Вслед за тенью. Книга вторая

– А чего такая убитая? – продолжали допрашивать меня с энтузиазмом, завидным многим.

– Убитая?.. Да, с зачетом не идет…

– Почему?

– У Вяземского какие-то семейные проблемы возникли. Его до конца года не будет. Новый преподаватель примет зачет, – отчиталась я, промокнув руки полотенцем. И услышала Машино удивленное:

– Новенький? Кто такой, почему не знаю?

– Жданов, – вздохнув, произнесла я неприятную мне фамилию и зашла в комнату, чуть не столкнувшись со своей любопытной подружкой в проеме двери.

– Ой, прости…

– Не парься! – успокоила она меня, отступив в сторону. – Интересно, каким ветром его к нам занесло?

– Без понятия, – призналась я и подошла к столу, за которым молча сидел Саша. Он резво водил пальцем по экрану телефона, и то, что он скролил, казалось, занимало всё его внимание. – Но Голубева обещала помочь, – поделилась я с Марьей – Завтра сделаю «свежую» МРТ и предоставлю комиссии.

– Какой еще комиссии? – мой дознаватель не дремал с вопросиками, сыпавшимися как из рога изобилия.

– Жданов хочет создать комиссию, – покорно объяснила я.

– Зачем?

– Чтобы проверить меня «на соответствие занимаемой должности», так сказать. Ну, то есть занимаемого места, – поправилась я.

– Это в середине-то учебного года?

– Конец семестра, Маш. Он в своем праве. Наверное…

– В каком еще праве! – привычно возмутилась она, – Что он себе позволяет! Это что ещё такое! – недовольство подруги возрастало в геометрической прогрессии.

– Жданов считает, что меня следует отчислить с бюджета, Маш.

– С чего бы это?!

– По его мнению Миша больше достоин этого места.

– Новиков?! Приплыли! Он и тебе гадить принялся! А Жданов этот, значит, под его дудку пляшет! – заявила моя, скорая на выводы мисс Марпл.

– Не думаю… – устало не согласилась с ней я и опустилась на стул, стоявший с противоположной от Сашиной стороны стола.

– А ты подумай! Вот козел, а! – гневно воскликнула моя фурия и принялась маршировать от стола к окну и обратно.

– Дорогая… – послышалось негромкое Сашино предостережение.

– А ты вообще помолчи! – накинулись теперь и на него.

– Маш… Не утрируй. Думаю, Миша ни причем.

– Да конечно! Тогда кто причем по-твоему? Чей заказ этот Жданов отрабатывает?

– Не знаю… Ты чего такая сердитая? – миролюбиво спросила, переводя растерянный взгляд с подруги на Сашу.

– Будешь тут сердитой! – недовольно заявила она.

– Извините, – прошептала я, расслышав настырное жужжание своего сотового, и поспешила к рюкзаку, оставленному у входной двери. В нем мой смарт продолжал настойчиво подавать признаки жизни.

Звонил дедушка. Извинившись перед Сашей с Машей еще раз, я вышла из комнаты, чтобы ответить на звонок. Завернув в небольшой закуток в самом конце общего коридора, уселась на подоконник и принялась привычно отчитываться за день своему придирчивому «инквизитору»: где была после занятий, почему не ответила на его предыдущий звонок, почему показатели «Цербера» на моем запястье зашкаливали целых дважды за последние три часа. В общем, обычное дело.

Рассказывала я дедушке о событиях своего неспокойного дня избирательно, старательно обходя острые углы: сообщила о прогулке подле занятий, о замечательных кадрах, сделанных для предстоящей фотовыставки, о тренировке по айкидо, чуть не выбившей из меня дух, но умолчала о проблеме с зачетом; не сообщила и о внезапной встрече с Каменнолицым. А второе зашкаливание показателей «Цербера», по всей видимости, вызванное нашей с Жаровым непростой беседой, объяснила тем, что жутко опаздывала на встречу с Машей и Сашей, потому ужасно нервничала, неслась во весь опор и даже вынуждена была поймать такси.

Дедушка выслушал мой, по большей части монолог, без особых нареканий и, в общем и целом, остался отчетом моим доволен. Завершив разговор, я выдохнула с облегчением и направилась в комнату.

Зашла и увидела там Марью. Вернее, ее спину. Неподвижную, прямую как шест и до чёртиков напряженную. В комнате подруга теперь находилась в полнейшем одиночестве и даже не взяла себе за труд отвлечься от разглядывания видом за окном, когда я вошла.

– А где Саша? – негромко спросила я и не дождалась от нее никакой реакции. Это удивило еще больше. Я смотрела на неподвижную спину подруги и терялась в догадках, что же между ними могло случиться.

– Мааш?

– Ушел? – коротко бросили мне в ответ.

Если честно, услышав ее ответ, расстроилась я не критично. Я чувствовала себя настолько уставшей, что единственным желанием сейчас было – лечь спать, однако позволить себе этого не могла: очень беспокоило состояние Марьи. Она явно была «на нерве», как сама же называла подобное свое настроение. К слову, накатывало оно на подругу довольно редко, а если и накатывало, то Белов всегда «купировал его в зачатке». Но сегодня с этим явно что-то пошло не так.

– Почему? – спросила я со всем сочувствием, на которое сейчас была способна. Подошла к столу и уселась на стул, на котором совсем недавно сидел Саша. – Вы что, поссорились? – через паузу решилась уточнить я.

– Не без этого, – негромко известили меня.

– Почему – не скажешь?

– В командировку опять намылился.

– Сейчас? На ночь глядя?

– Завтра с утра. Заявил, что должен отдохнуть и слинял. Типа завтра ему жуть, как понадобится «свежая» голова.

– Успокойся, Маш, он человек… в какой-то степени… эммм… подневольный… – старательно подбирала я слова, – Пришел приказ отбыть в командировку – отбыл, – негромко и вполне себе миролюбиво бормотала я, вытянул под столом гудящие от усталости ноги и с опаской косясь на ее, натянутую струной спину.

– Успокоиться?! – чуть ли не выплюнули мне в ответ, – Вот скажи мне: сколько можно?! Какого черта ты неизвестно где моталась! Мы прождали тебя целых полтора часа! Он успел бы выдать всё, что нарыл по Орлову! – продолжала негодовать подруга, всё так же глядя в окно.

– Не сердись… У меня сегодня столько всего случилось… – объяснила я, пожав плечами.

– Вот скажи мне: так всегда будет что ли?!

– Прости, я постараюсь больше не опа…

– Мартышкин труд! – отчитывали меня, – Не обещай того, чего выполнить не сможешь! Опоздание – твое второе имя, Кать! Я – о другом! Ещё пару часов назад ничего ж не предвещало!

– Прости, не понимаю…