Кадет. Без права на свободу

Кадет. Без права на свободу
Павел Георгиевич Чагин

Двенадцать лет… двенадцать чертовых долгих лет в академии звездного флота. В изнурительных, невыносимых тренировках. Посреди пустыни Гоби, откуда просто невозможно сбежать. Единственное сообщение с остальным миром – грузовой шаттл раз в неделю. Орбитальный корабль, вплавленный в песок – это и есть здание академии. А стена запекшегося стекла, образовавшаяся при посадке – это граница меж жизнью и смертью. За ней лишь палящий зной и что? Правильно! Все тот же чертов вездесущий песок до самого горизонта. Завтра Нилу исполнится восемнадцать. Он пройдет экзамен на выживание в одном из диких миров и, наконец, сможет перевестись. Куда угодно только подальше отсюда! Но он еще не знает, что надеждам не суждено сбыться. Что-то пойдет не так, его забросят не туда и все обернется прахом…

От автора: Роман объемный, но читается на одном дыхании. От плохого к хорошему. Отношение главного героя к своим новым друзьям, к семье – непростые, но он старается поступать правильно.

Павел Чагин

Кадет. Без права на свободу

Глава 1. Оазис в пустыне

Солнце едва скрылось за горизонтом. Легкий ветерок приятно тормошил коротко остриженные волосы, ласкал щеки и шею. Уже через несколько минут он перестанет быть столь приветливым. В пустыне холодает быстро, дневная жара скоро сменится ночным холодом. Юноша в форме кадета космической академии, сидя под огромной мачтой антенны, старался впитать каждый миг, каждое волшебное мгновение уходящего дня. Он прикрыл глаза и слушал ветер…

– Нил, до отбоя тридцать минут. Кадетам запрещено нарушать режим, особенно перед высадкой. Тебя не допустят.

– Ири уймись. У нас еще куча времени.

– Волнуешься?

– Есть немного. Терпеть не могу экзамены. Но тут другое.

– Боишься? Это нормально. Экзамен на выживание как-никак. Первый раз покинешь свой дом.

– Ири, списанный крейсер, вогнанный кормой в грунт на треть корпуса, трудно назвать домом. Жду не дождусь шанса покинуть это место. Хотя бы на две недели, – парень вздохнул и взглянул за горизонт.

– Приспособить под здание космической академии звёздный крейсер – отличная идея, на мой взгляд. Кадеты сразу привыкают жить в условиях приближенных к реальным. Опять же, корабль обеспечивает все потребности кадетов и инструкторов. А какая экономия средств и времени…

– Ири, да знаю я! Не порти момент.

Собеседник в голове Нила замолк. Нет, голосовой помощник с ИИ и нейроинтерфейсом штука отличная. Но иногда просто хочется тишины. Он снова сосредоточился на шуме ветра, который заметно остыл. Парень застегнул воротник и решил посидеть еще пару минут.

– Кадет Климов, почему нет на месте?!

Нил вздрогнул и поморщился. Голос в его левом ухе окончательно развеял остатки нирваны.

– Личное время, инструктор. Вы что-то хотели?

– Нил, приказ по тебе утвержден. Время заброски 10:30.

– Вас понял.

– До отбоя двадцать пять минут. Выспись как следует кадет, завтра трудный день.

– А были другие? – усмехнулся он.

– Не умничай. Конец связи…

Нил нехотя встал и отряхнул одежду. Глянув вниз, он ненадолго задумался. Лет пять назад парень открыл для себя это место и с тех пор все свободное время проводил здесь, на носу корабля. Конечно же командир знал, что он взломал шлюз и проник в нежилые помещения вопреки запретам. Но почему-то закрыл на это глаза. Там, внизу, раскинулись тренировочные площадки, ангары с техникой и полигоны для отработки боевых навыков. При посадке крейсера образовался огромный круглый котлован радиусом три километра. Настоящий кратер. Песок, сдутый двигателями, вздыбился на добрый десяток метров и запекся в стекло, образовав естественную преграду. На рассвете кристаллы в ее толще отбрасывают причудливые блики и красиво переливаются. Правда, полюбоваться этим зрелищем удается крайне редко. Разве что из окна лазарета, куда его – Нила частенько отправляет родная сестра. Та еще стерва. Она инструктор по рукопашному бою в его группе. Всегда упивается своим превосходством. А братец у нее так и вовсе мальчик для битья. Но командование этот факт совсем не беспокоит, судя по всему. А может быть в семейные дела не желают вмешиваться.

Нырнув в круглый люк, Нил тотчас задраил его. Повиснув на маховике ручного затвора, он спрыгнул на внутреннюю перегородку шлюза. Выровняв давление в камере, он соскользнул в отсек хранения. Здесь уже было проще, на стенах и потолке имелись поручни и ступени. Жилые и учебные помещения, конечно, были переоборудованы относительно горизонта, но здесь это ни к чему. Это ему и нравилось. Хоть какое-то разнообразие. Вернувшись в каюту, Нил быстро проверил подготовленное снаряжение, принял душ и, за пять минут до отбоя занял горизонтальное положение. Сон навалился как всегда внезапно.

