Старый дом под черепичной крышей

Глава 29. Даже мусор вывезли

Антон приехал домой под вечер. Родителей дома не было. За компьютером сидел брат и что-то искал в интернете. Он услышал стук двери, оставил компьютер и пошёл в прихожею.

– Ты где был!? – накинулся на Антона Костя. – Я тебя на пруду оставил. Прихожу – тебя нет – но, увидев расстроенное лицо Антона, переменил тон. Да как было не сменить тон – одежда на брате была пыльная, ворот рубашки частично оторван, а под носом виднелась запёкшаяся кровь. Он был страшно расстроен и даже поначалу не хотел разговаривать. Костя понял, что произошло нечто неординарное.

– Ты что, подрался что-ли с кем? – спросил брата Костя. Но Антон упорно молчал, его душила обида и он боялся того, что стоит ему сейчас начать говорить, как он тут же расплачется.

– Ты что, порожняком, а кентавр где? – продолжал спрашивать Костя, видя, что брат не торопится вытаскивать из кармана игрушку.

– Нет кентавра, – сказал Антон сквозь слёзы и развёл руками.

– Как нет!? – возмущённо спросил брат.

– Я что, непонятно говорю? Нет его,… нет.

– Ты чё… обалдел?!

Тут Антон и рассказал историю, которая произошла с ним на Большой Горной, умолчав о говорящем и скачущем Свистоплясе. Он сказал, что кентавра выронил во время падения, когда хотел попасть в старый дом.

– Ты только, Костя, Пал Палычу всё не говори, он расстроится. Давай скажем, что дом с сараем нашли и что дворник подтвердил, что здесь жила игрушечница, про игрушку не надо…

– Если б сегодня Пал Палыч был в клубе, то и дом бы никто не сломал, – проговорил Костя.

– Как назло. Его, что, весь день не было? – спросил Антон.

– Да, – ответил Костя. – Я интересовался, сказали, что в лагерь уехал, территорию убирать. Может быть сейчас пришёл, не знаю…

– Не может не прийти… у него выставка на носу, давай сходим, настаивал Антон, – только умыться надо и переодеться.

– Давай, – согласился Костя.

Как ребята и предполагали, Пал Палыч был в клубе, он только что приехал.

Пал Палыч по лицам детей понял, что что-то случилось, а когда они рассказали ему про поездку на Большую Горную улицу и про дом, который был только сегодня утром цел и невредим, а сейчас его уже нет, возмущению его не было предела:

– Надо ехать на Большую Горную!.. – гневно сказал Пал Палыч, – надо приостановить вывоз мусора… надо подключить к этому общественность!.. Если надо, мы ляжем под гусеницы бульдозера, под колёса самосвалов!.. Это безобразие. Куда смотрят наши чиновники!? Из дома надо было сделать музей глиняной игрушки, оставить вещи, приспособления, инструмент… Старый дом, сохранившийся в нём до наших дней быт,… всё,… всё имеет огромную ценность… Варвары,… современные варвары!.. Куда смотрели краеведы? Единственная на весь город игрушечница и мы о ней ничего не знаем. Боже мой! – он обхватил голову руками. – Грош нам цена и особенно мне. Я первый должен был о ней знать. Первый! Это вы понимаете!? Старый я чёрствый, из ума выживший старик, потащился в эти Дубки на уборку территории. Ну, на одну ветку отнесли бы меньше, а тут… Никогда не прощу себе этого, … ни-ко-гда… Надо обследовать всё что имело отношение к хозяйке: сарай, погреб, дворовые закоулки…

Пал Палыч замолчал, прошёлся ещё раза два по кабинету и, остановившись напротив Антона, спросил:

– Так ты говоришь, что мусор вывозят или уже вывезли?.

– Вывозили, – сказал тот тихо.

– Вот… даже и мусор вывозят! – зло сказал Пал Палыч. – То мусор годами лежит – никому не нужен; то враз – и на свалку,… не понимаю! – и он развёл руками.

Ребята как могли стали успокаивать Пал Палыча, понимая, что в таком расстроенном состоянии он вряд ли должен куда-либо ехать, но Пал Палыч был непреклонен, и они поехали. Когда они приехали к старому дому, там уже никого не было. Посреди двора высилась небольшая куча мусора, вокруг неё ходил дворник Никита; рабочий день был закончен, рабочие разошлись. Пал Палыч и Костя, оценив обстановку, сразу подошли к дворнику.

