Кадет. Без права на свободу

– А если враг? Что ты обо мне знаешь?

– А ты обо мне? – парировал Нил. – Не дай тебе Бог стать моим врагом, госпожа юстицар. Ты понятия не имеешь на что я способен.

– Слова дерзкого мальчишки. Я ведь могу и проверить. Ты убивал людей? Кузнец сказал, что у тебя взгляд убийцы.

– К счастью, не довелось. Но Арам, наверное, прав… Те, кто меня воспитывал – лучшие в своем ремесле. Главный враг человека – другой человек. Этот зверь самый страшный. Так всегда было и всегда будет. Тебе ли, юстицару, не знать. Хочешь выжить – учись убивать быстро. Так мне говорили. Верить нельзя никому.

– А семья? Семья у тебя есть?

– Есть где-то, – парень вздохнул. – Но им на меня плевать. Оставили как щенка, на воспитание, а сами пропали. Мне было шесть лет всего. Есть, правда, еще сестра старшая, но она еще хуже тебя будет. И хуже меня. Тварь редкая.

– Сколько тебе сейчас?

– Исполнилось восемнадцать, в тот день, когда меня забросили. А что?

– Ничего. Уж больно собран ты для мальчишки.

– Самой то годков сколько? Под сорок небось?

– Ну ты и хам! Мне еще и двадцати пяти не исполнилось, чтобы ты знал!

– Прости. Не хотел обидеть. Просто ты смотришься как матерая тетка. Суровая вся такая, мощная.

– В мать пошла… – голос стал тише. – Она тоже была юстицаром. Как дед, прадед и все до него. Уж триста лет почти. С самого пришествия Вербен наш род служит закону.

– О как. Значит и за тебя все решили?

– Получается, что так… Но не думай, что я жалуюсь. Юстицар – это почетное звание, оно передается только по наследству. Святая дева лично выбирает преемника, оказывая высокую честь.

– Видел я, какой почет тебе оказывают крестьяне.

Жанна замолкла. Потом, все же повернулась на другой бок, чтобы видеть лицо собеседника.

– А мог бы сбежать. Теперь, я тебя точно не отпущу! – заявила она серьезно.

– Зачем мне сбегать? – улыбнулся Нил криво. – Моя задача выжить. А как – совершенно не важно. Смысл куда-то бежать, если тебя кормят, одевают и охраняют? Я бы просто ушел в назначенное время.

– Ты это на полном серьезе? – пришел ее черед усмехаться. – Кто бы тебе позволил?

– Уж ты поверь. Скажу больше, если бы ты освободила мои руки вместо того, чтобы геройствовать, сейчас бы не лежала здесь.

– Может и так… – ее взгляд упал на его ножны. – Арам показал мне, на что способно твое странное оружие. Но это неправильно. Прежде всего долг! Давать оружие пленнику – та еще глупость. Считай… считай, что я отплатила тебе за тот вечер! Как ни крути, но ты спас мою жизнь тогда.

– Не бери в голову. С теми варгами я не был знаком, а ты похожа на человека. Думать особо некогда было, вот и выбрал твою сторону. Кстати, шишка на голове все еще болит.

Жанна, неожиданно для себя рассмеялась. Смех тут же отозвался грудным кашлем и болью в спине. Нил подал воды.

– А ты уже совсем хорошо говоришь на нашем языке, – прокашлявшись, заметила она. – Ты правда ничего не забываешь?

– Если бы так. Запоминаю, да, с первого раза. Это разные вещи. Язык у вас простой, четкий и звонкий… но слов я знаю совсем немного. Учусь после каждого разговора. Додумываю по смыслу. Запоминать слова с Арамом было весело. Он сильно помог.

– Арам… хороший человек, если не вспоминать его прошлое. Свое наказание он получил, но клеймо насильника на всю жизнь осталось. Надо же быть таким глупцом? Продажных девок ему мало было?

– Кого?

– Женщин, что продают свое тело за звонкую монету. Блудниц, – пояснила она.

– А разве это не преступление? Не грех? – Нил удивился.

– Грех, наверное. Но за такие грехи юстицар не карает. Силой брать нельзя, а за деньги можно.

– Людей продавать тоже можно? – спросил Нил вкрадчиво.

– Не всех. Только преступников и должников. Впрочем, человек сам волен себя продать. Есть и такие, что детей за мешок зерна поменять готовы. Тут уж как сложится. Разве у вас не так?

– У нас все люди свободны. Да, могут наказать и даже казнить. Но никакого…

– Рабства?

– Да. Каждый имеет право жить, как считает нужным. До тех пор, пока не мешает жить другим. Наказывают за проступки податью, принудительными работами, или тюрьмой. Чтоб тебя убили, преступление должно быть очень тяжелым.

– Не вижу большой разницы. Работы, говоришь? То же рабство, как ни крути. Когда должник выплатит долг, его отпускают. Даже каторжник может искупить грех, если доживет, конечно. Но такие случаи были. Так что не далеко вы от нас ушли.

– У нас человеку дают выбор! Дают возможность исправиться, осознать свои ошибки. Разбираются во всех тонкостях проступка и только тогда выносят приговор. Казнят очень редко, чаще заменяют пожизненным заключением. Кормят, лечат, платят за работу.

– Хм, морока какая. Так, я тоже даю выбор! – возразила Жанна.

– Ага, как тому мужику без башки. Он бы и рад осознать, да нечем!

– У тебя нет права судить юстицара! – в голосе Жанны послышались стальные нотки. – Я поступаю по воле церкви, с благословения церкви, и во славу ее.

– Я так и понял. Очень удобное оправдание, – съязвил Нил.

– Хватит! – гаркнула Жанна. – Как только я встану на ноги, отведу тебя к святой деве. Хочешь ты того или нет. Спасение юстицара тебе зачтется, будь уверен.

– Как только ты встанешь на ноги и сможешь держаться в седле, я исчезну из твоей жизни как ветра легкий стон, дорогая Жанна, – мягко заверил Нил. – Но, какое-то время еще побуду в вашем мире, осмотрюсь. Ты меня не найдешь. Доверие – это роскошь, такой ошибки я больше не сделаю.

Она хмуро сверлила его взглядом, в глубине души понимая, что скорее всего так оно и будет. И она ничего не сможет с этим поделать. Да, в открытом бою Жанна сумеет его одолеть, хоть будет и нелегко. Возможно, этот бой даже станет последним. Но угнаться за этим парнем она не сможет даже, будучи здоровой, полной сил и без брони. Физически она, несомненно, сильнее, но он быстр и в выносливости, вероятнее всего, ей не уступает. Однако, этот странный парнишка уже второй раз спасает ее жизнь. Это унизительно, но… любой другой на его месте добил бы юстицара с превеликой радостью.

– Что толку сейчас говорить об этом? – вздохнула она. – Слова, слова, слова… дожить бы до завтра. Кто знает, как все повернется. Отложим этот разговор на потом?

– Да все, в общем-то, уже сказано, – развел Нил руками.

– Скажи лучше, мы есть когда будем?

– Ах да, сегодня у нас будет пир. Утром приехал торговец, привез провизии на две недели. Оказывается, тут скрывались дезертиры, которые его запугали и…

– Какой торговец? – она привстала. – Где он?!