Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

– Ну, отыскал свою мамочку? – улыбаясь, обратился он к Рикки. Потом посмотрел на Арнику и закатил глаза: – Видела бы ты, сколько слез было, когда я его пытался отмыть!

– Знаю, Ванечка, что-что, а купаться наш Риккардо не любит! Ну, что, спать?

– Спать, бельчонок, завтра на работу!

Иван разделся, поцеловал Арнику по-отцовски в лоб и залез под теплое верблюжье одеяло. Арника устроилась рядом с мужем. И когда услышала его ровное дыхание, обняла за плечи и уткнулась носом в спину. Навязчивые мысли о голубом свертке продолжали ее мучить. Едва она закрывала глаза, тут же воображала точно такой же у себя на руках. Под дыхание волка и Ивана Арника незаметно уснула, но только на несколько минут. Потом, проснувшись снова, она не сомкнула глаз уже до самого утра. В голове крутилась тревожная мысль: «А если попытаться, с Рикки же получилось…»

Весь следующий день Арника терзалась навязчивой идеей. Что бы она ни делала, мысль о голубом свертке не покидала ее. Арника включила музыку, выполнила гимнастические упражнения и подошла к зеркалу. Застыв у него, девушка подняла майку и с любопытством изучила свой живот. Две огромные вены вздулись в области паха, Арника ощупала их: «Надо же, а прежде не замечала! А этот пресс, нет, разрушить все беременностью – ни в коем случае! Да и с чего это я вдруг начала думать о детях, прежде они меня не беспокоили. Неужели инстинкт? Но целых девять месяцев. Ой, как долго! Хотя, все можно решить гораздо проще. Дом большой, возраст подходящий, образование. Вот только Рикки…» Риккардо словно почувствовал, что хозяйка думает о нем. Он оставил свой пост возле холодильника и подошел к Арнике. Взглянув на ее живот и отражение в зеркале, волк поджал хвост. Арника опустилась перед ним на колени и поцеловала в нос: «Не волнуйся, козявочка, если даже все получится, на тебе это никак не отразится! Ты в моем сердце всегда под номером один!» Волк сложил уши на голове и медленно пошел прочь, показывая всем своим видом, как сильно оскорблен намерениями Арники. Арника поняла, он сердится. Девушка и раньше замечала, что Рикки достаточно одного взгляда, чтобы понять, какие проблемы изводят хозяев. Его проницательность сводила с ума. Бывали дни, когда Арнике казалось, что питомец смотрит ей прямо в душу или читает мысли. Первое время это ужасно пугало. Она даже в интернете читала, что в большинстве случаев из-за этой экстрасенсорной способности хозяева, впоследствии, и пытаются избавиться от одомашненных волков. Но только не она. С годами Арника начала присматриваться к Рикки и поняла, что есть моменты, когда ему нужно довериться. Вот, например, три года назад, к ней в гости зимой приехала мама, была страшная гололедица. Арника, смущаясь, выставила на стол пиалу с вареньем и две чашки чая без сахара. Мама опешила, сказав, что Арника и без того слишком худая со всеми своими маниакальными правилами в скудном вегетарианском питании, и засобиралась в магазин неподалеку за тортиком. Рикки сидел привычно у холодильника. Мать Арники он принимал всегда тепло, приветственно поднимая кончик хвоста, и, Арника это хорошо знала, считал ее подружкой. Уважения, конечно, особого не было, Рикки мог нагло у нее из сумочки и конфеты взять, и кошелек кожаный, чтобы поиграть, но агрессии он к ней никогда не проявлял, скорее снисходительность. Будто не она была старшей, а он. Рикки, едва мать вошла в прихожую, чтобы обуться, резко сорвался с места, преградил ей путь и, глядя своими желтоватыми глазами в глаза женщины, дважды клацнул зубами. Арника испугалась: «Фу, нельзя, плохой мальчик!» Но Рикки клацнул еще раз. А потом забеспокоился, высоко забросил голову и… завыл. Это было впервые, Арника страшно боялась волчьего воя, ее предупреждали. Но Рикки, сколько жил в семье, никогда не выл. А здесь что-то с ним случилось. «Я же тебе говорила, – с укором взглянула на дочь мама Арники, – упрашивала, нет, ты свою линю гнула, как собачка, как собачка! Вот теперь и получай! Додуматься – волк в доме!» И вышла за порог. А спустя всего двадцать минут, дочь и мать сидели на приеме у хирурга. Женщина и до магазина не успела дойти, как поскользнулась и сломала руку в двух местах. Вот и проницательность волчья! После этого как можно не доверять? С тех пор Рикки больше не выл, Арника понемногу успокоилась.

Но в этот день Рикки снова показывал, что еще немного и он возьмется за старое! Уши плотно прижаты к голове, смотрит, будто Арника тайно ела из его миски, и капелька конденсата дрожит в раздутой ноздре. Точно злится на нее! Догадался, потому что душу читает как книгу! Не хочет быть номером один, желает быть единственным. Арника разочарованно вернула майку на место и поплелась следом за волком. Он расположился у холодильника, высоко поднял голову и, вглядываясь в потолок, щелкал зубами.