– Здравствуйте, – поприветствовал Пал Палыч дворника, но тот на приветствие не отреагировал, а продолжал тупо смотреть на кучу мусора.

– Мы сарайчик, что принадлежал хозяйке, с ребятами осмотрим? – опять спросил Пал Палыч. – Не покажете нам его…

Никита неответил, а только посмотрел на подошедших, узнал Костю и Антона, махнул рукой в направлении сарая.

Пал Палыч и Костя направились к уцелевшему дощатому сараю. Им было важно знать – остались ли там хоть какие-то инструменты и приспособления?

Пал Палыч взял в руку ржавый замок, потянул на себя и пробой почти без усилий вышел из подгнившего косяка.

– А эти придурки доски отрывали, – сказал Костя. Он, перед тем как Пал Палычу потянуть замок, успел обойти сарай и увидеть с тыльной стороны оторванную доску.

– Посмотрим, что в нём осталось? – сказал Пал Палыч и открыл дверь.

В сарае было сумрачно, пахло голубиным помётом и вокруг было много старой пыльной паутины. Костя, предупредив Пал Палыча и Антона, чтоб они не шли дальше, взял в руки длинную палку, что стояла в углу, стал снимать нависшие с потолка паутинные гирлянды.

– Это ты молодец, что придумал паутину снять, – сказал Пал Палыч. – раз уж мы сюда хозяевами зашли, то по-хозяйски должны здесь ко всему относиться.

– Пал Палыч! Вот совок старый, – сказал Антон.

– Ну-ка, ну-ка, покажи… – учитель взял в руки найденный Антоном совок и стал рассматривать. – Это, ребята, совок для сыпучих веществ.

– А как вы определили? – спросил Костя, пролезая между двумя большими, плотно сколоченными ящиками.

– Рабочая часть у него полукруглая и, заметьте, совок полностью деревянный. Даже в мои молодые годы такие уже не делали, а больше прибьют к полукруглой дощечке ручку деревянную и по полукругу набьют жесть, быстро и удобно

– Так теперь их совсем из металла штампуют или из пластмассы, – заметил Антон.

– Когда этот совок из дерева вырезали, то металлические листы просто так нигде не валялись, – объяснил Пал Палыч.

– Они, Пал Палыч, и сейчас не валяются, – весело отозвался из угла Костя. – Их собирают и на металлолом сдают. У нас в районе целая сеть приёмных пунктов.

– Это я вам для примера сказал, чтоб понятнее. А вот, ребята, и лари, – и Пал Палыч похлопал по крышке большого ящика, около которого прошёл Костя. – Давайте посмотрим, что в них есть. – Учитель поднял крышку и присвистнул.

– Что там, – спросил Антон, привставая на цыпочки и заглядывая в ларь.

– Здесь, ребята, те самые камешки, что мне Лёня в клуб приносил, – и Пал Палыч вытащил из ларя пригоршню жёлтых камешков.

– А здесь в ларе камешки коричневые, – сказал Костя. Он поднял крышку другого ларя и, перегнувшись через его край, достал несколько камешков.

Всего в сарае оказалось пять ларей, один из них оказались пустым, а в четырёх были камешки жёлтого, коричневого, белого, и чёрного цветов.

– А чёрный цвет зачем?– спросил Антон. – Из такой глины тоже игрушки лепили?

– Ту глину, ребята, что мы нашли, использовали только для подкрашивания изделий, потому и хранится она отдельно в ларях. Основное тело игрушки лепилось из глин более доступных и их просто сваливали куда-нибудь в угол.

– Точно! Я, оказывается, стою на глине, – удивлённо произнёс Антон, – здесь её много.

– А вот, Пал Палыч, какая-то прялка или что-то в этом роде, – раздался голос Кости. Все подошли к нему.

Посреди сарайчика стояло на подставках какое-то приспособление, похожее на невысокий стол без крышки. Под столом стоял ящик с ручками. Вместо крышки на столе возвышался ящик, вместо дна у верхнего ящика была натянута металлическая сетка. Пал Палыч осмотрел приспособление, нагнулся, взял из нижнего ящика его содержимое, поднёс к глазам и стал рассматривать.