Теперь можно было и подумать в тишине. Методику осознанного сновидения Нил освоил еще в двенадцать лет и довел ее до совершенства. Когда тело спит, какая-то часть его сознания бодрствует. Большинство кадетов и инструкторов считают это баловством, но в курсе по возможностям человеческого мозга этот раздел является обязательным. Ведь когда человек спит, или находится без сознания, вычислительные возможности резко вырастают. Мозгу не нужно контролировать сотни входящих данных. Любой анализ идет в разы быстрее, а для критических ситуаций это очень важно. Хотя трудно представить, что на пороге смерти кто-то приляжет вздремнуть.

Иногда, во сне, Нил пытался увидеть мать, но как ни старался, вспомнить ее лицо не мог. Завтра ему исполнится 18 лет, 12 из которых он провел здесь, в академии. Его родители очень известные первопроходцы. Сейчас они заняты каким-то важным научным проектом далеко за пределами солнечной системы. Нила оставили здесь, на попечении флота, едва ему исполнилось 6 лет. Разумеется, его мнения никто не спрашивал. Хотя, истины ради, поначалу он был в полном восторге. Ведь каждый ребенок мечтает стать похожим на своего отца…

Но тут не срослось. Личные показатели кадета Климова оказались средненькими. Обучение быстро превратилось в каторгу. Он потерял к нему всяческий интерес. Но на флоте тебя не будут уговаривать. А так как из академии в принципе нельзя отчислиться, тяжелейшие тренировки и часы изнурительного обучения приходится терпеть, сжав зубы. Он бы давно сбежал, да некуда. Вокруг бескрайние пески пустыни Гоби… Летом температура за сорок, зимой – ниже сорока. Чтобы не расслаблялись. Изоляция от внешнего мира в плане информации – полнейшая. Разве что грузовой челнок раз в неделю прилетает.

Интересно, куда его забросят? Инструктор Ингрэм всегда повторяет, что локация может выпасть крайне неожиданная и готовиться следует ко всему. Хотя сам же и оговаривается, что быть готовым ко всему невозможно… А еще, то, что происходит на экзамене – остается на экзамене. Кадеты не ограничены ни в чем. Абсолютно. Главное выжить. Если два испытуемых столкнутся, а такое бывало ни раз, то исход этой встречи может быть разным. Объединяться условиями не запрещено, но, если кадеты решат разжиться трофеями или свести счеты, наказания не последует. Что именно будут оценивать экзаменаторы никто не знает. А потому инструктор категорически настаивает на соблюдении устава флота, который каждый кадет знает наизусть от корки до корки. Благо нейрокурсы усваиваются почти со стопроцентной результативностью.

Единственное, что гарантирует академия – это пригодная для дыхания атмосфера, возможность раздобыть еду и найти укрытие. Как правило, это изученный процентов на семьдесят мир с дикой флорой и фауной, где есть вода и суша. Инструкторы академии проверяют пункт назначения лично. Впрочем, это не слишком обнадеживает….

Остаток ночи Нил провел за анализом своих действий непосредственно после выброски. Его мозг моделировал десятки нелепых ситуаций и варианты их решений. В который раз. Завтра он станет совершеннолетним. Нужно только пройти экзамен, а там он заберет свой диплом, станет курсантом и получит право перевестись куда душе вздумается. Подальше от заносчивой сестрицы Марго, академии и этого ненавистного, вездесущего песка.

Проснулся кадет Климов в половине шестого утра. Минут десять просто смотрел в потолок, вслушивался в фоновые шумы каюты. Медленно сел, встал на ноги. Голова вроде бы светлая, остатки сна улетучились. Двадцать минут потратил на медленную, очень плавную зарядку, от которой взмок как лошадь. Прохладный душ, утренний моцион и можно выходить в люди.

Сутки перед экзаменом у кадетов нет никаких занятий, они предоставлены сами себе. Как правило, дата назначается на совершеннолетие, как сегодня. Остальная академия продолжает жить по своим правилам. До подъема еще полчаса, в коридорах тихо, роботы уборщики и ремонтники беззвучно снуют по своим делам. Нил редко пользовался лифтом, предпочитая ступени. Так меньше шанс столкнуться с кем-то неприятным, вроде сестры или директора академии. Спустившись в хозблок, он ощутил приятный, манящий запах пищи. В столовой кроме него было еще человек пять. Инструкторы и такие же экзаменуемые, как и он сам. Особой дружбы здесь никто не водил, так, знали друг друга по имени и иногда здоровались. Обучение, как правило индивидуальное, кроме групповых тренировок и боев на полигоне. Однако, рейтинг учащихся всегда оставался на виду и постоянно обновлялся. Свое место в нем можно было посмотреть в табеле на центральном экране любого помещения. В столовой он отображался постоянно.

