– Я о чёртовой командировке! Терпеть ненавижу!
– Кого? – осторожно спросила я. И, так как она не ответила, уточнила: – Командировку? Или Са…
– Когда планы рушат! – перебили мой глупый вопрос, – А он это делает постоянно! В «Империале» бросил! Сейчас вот – опять! Сколько можно?!
– Не сердись, Маш.
– Не сердись?! Что ты заладила! Как не сердись?! А может мне вообще порадоваться?!
– Не накручивай себя.
– А я и не накручиваю! Все очевидно!
– И что же тебе очевидно? – осторожно спросила я.
– Всё! Аллес! Он заявил, что наши графики не совпадают! Это капец, Кать! Как жить-то будем?!
– Кто заявил? – не поняла я.
– Да Саша же! Вот же! Все же было на мази! Как так-то?! – нервно сокрушалась моя строптивица.
– Ну бывает…
– Что бывает?! Сколько уже можно этому бывать?! Ну держись, дорогой! У меня тоже командировка намечается! – уже вовсю «кипела» подруга.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.
– Всё! Забыли об Алексе!
– Как забыли, Маш?
– Забыли, сказала! На повестке дня клуб! Сосредоточимся на нем!
– А мы разве о клубе Саше не скажем? – с опаской пролепетала я.
– Нет! – заявила она, как отрезала, – Пусть катится в эту свою командировку! Сама справлюсь!
– Может, не стоит так кардинально, Маш…
– Сказала же: пусть катится в эту свою командировку! – повторила она чуть ли не по слогам, – А мы займемся нашими насущными делами!
– Насущными? Это какими?
– Не тупи так, Кать! – воскликнула она и, наконец, повернулась ко мне лицом, – Сказала же: клубом! Завтра на меня не рассчитывай! Весь день занята буду.
– Чем?
– Встречусь с одним человечком. Надо по клубу этому вопросец один утрясти. Срочно.
– Хорошо, – не стала спорить я, – значит, визит к Алисе отменяется, да?
– Не отменяется, а переносится на следующую неделю! Сейчас: все внимание клубу, поняла? Времени осталось чуть, а у меня по нему фактаж не бьется!
– Какой ещё фактаж, Маш?
– Какой, какой – такой! Визит туда вообще может накрыться медным тазом, ясно!
– Почему? – из вежливости спросила я и даже возрадовалась такому возможному повороту дела.
– Потому что у меня до сих пор нет его точных координат, – объяснила она.
– Правда? – моя надежда избежать похода в это мутное место стала расти как на дрожжах.
– А этот шабаш состоится уже в субботу! Упустим возможность – и все пропало! – тем временем известили меня, – Кароч, подсуетиться надо!
– А как же Саша? Он будет недоволен, если ты ничего ему не скажешь…
– Сказал, что графики не совпадают – значит не совпадают! Будем со своими графиками сами разбираться! По-отдельности!
– Ладно, – поняла я, что спорить бесполезно и решила подойти к вопросу с другой стороны: – Давай уточним расклад, как ты не скажешь.
– Валяй! – милостиво позволили мне, демонстративно сложив руки на груди.
– Пункт первый: Саше об этом клубе ты точно говорить не собираешься, так?
Ответом меня не удостоили. И всё же он был до банальности очевиден. «Нет!» – так и считывалось во всей напряженной позе подруги.
– И дедушке я тоже ничего не должна говорить, так? – предприняла я ещё одну попытку достучаться до благоразумия подруги. Хотелось дать ей понять, что идея пойти туда без малейшей страховки станет крайне рискованной.
– Ты хочешь, чтобы он закрыл тебя дома? – наступила она на мою самую больную мозоль. И не просто наступила, а прямо-таки потопталась на ней, продолжив: – Он сделает это, как только узнает! Тут – без вариантов, слышишь?
– Сделает, – нехотя согласилась я с этим безутешным доводом.
– И что? Тебе так не терпится стать узником замка Иф и до конца своих дней безвылазно отсидеть взаперти? – жестко добивали меня доводами.
– Почему до конца своих дней?
– Потому что лишь раз дашь слабинку – и дед замурует тебя в четырех стенах! Стены эти вскоре тебе опостылят! А того, кто это сделает, ты возненавидишь! Я отлично тебя изучила! Ты же не терпишь, если тебя ограничивают хоть в чем-то!
– Не терплю, – кивнув, снова согласилась я с подругой.
– А бросить меня одну-одинёшеньку на съедение волкам в чёртовом клубе тебе совесть не позволит!
– Не позволит…
– Ну и чего тогда спрашивать? Ответ очевиден! И звучит он: «Нет!» Мы должны исключить любую попытку вмешательства Громова в это дело!
– «Цербер», – напомнила я о главном препятствии, повертев перед новоявленной амазонкой своим запястьем с часами.