– Я хочу, чтобы вы переправили меня и моих людей на Сицилию!
– И всего-то? А ты и есть тот самый Спартакиадис, беглый раб и гладиатор?
– Меня зовут Спартакус! И я не раб!
– Ладно, мне всё равно, кто ты! Если, конечно, у тебя водятся деньжата. Как у тебя с деньгами, парень? Успели почистить римских фраеров?
– Деньги у нас есть.
– Сколько ты готов нам заплатить? Ты же понимаешь, что дело рискованное. Тут повсюду долбаные крассовские корыта.
– У нас есть пятьдесят талантов серебром.
– И всё?
– Всё.
– Сколько людей?
– Тридцать тысяч.
Бородач задумался и покалькулировал в своём пиратском уме.
– Хорошо. За пятьдесят перевезу половину. Будете сидеть на вёслах! Только серебро – вперёд! Такое у нас правило, дружище. Ну что? Идёт?
– Почему не всех?
– На пятьдесят талантов мне проще продать рабов, чем с вами тут мудохаться. У меня всего дюжина кораблей. Соглашайся, пока я не передумал.
– Мне нужно время!
– Подумай! До утра. Утром дашь ответ! До завтра!
Пираты уплыли, а мы побрели в наш шатёр. Спартакус не хотел обсуждать сделку со своими командирами – мы были в шатре втроём.
– Ну что твои пираты? Согласились? – спросила Корнелия.
– Они готовы перевезти половину.
– А что с другой половиной? Подаришь их Крассу?
– Оставим их пока здесь. На Сицилии соберём армию и вернёмся.
– Ты с ума сошёл! Ты же знаешь, что с ними будет! Они либо сдохнут от голода, либо римляне их перережут, когда узнают, что ты их бросил! Красс не станет ждать, пока ты наберёшь долбаную армию!
– Что ты предлагаешь, Корнелия?
– Наступать, Спартакус! Наступать!
– Тогда это будет последняя наша битва! Люди устали!
– Для поднятия боевого духа я тебе уже предлагала эффективное лекарство!
– Я не стану убивать своих же людей, Корнелия! Как ты не понимаешь?! Я не готов!
– А бросить на произвол их долбаной судьбы ты, значит, готов?
– Я вернусь с подкреплением!
– Делай что хочешь, Спартакус!
Корнелия вышла вон.
– Спартакус, послушай, я тоже думаю, что довериться пиратским мордам – не лучшее решение, – сказал я.
– И ты туда же! Вы сговорились, что ли?! Всё равно будет по-моему!
Полководец ударил своим кулаком по столу, да так, что наши бокалы опрокинулись и вода разлилась.
Утром Спартакус дал пиратам положительный ответ.
– Отлично! – сказал бородач. – Тащите серебро!
Спартакус приказал расплатиться с пиратами, и серебро погрузили на пиратский корабль.
– Как стемнеет, переправим первую тысячу в одну тихую бухту. Там их не обнаружат! Пускай они вечером соберутся здесь.
– Хорошо!
– Не скучай, Спартакиадис! – крикнул татуированный бородач, когда корабль отошёл от пирса.
Мы вернулись в лагерь, и Спартакус отобрал тысячу воинов. Он был в приподнятом настроении, и даже пошучивал.
Отобранным бойцам он приказал собраться вечером у пирса.
– Сами пойдём в последней партии, – сказал мне вождь либертарианцев.
– А что скажешь тем, кто останется? – спросил я.
– Скажу, чтобы готовились к переправе.
Но ни вечером, ни ночью, ни даже к полудню пираты не появились.
Спартакус понял, что его обвели-таки вокруг пальцев.
– Суки! Пиратское отребье! – кричал он в шатре. – Когда возьмём Рим, я всех их пущу на дно!
Корнелия ухмыльнулась, а я сочувствовал Спартакусу. Да и всем остальным либертарианца, пожалуй, тоже.