– Извини…
Я ждала продолжения, но Марья вдруг замолчала, окунувшись в размышления. Решив, что её наконец-то сморил сон и обещанной сказочки на ночь не случится, я уже, было, собралась последовать её примеру, как:
– Ладно, слушай про Вику…
– Ну, наконец-то… О чем раздумывала?
– Неважно. Не перебивай. До меня дошёл кое-какой слушок. Короче, Лаврентьев из ее потока нашептал.
– Это тот, кого ты в нашу службу безопасности по клубу записала?
– Что? Ааа, да. Не перебивай! В общем: решил он как-то на лекции у окна присесть. Ну, чтоб не так тоскливо было препода слушать. «Приземлился», значит, у окошка, а Харитонова – тут как тут! Подкатывает к нему… Уверенно так… И заявляет: «Тебе лучше сесть здесь!» И указывает на место рядом с собой, прикинь! Лавруша чуть прифигел от такого явного подката, но напор новенькой заценил и кости рядом с ней кинул.
– Что? Не поняла…
– Сесть, говорю, с ней рядом согласился.
– Ааа, понятно…
– Не перебивай! Слушай дальше. Тут – звонок. Препод в аудиторию «заруливает». В общем, обсудить планы на вечер Лавр с ней не успел. Сидит, значит, такой, лекцию в пол-уха слушает, пишет там что-то для проформы, а сам Харитоновский профиль разглядывает. Короче, фейс ее прям на соточку заценил! И решился, было, «стрелку» на вечер забить, а тут: бабах и всё накрылось медным тазом!
– В смысле? Что случилось?
– Оглушительный звон, стекло – вдребезги! Паника. Все вскакивают с мест, голосят чайками. Препод – в ауте.
– Что значит «в ауте», Маш? В обмороке, что ли?
– Ну, почти. Сердчишко у него прихватило. Не переживай, откачали Светилу. Волокардинчиком отпоили. В общем, Лавр отвлекся от новенькой, оглядел кипиш и знатно так прифигел!
– Во второй раз за занятие?
– Что?
– Ну, сначала от Харитоновой прифигел, потом – от обстановочки.
– Точняк! – рассмеялась Машка, – А ты, молоток! Можешь в юмор. Жаль, что только иногда.
– Только когда от усталости валюсь, – смеясь, парировала я, —Парадоксально, но факт!
–Ладно, слушай дальше! В общем, на парте, прям на том самом месте, где он поначалу кости кинуть думал, – камень «нарисовался»! И целая куча осколков стекла вокруг него, прикинь! А камень – просто глыбища, говорит, – стекло играючи вышиб. Напрочь! И, если бы не Харитонова, Лавруша бы, точняк, мишенью стал. Пол-лица, говорит, разворотило бы – не меньше. И осколками бы всего посекло! Короче, хвалится теперь, что в рубашке родился. И о Харитоновой дифирамбы поет!
– А кто камень в окно забросил?
– Да какая разница, Кать!
– Как это какая?
– Вот вечно ты отвлекаешься! Олух один. Преподу за отчисление отомстить решил, – объяснила Марья, раздраженно взмахнув рукой, – Теперь с органами дело имеет. Короче: тут важно другое! Как Вика могла заранее знать, что в окно камень прилетит, а?
– Может, простое совпадение?
– Вряд ли.
– А если она и не знала ничего, просто этот Лаврентьев ей действительно понравился?
– Тогда чего ж она теперь его динамит? Он сам жаловался.
– Ну, значит, как-то прознала, что тот студент мстить собрался. Еще до начала лекции узнала и…
– Ладно… – перебила меня подруга, – Аргумент принимается, хоть и со скрипом!
– Почему со скрипом?
– Потому что окон в аудитории несколько! Откуда Харитонова знала, что камень попадет именно в то окно, возле которого Лавр поначалу решил «приземлиться»? Подошла ведь она именно к Марку! Остальных-то проигнорила! Все они остались на своих местах – некоторые: у окон! Аудитория битком была! В конце семестра, сама понимаешь, преподы в популяре.
– Не знаю… Может, рассчитала траекторию движения?
– Чего?! Какую еще траекторию, Кааать! Чего это тебя понесло на ночь глядя!
– Я говорю о траектории полета камня, Маш…
– Говорит она… Приглуши уже свою заумность и объясни проще!
– Не сердись… Всё просто: девушка подошла к окну, увидела во дворе… злоумышленника, догадалась, что сейчас в окно прилетит и убрала студента с линии атаки.
– Омагад! Линия атаки – слова-то какие знаем!
– Обычные для любого айкидоки…
– Ну, чего ты насупилась? Не обижайся! К тому же твоя версия с этой самой линией – не катит. – Вполне себе миролюбиво заявила Машка.
– Почему?
– Потому что камень прилетел в окно не сразу, как Харитонова в аудиторию вошла. Около часа прошло. Лавр успел кучу листов накатать, профиль ее заценить, обнаружить родинку у нее за ухом и только потом…
– Родинку за ухом? – вдруг прервала я подругу, – Черную? За левой мочкой? – ни с того ни с сего осенило меня.
– Вроде да. Лавр говорит, она у нее в виде капельки. Именно черная и именно за левым ухом. А ты откуда знаешь?
– Просто вдруг родинку увидела…
– Где увидела?
– Перед глазами. Как видение какое-то… Промелькнуло и исчезло.
– Чёт ты меня всерьез беспокоить начинаешь, подруга! Видения у нее… Кассандра, блин!
– Кассандра?