– Попытаюсь…
– Ну, давай!
Наш разговор меня утомил. Усталость стала наваливаться волнами. Но я постаралась взять себя в руки и запихнула в рот пельмень – один из трех, оставшихся на тарелке.
– Ну! – не отставала с допросом Марья, – Так что же нужно этому твоему идейному?
– Думаю, он хочет видеть отца… мертвым, – предположила я, – Таким же, как его дочь и внучка.
– Бред какой!
– Нет…
– Ну, нафига ему это, скажи, пожалуйста?!
– Он… Он воюет с дедом, понимаешь. Полагаю, что воюет всю жизнь… Хочет причинить ему боль. Реальную, понимаешь? Настоящую…
– Ну с чего ты это себе напридумывала? Он же старик уже. Нафига ему этим заворачиваться то?! В его годы уже о вечном задумываются!
– Вот он и задумывается о вечном. Только не о своем…
– Ты от Громова—старшего паранойей заразилась, что ли?
– Нет, Маш. Просто подслушала один разговор Каменнолицего с Предсказательницей – и мне хватило!
– А предсказательница у нас кто?
– Жена, наверное.
– Это та брюнетка с налетом гламура? Ну, которая вечно с ним рядом, как приклеенная?
– Да.
– Ну-ка что за разговор был? Когда подслушать-то умудрилась?
– На выходных… Прошлых. В «Империале».
– Ну, давай колись! Только дословно всё вспомни, поняла! С этим своим… как его там? Погружением в тот день и тэдэ.
– Поняла, – вздохнула я и напрягала свою «закипающую» от нежданного мозгового штурма память. – Эти воспоминания скоро в дребезги разнесут мою несчастную черепушку, – едва слышно пожаловалась я и приступила к выполнению выданного Машкой задания: – Предсказательница говорит… Сейчас… Там было так:
«Ты хочешь отдалить от Дани единственного близкого ему человека, Жаров?»
«В идеале сделать их врагами».
«Не слишком ли?»
«Это будет для него достойной платой в моих глазах. Потому что это его уничтожит».
«Не думаю… Не думаю, что тебе это удастся. Полагаю, он правильно воспитал девочку».
«Да он пылинки с неё сдувает, а она верёвки из него вьёт».
«С чего ты взял?»
«Девчонка что хочет, то и делает. Вся в мать. И только тогда, когда она станет ему чужой, он почувствует, что такое настоящее одиночество».
«И какое же оно? На твой взгляд?»
«Одиночество в душЕ».
«Меня пугает твой настрой, дорогой. Очень смахивает на одержимость…»
«Ты же знаешь, я ждал столько лет!» Видишь, Жарову деньги не нужны. У него вендетта. Он хочет уничтожить всю мою семью, – сделала вывод я, очнувшись от воспоминаний.
– Мда… Странные дела… А по отцу он что-нибудь сказал?
Я снова напрягла память и выдала:
– Да. Сейчас… Сказал… Вернее, Предсказательница сказала:
«Пункт третий: зять. Тот тоже канул в Лету».
«А вот тут я чувствую подвох!»
«Какой ещё подвох? Ты же не нашёл его следов, так?»
«Полгода – небольшой срок, Эльвира. Чёртова болезнь дала мерзавцу фору в несколько лет! Не удивительно, что он успел замести следы. Но с зятем его что-то нечисто. Печёнкой чувствую!»
«И с чего ты это взял?»
«С того, что не чувствую его среди ушедших». Всё, закрыли тему, Маш! Устала, сил нет…
– Что значит «не чувствую его среди ушедших»?
– Ма-ша!
– Ладно, пошли спать. Утро вечера мудренее. Посуду завтра вымоешь!
– Слава богу! – воскликнула я, не поверив своим ушам. Скинула с себя ее кофту и запрыгнула в постель.
Глава 44 Орел или решка?
Я вертелась с бока на бок. Сон не шёл.
«Это всё Машенция со своим допросом! – принялась мысленно причитать я, – Надо было не выбираться из-под одеяла час назад… Давно бы уже спала как убитая, а не это вот всё… Еще и эти ее бредовые идеи о папе… И клуб этот еще… Не нравится мне всё это…» – недоволно брюзжала я.
Идея с клубом реально настораживала. Интуиция не то, чтобы набатом била тревогу, но была далеко неспокойна и время от времени подбрасывала в кровь адреналина, стоило лишь задуматься о визите в то непонятное место.