Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

– Стыдно? Стыдно? Я не ослышалась, тебе за родную мамку стыдно? Дал же мне бог двух уродов! Уроды! А мамка ради вас тротуары метет, уроды! На этих мамку променяли, на конфетки с тортиками?

– Прекрати! – во весь голос кричал мужчина.

Эта перебранка могла бы продолжаться еще очень долго, но двери кабинета номер три открылись, показалась молодая статная женщина и, приложив указательный палец к губам, серьезно взглянула на скандалистов.

– Тихо, перестаньте кричать! Сидоровы, проходите и садитесь, дети пусть тоже войдут, а вы, мамаша, успокойтесь, не надо делать резких выпадов! Приемной семье вы должны быть благодарны, поэтому давайте тоже ко мне в кабинет на беседу! И сожитель ваш пусть входит, сейчас во всем разберемся, а кричать не стоит, могу и правоохранителей вызвать!

– Да как же, Людмилочка Сергеевна, не кричать? – захлюпала носом мамаша. – Как же, родненькая, не скандалить, когда вот эти…

– Все, заходим, заходим, не задерживаем меня, вон еще посетители… – и Людмилочка Сергеевна обвела взглядом сначала коридор и женщину за столом, а потом перевела взгляд на Арнику, нахмурилась и скрылась в кабинете.

– Уф, – испугалась Арника, – молодая совсем и сердитая, кажется, я ей не понравилась!

– Арника, ты слишком высокого мнения о себе, можно подумать все люди только того и хотят, как оценить твою внешность и решить нравишься ты им или нет! – раздраженно сказал Иван.

– Ой, Ваня, можно подумать, что это не так!

– Нет, не так! Хватит на психику давить и без тебя тошно, ты сказала, что мы пойдем ненадолго, а торчим здесь уже почти час!

Арника не ответила, она отвернулась к стене и стала изучать на ней голубую краску. «Сердится на меня, снова по имени зовет, и даже не пытается скрыть свое негодование. Словно мне одной это надо. Это сейчас он до конца не понимает, каким счастливым станет. Ребенок, живой, это же так замечательно, когда ты своими собственными руками можешь вытащить маленького человека из сиротского будущего!» – размышляла Арника и не заметила, как двери кабинета номер три распахнулись и изрыгнули на свободу взволнованную компанию. Трое шли впереди, обнимая детей за плечи. Они стремительно направлялись к выходу из здания. Двое, растерянных, плелись сзади.

– Чтоб вы издохли! – прокричала молодая женщина вдогонку своим обидчикам, отнявших ее детей.

– И вам того же! – повернула на мгновение свое раскрасневшееся лицо пожилая женщина.

И ровно через две минуты в длинном коридоре не осталось никого кроме Арники и Ивана. Куда подевалась женщина с записями, Арника так и не поняла. Возможно, она приходила лишь затем, чтобы взглянуть на образцы заявлений.

– Входите! – скомандовала приоткрытая дверь.

Арника быстро вскочила, поправила одежду и метнулась к двери. Как вслед за ней шел муж, девушка не видела, страх и волнение переполняли ее. Войдя в кабинет, она рухнула на первый попавшийся стул и только через минуту, когда перевела дыхание, заметила, что Иван сидит рядом, а специалист Людмила Сергеевна важно расправила пышную грудь за своим рабочим столом, вальяжно развалившись в офисном кресле. Арника несмело подняла глаза на нее и быстро, чтобы Людмила Сергеевна не заметила внимательного взгляда, осмотрела. На вид ей было лет двадцать семь. Высокая, плотная, в обтягивающем платье с глубоким декольте. Волосы имели пшеничный оттенок, были густыми и длинными. Черты лица крупные, неброские. О таких говорят: «Милая девушка!» И больше ничего, но именно такие милые девушки очень нравятся мужчинам. В них есть какая-то особенная женская теплота, притягательность. Словно само тело зовет отведать его, как если бы это была свежая ароматная булочка с таинственной начинкой. Кто бы ее ни укусил, всякому придется по вкусу. О себе Арника ничего подобного сказать не могла. Мужчинам она нравилась и очень сильно. «Дьявольски красива», – говорили часто Ивану коллеги по работе, но ни один из воздыхателей не осмелился переступить черту. Была во всей ее красоте неопределенная строгость, которой мужчины боялись. На таких как Арника хорошо смотреть, но никогда не касаться. Как дорогая скульптура и все. А дарить подарки, водить в рестораны и мечтать о страстной ночи – это как раз к таким как Людмила Сергеевна.

Всего нескольких секунд Арнике хватило, чтобы понять, что Людмила Сергеевна ей неприятна, а она, Арника, неприятна Людмиле Сергеевне. Жаль, Иван никогда на подобные вещи и всякие женские штучки внимания не обращает. Вот он уже сидит и улыбается глупой улыбкой пышногрудому специалисту, призванному помочь с усыновлением, и даже не думает поддержать свою жену, хотя бы взяв ее за руку.

– Ну, я слушаю вас, – прервала игру в «гляделки» Людмила Сергеевна, – ребеночка хотите усыновить?

– Да, – твердо сказала Арника, – хотим. И при этом исключительно новорожденную девочку!

– Замечательно! А супруг, вы же супруг? Не против?

– Нет, – покачал головой Иван, продолжая улыбаться.

