– Ой, извините меня, пожалуйста, – догадался дракончик, – я, наверное, затронул ваши не самые любимые темы.
– Обернись.
– Что?
– Обернись, кому говорю!
Зигфрид резко обернулся – одинокий желтый листик не спеша опускался на землю навстречу своим собратьям, мерно описывая дугу в объятиях густого лесного воздуха.
– Может быть, вы невидимый… – обескураженно пробормотал Зигфрид и уселся на корточки, признавая свое поражение. В этот момент что-то мягкое и пушистое потерлось о его ногу, и от неожиданности дракончик отскочил в сторону и вытянул хвост.
Перед взором его предстало существо. Существо сердито смотрело в ответ.
– Как? – нашелся наконец Зигфрид, – вы – шарик?!
– А что, не видать?
– Я.. Простите мою невежливость! Я просто никогда раньше не был знаком с шариком.
– Все так говорят.
– Простите еще раз… Вы мне очень помогли вчера. Не могли бы вы все-таки сказать, как вас зовут, господин шарик?
– Господин не мог бы.
– Может быть, шарик-Пушарик? – рискнул Зигфрид, разглядывая незнакомца. Тот и правда оказался шарообразным. А еще он был пушистым и маленьким – плотная бархатная шерстка покрывала его по всей поверхности, а снизу-вверх на Зигфрида смотрели два больших и очень серьезных глаза – белых с голубыми зрачками. Темные густые брови над глазами нахмурились, и незнакомец отрицательно покачал головой (вернее, он покачался всем телом, потому как очень трудно однозначно заключить, какую часть подобных существ следует считать головою – ученые до сих пор спорят об этом).
– А как же тогда вас зовут? – повторил свой вопрос дракончик.
– Угадывай, – беспощадно ответил шарик.
– Я бы предпочел, чтобы вы сами сказали – мне очень неудобно ошибиться.
– Не угадаешь, не выведу из леса.
Глаза Зигфрида округлились от ужаса.
– Чего уставился, – спросил вредный шарик, – угадывай давай!
Зигфриду стало не по себе. Как это обычно бывает в непростую минуту, ни одна мысль не приходила в голову, когда эти самые мысли были особенно, отчаянно нужны. Как же могут звать такое существо? Как-то сложно, по-волшебному. или наоборот – попроще?
– Быть может, Альберт? – робко предположил дракончик.
– Нет, нет, нет! – запротестовал шарик.
– Тогда… скажем… Альфредо? Бернардо, Оливейро, Джордж?
Все мимо.
– Гастингс? Мохнатыш? Тибо? Как же, как же вас могут звать… Может быть…
– Как, как ты сказал, вот это последнее? – внезапно прервал его шарик; при этом правая бровь его поползла вверх, а левый глаз хитро прищурился.
– Последнее? Тибо?
– Хм! Да! Вот так!
– Тибо? Вас зовут шарик Тибо?
– Да! Тибо! Так меня звать. А ну, собирай котомку и шагом марш за мною. Раз, два. Раз два! – заверещал шарик, как выяснилось, Тибо, и попрыгал в чащу.
Зигфрид наспех проверил, что карта, провиант и пустая фляга остались на месте, перевязал котомку и бросился вдогонку за своим таинственным проводником.
– Погодите, погодите! – кричал он, пытаясь поспеть за шариком. Ноги его из свинцовых стали ватными, и дракончик спотыкался о каждый встречный корень. – Скажите, куда мы идем? В деревню?
– Глупый! – кричал шарик, не сбавляя темпа. – Нету деревни, тыщу лет как! За мной иди!
– А куда же тогда? Куда мы направляемся?
– Идем достать тебе воды, глупый. К великанам.
– Что!? – Зигфрид решительно споткнулся об очередной корень.
– О-хо-хо! Ну и глупый же ты! Сидите вы в своем Шмаксингтоне, мира не знаете! А к кому, по-твоему, нам еще обратиться?
Зигфриду сделалось не по себе. Теперь он начал понимать, почему стога сена неподалеку от колодца показались ему неестественно большими. Он читал о великанах в детских сказках, и всякий раз они выходили существами не очень дружелюбными и не особо совестливыми, что в сочетании с хорошим аппетитом делало их далеко не самыми приятными знакомыми для миролюбивых дракончиков.
– Скажите, Тибо, а не лучше ли набрать воды в колодце, что я видел у дороги? Он несколько измельчал, но вместе мы могли бы что-нибудь придумать.
– Нет! – отрезал Тибо, да так категорично, что Зигфрид опять от неожиданности подскочил. – Тот колодец грязный, всякая гадость в него летит! Великаны в него сливают прокисшие компоты! Фу на этот колодец – идем к великанам.
– Как же так, – не верилось Зигфриду, – великаны – так близко, в одном дне пути от Плаксингтона!
– Дался им ваш Плаксингтон! – вознегодовал шарик. – Я вот тоже то и дело здесь ошиваюсь, а к вам не хаживаю. Ужели кому захочется с вами дело иметь, суматошный народец!
– Скажите, – не удержался Зигфрид, который уже немного очнулся ото сна и почти догнал своего спутника, – а они не злые?
– Великаны-то? – уточнил шарик Тибо, – Хм! Это как к ним обратиться.
– Ой! – усомнился Зигфрид, – я бы предпочел не рисковать знаете ли!
– Сиди без воды тогда!
– Неужели больше нигде нет ни одной речки или водоема? Плаксингтон совсем неподалеку, но у нас никогда таких проблем не было! Всюду речки и колодцы, куда ни ступи…
– Вестимо, колодцев полно. Только вот все великанские. Хочешь воды – надо попросить.
Они углублялись все дальше в лес. Деревья становились совсем дремучими, а тени от них все более густыми и прохладными. На темных стволах произрастал густой мох, а могучие корни вздымались из-под земли и всеми правдами и неправдами норовили затруднить путникам дорогу. Тибо это не смущало, и он как ни в чем не бывало проворно и мягко прыгал от одной прогалины до другой, ловко приземляясь между корнями и не тревожа ни веточки. Зигфрид неуверенно лавировал между корягами и изо всех сил пытался не отстать.