.

***

Масло в лампе уже почти закончилось, когда Джульетта услышала шаги. Может, здесь и самое теплое место в часовне, но она уже замерзла и устала ждать. Пальцы совсем заледенели, и ей пришлось спрятать руки в подмышки.

Она не ожидала, что миссия патриарха окажется успешной. Обычно дядя получал желаемое, если конечно не возражала тетя, но тогда бы она уже вмешалась. К такому выводу пришла Джульетта, пока грела руки и переминалась с ноги на ногу. Прежде чем прийти сюда, надо было хорошенько подумать.

Сейчас войдет Неарет и сообщит ей плохие новости. Однако в дверях появился не патриарх, а какая-то фигура, закутанная в плащ с капюшоном. На секунду Джульетте почудилось, что это юноша с серебряными волосами, но он не такой высокий… За первой фигурой появились другие.

«Волчий клан» – с ужасом подумала она, вспоминая как однажды уже подверглась нападению этого братства воинов-оборотней. Потом мужчина повернулся, и Джульетта услышала, как рукоять кинжала зацепилась за дверной косяк. Только тогда девушка поняла свою ошибку. Оборотни никогда не носили оружия, по крайней мере те, которые до сих пор возвращались к ней в ночных кошмарах. Когда мужчина вытащил кинжал, Джульетта, прося прощения у Богов, схватила с алтаря серебряный крест – символ Бога плодородия. Мужчина рассмеялся.

Девушка изо всех сил ударила его серпом. Мужчина закрылся рукой, на наруче появилась глубокая вмятина, а кинжал зазвенел по полу.

– Ну, посмейся еще, – сказала она.

Мужчина отступил, и Джульетта разглядела его лицо в свете лампы. Крючковатый нос, острая бородка и жестокая улыбка. Девушка вздрогнула.

– Вы сожгли нашу базу, – громко, с обвинением, произнес мужчина. – Сейчас мы убьем тебя. Или ты пойдешь с нами…

Его спутник поднял арбалет и наставил его на Джульетту.

– А ты уверен, что нам нужна именно она? – спросил арбалетчик.

Вожак схватил девушку за руку и подтащил поближе, а затем повернул ее голову к свету. Она чуть не упала, но сильная рука удержала ее. Взгляд Джульетты притягивала золотая серьга в ухе мужчины.

– Да, – ответил он. – Это точно она.

Весла хлопнули по воде. Джульетта ощутила, как качается отошедшая от причала лодка. Ее завернули в ковер и из темноты она слышала гортанный мужской голос, но не смогла разобрать ни слова. Потом до нее доносились только скрип весел и плеск воды.

Глава 11

– Ну? – Ярость главы магистрата прорывалась даже сквозь плотно запертые двери зала для приемов. Ее было слышно и в дальнем конце коридора. А поскольку коридор выходил на внутренний двор, его голос доносился до стражников, слуг на кухне и кота, крадущегося по заснеженным булыжникам двора. Кот раздраженно зашипел. Стражники и слуги лучше чувствовали обстановку. Они ничего не слышали и ничего не видели.

– Ну так что? – Сейчас глава магистрата ревел чуть тише.

– Мой господин… мы ищем.

– Ищите лучше.

Капитан Фелан вышел и, только затворив за собой дверь, рискнул выдохнуть. Могло быть и намного хуже. Он остался в живых, в чем сомневался, когда входил в зал. Глава магистрата приказал обыскивать корабли быстрее, словно от этого будет какой-то толк. Люди Фелана и так действуют на пределе возможностей.

По всему Уграолингу стража обшаривала районы, в которых не появлялась уже полсотни лет. Притоны разбегались, детские бордели захлопывали двери, шулеры выбрасывали утяжеленные кости в каналы. Безумие продолжалось до тех пор, пока содержатели притонов и короли нищих не поняли: дело не в них.