Людмила Сергеевна перехватила его взгляд на своей груди, слегка покраснела. (Арника догадалась, ей льстит мужское внимание, даже самое нескромное). И для того, чтобы явить зрителю себя целиком и щелкнуть Арнику по носу, она встала, вышла из-за стола и принялась дефилировать по своему кабинету.

«О-о-о, – подумала Арника, наблюдая бесплатный спектакль, – так у нас еще и спасательный круг на талии, как ни втягивай, а все равно видно! Хорошая, должно быть, заработная плата у сотрудников отдела образования. А эти ножки в черных колготках на высокой шпильке, они уж точно за всю свою жизнь ни разу не познакомились с беговой дорожкой или хотя бы с лесной тропинкой. Беда, беда, Людочка. Надо спортом заниматься!»

– Так вот, супруги… как вас там?

– Светлосановы! – подсказал Иван.

– Ага, супруги Светлосановы, сейчас вы запишите, что вам необходимо для начала процедуры усыновления. Бумага и ручка есть?

– Есть, – ответила Арника и полезла в сумочку за своим фирменным блокнотом из белой кожи. «Посмотри и ты, дорогуша, что мы не из челяди!»

– Значит, диктую, а вы госпожа…

– Арника! – снова подсказал Иван.

– Ого! – подняла вверх брови Людмила Сергеевна.

– Ага! – передразнила Арника. «Это вам не какая-нибудь Людочка! Это Арника Эрнестовна! Да, да, милочка, ты еще не так удивишься впоследствии!»

Отец Арники был кубинцем, его, правда, она никогда не знала и не видела, но факт остается фактом. С горячей кровью не поспоришь! Своей яркой внешностью, смуглой кожей, черным волосам Арника обязана отцу. А глаза мамины, синие-синие, огромные как море. Так Иван говорит. У мужа совершенно обычное отчество – Иван Павлович, но, зато, самая великолепная фамилия – Светлосанов, которой он с радостью поделился со своей полукровной женой.

– Итак, Арника… а отчество есть у вас?

– Конечно, Эрнестовна! – и, заметив, что глаза специалиста по усыновлению стали похожи на огромные блины, Арника тихо засмеялась.

Людмила Сергеевна, справившись с полученной информацией, осмыслив ее, взяла себя в руки и продолжила:

– Записывайте, Арника… кхе-кхе… Эрнестовна, первое, с чего вы начнете – это медкомиссия! Придется побегать, предупреждаю заранее. Но, таким образом, вы проверите сами себя, готовы ли ради ребенка терпеть неприятные обследования и колесить по всему городу. Обычно медкомиссия занимает месяц. Необходимо пройти всех обязательных врачей, а также сдать анализы крови на ВИЧ, инфекции, передающиеся половым путем, вирусный гепатит С, получить справку из психиатрического диспансера, наркологического диспансера и самое главное – онкодиспансера.

– А онкологический здесь при чем? – не поняла Арника.

– При том, – важно надула щеки Людмила Сергеевна, – чтобы мы знали, что вы не имеете онкозаболеваний.

– Ничего себе!

– А вы не удивляйтесь, думаете легко сироте, которая однажды уже потеряла родителей, снова оказаться в детском доме, потеряв их второй раз!

– Простите, – не согласилась Арника, – это уж слишком, если вы живой человек, то должны понимать, что здоровье – это не константа, сегодня есть, а завтра нет!

– Прекратите! – возмутилась Людмила Сергеевна. – Я просто хочу донести до вас, что, если у супружеской пары имеются онкозаболевания – усыновление невозможно.

– Да что за дискриминация?! – не унималась Арника. – Вы в своем уме? Ну, понимаю, ВИЧ-инфекция, ну, гепатит! А рак, чем помешает это ребенку? В современном мире все лечится! И если у человека есть опухоль в состоянии ремиссии, почему он не может усыновить ребенка? Даже если усыновитель умрет, наследство-то ребенку достанется, в чем проблема?

Людмила Сергеевна сделала вид, что не расслышала свою оппонентку и продолжила:

– Касательно ремиссии, она должна длиться как минимум десять лет и только тогда…

«Ну и стерва же ты! – про себя злилась Арника. – Вот почему именно такие мадамочки занимаются судьбой осиротевших детей?»

– Арника Эрнестовна, вы меня слушаете? – повысила голос Людмила Сергеевна. – Кажется, у вас давление повысилось! Кстати, с гипертонией тоже нельзя!

«Ах, да не пошла бы ты к черту! – негодовала Арника. – Интересно, детей вы тоже так проверяете?»

Людмила Сергеева словно прочла мысли Арники и подытожила:

– Не расстраивайтесь, точно такую же медкомиссию проходят и дети перед усыновлением. Следующим шагом будет сбор всех необходимых документов относительно вашего жилого помещения. Нужно взять справочку из пожарной охраны, также снабдить жилье автономными пожарными извещателями. Далее вам придется взять справку из суда, о том, что вы оба не судимы, и взять справку из отдела внутренних дел, о том, что не привлекались – это второе. Ну и третье, самое последнее и, наверное, самое приятное: необходимо пройти курсы будущих родителей. Они проводятся в реабилитационном центре нашего города. Там вы прослушаете курс лекций, пройдете тестирование и собеседование у психолога на готовность стать усыновителями. После всего психолог напишет свое заключение. И вы со всеми собранными документами явитесь ко мне. Если ребенка мы не сможем подобрать в нашем районе, тогда я направлю вас в центр усыновления…