Среди привычного разнообразия блюд, взгляд Нила упал на тарелку с чем-то подозрительно знакомым…

– Это тебе, – улыбнулась приятная дама по ту сторону мармита. – Для поднятия настроения.

– Пирог?! – обрадовался Нил.

– Кушай, – Зинаида улыбнулась. Начальник хозблока была единственным человеком, с которым у Нила сложились сдержанные, но теплые отношения. Она вела курс кулинарии, к которой у парня оказалась тяга. Кормили здесь превосходно, ради этого стоило стараться. Инструктор Платонова знала как превратить в достойную пищу самые отвратительные продукты. Иногда, она радовала его каким – ни будь блюдом, которого нет в меню и Нил был по-настоящему благодарен за это.

Климов всегда ел всего помаленьку, и сегодня не стал отступать от привычек. Пока завтракал, он ловил на себе мимолетные взгляды, смотрел за тем, как переглядываются кадеты. Кто-то заметно волновался, кто-то старался казаться спокойным. Сам же он не чувствовал ничего. Внутри словно пустота поселилась. Насладившись подарком неспеша, Нил вернулся в каюту.

Проверив снаряжение еще раз, кадет облачился в стандартный атмосферный скафандр флота, прицепил к нему ножны со стандартным ножом флота. В нательных карманах, как и положено по уставу, располагался минимальный комплект для выживания и портативная аптечка. По условиям экзамена скафандр являлся обязательным предметом. Кроме него разрешалось взять еще три. При крушении или иной ситуации, связанной с высадкой на чуждую планету, у выжившего могут быть разные предметы под рукой. Кадет мог взять любые вещи из арсенала академии. Будь то оружие, оснастка или броня, но стандартный скафандр все равно приходилось брать, и заменить его ничем нельзя. Почему? На этом стоит остановиться подробнее:

Внешне, атмосферный скафандр мало чем отличается от тактической пехотной амуниции, разве что усиленными вставками. Тот же шеврон на плече, табличка с именем на груди, звание, личные данные. Он хорошо сидит, технологические швы, если таковые есть, располагаются с лицевой стороны, как у пилотов атмосферных истребителей. Скафандр сам подгоняется по телу, полностью изолируя владельца от внешней среды. Отсюда и его название. Несмотря на малый вес и внешнюю простоту, имеет собственную систему жизнеобеспечения, в технологичный капюшон встроена дыхательная маска. При первых признаках опасности, он обволакивает голову и шею владельца, превращаясь в изолированный шлем. Имеет третий класс баллистической защиты, мгновенно твердеет при нарушении заданной телом формы. Это позволяет избежать повреждений ребер и внутренних органов при падении, столкновениях или попадании осколков. Частично спасает от ушибов. Имеет собственный источник энергии с неограниченным сроком эксплуатации. Плюс ко всему перечисленному, стандартный атмосферный скафандр совместим со всем доступным оборудованием флота, от тяжелого экзоскелета десантника до капитанского ложемента боевого крейсера. А главное, благодаря уникальной продуманной конструкции, нет необходимости изготавливать его индивидуально под каждого носителя. Он адаптируется самостоятельно. Шедевр стандартизации! Для космоса самое то.

Однако был один маленький нюанс. Если кадет являлся в скафандре и из оружия выбирал только нож, то по традиции академии экзаменуемому разрешалось выбрать еще один предмет. Всего их было три. Еще один нож, тактическая аптечка десантника и тактический рюкзак. Именно эти предметы были разложены на столах перед телепортами. Так как Нил взял только нож, у него еще был шанс выбрать стандартное стрелковое оружие, так же представленное на столах.

Сегодня к экзамену допустили одиннадцать человек. За каждым закрепили одного инструктора. Никакой помпы, торжественной обстановки, или намека на праздник. Все буднично, как всегда. Солнце уже встало, становилось жарковато. Время выбрали так, чтобы стартовая площадка и телепорты находились в тени здания академии.

– Наш стол седьмой, – подала голос Ири. – Проверяющий инструктор Вюрст Ингрэм.

– Принял… – тихо ответил Нил.

Лицо Ингрэма озарилось нервозной, но вполне себе искренней улыбкой.

– Кадет Климов?

– Так точно. Кадет Нил Климов прибыл для прохождения экзамена. Режим не нарушал, предписаний и запретов не имею. Разрешите приступить?

– Скажу прямо Нил, я против того, чтобы ты проходил аттестацию. Твои показатели балансируют на самой кромке допустимого. Но устав есть устав. Приказ есть приказ. Ты допущен к экзамену.

Инструктор придирчиво оглядел его снаряжение.