– Да, брат, – вздохнула девушка, – уж, сколько с тобой бесед проведено, а ты за старое! Нельзя так! Оставь свои зубы в покое. Я же так не делаю!

Рикки округлил глаза, послушался, и его уши расслабились, поползли в стороны.

– То-то же, – расхохоталась Арника, – так гораздо лучше!

Погладив Риккардо по серому лбу и полностью убедившись, что волк спокоен, Арника пошла в гостиную, забралась на диван с ногами и уютно укрылась пледом. До прихода Ивана с работы оставалось еще два часа, к ужину все было подготовлено, дом сиял чистотой, а посему можно было зайти в интернет и выяснить все нюансы процедуры, которая так беспокоила девушку. Набрав в легкие воздуха, Арника взяла планшет и, поколдовав над ним, отыскала сайт центра усыновления. Через пятнадцать минут девушка рыдала, через полчаса ее сердце счастливо трепыхалось внутри, а через два, к самому приходу мужа с работы, она была уверена, что станет матерью чужому осиротевшему ребенку. Непременно это будет девочка-грудничок. И имя у нее будет не менее оригинальное, чем у приемной матери – Даниэлла. Даниэлла Ивановна Светлосанова. Чудо! Арника уже представила себя в роли матери, крошечный сверток на своих руках, прогулки с коляской, розовую комнату в бабочках. Улыбающиеся родственники и она сама – счастливая, изменившаяся, другая. Потом поездки на море. Непременно с Риккардо. Уже сколько их было. Втроем – Арника, Риккардо и Иван! А теперь еще – и крошечная Даниэлла. Арника научит ее всему. Расскажет обо всех чудесах, которые можно сотворить из ракушек, подарит счастливое детство, семью. А потом, когда их с мужем не станет, Даниэлла унаследует все имущество, и благодарно будет приносить цветы двум гранитным плитам на кладбище с одинаковой датой смерти. Потому что они, Арника и Иван, умрут в один день, и это бесспорно! «Благородное дело! – читала Арника на сайте усыновления. – Стань Ангелом. Подари надежду!»

Когда Иван вошел в дом, Арника в нетерпении бросилась ему на шею:

– Ванечка, родной, я так соскучилась!

– Что-то произошло? – не понял Иван и привычно поцеловал жену в лоб.

– Произошло, но это все потом! После ужина приглашаю тебя на прогулку.

– На прогулку? – удивился Иван. – Сегодня так сыро, а у тебя легкие.

– К черту легкие, идем гулять все вместе! Замечательная осень, чудесный октябрь!

– Бельчонок, ты же ненавидишь осень!

– Раньше, раньше ненавидела, а теперь я ее обожаю! Все, ужинать и гулять! Рикки ты готов?

Рикки с укором взглянул на свою маму и щелкнул обиженно зубами.

Арника и Иван не спеша шли по длинной мокрой улице коттеджного поселка, в котором жили. Желтые фонари по обе стороны освещали их путь. Рикки натягивал поводок, Ивану то и дело приходилось его одергивать. Намордник доставлял волку немыслимые страдания, Арника видела это, но по-другому никак нельзя. За все время прогулки они встретили только одного велосипедиста, но хватило и этого. Молодой человек не отличался сообразительностью и назвал Рикки «милой лаечкой», остановив свой велосипед у самых ног волка. Арника напряглась, так бывало всегда, когда люди проявляли повышенное внимание к ее Рикки, но больше всего она боялась, что прохожие рассмотрят в нем волка, тогда инфаркта не избежать! Увидев колесо велосипеда, блестящие любопытные глаза, волк попытался вывернуться из ошейника и пошалить с глупым парнем. Тот хохотнул и сказал, что более забавных собачек он никогда не видел. Арника похвалила сама себя за намордник, который додумалась надеть на серую морду, потому что знала, в такие приливы любви со стороны прохожих белоснежные зубы Рикки лучше держать взаперти. Когда велосипедист скрылся из поля зрения, растворившись за поворотом в промозглой темноте осени, Арника заискивающе взглянула на мужа.

– Что, бельчонок? – не понял тот. – Ой, боюсь я этого озорного взгляда, неужели новые планы на будущие, снова курсы, или нет, дай-ка подумать, точно, точно, ты решила Рикки на курсы записать?!

– Нет, Ванька, – прыснула Арника, – какие ему курсы? Дело в другом, совсем в другом!

– В чем же тогда? – Иван остановился.

– Ну, давай по порядку. Во-первых, мы с тобой молодцы!

– Молодцы, я это и так знаю!

– Подожди, не перебивай. Молодцы, потому что мы любим друг друга, и еще у нас есть Рикки. Но стоит смотреть в будущее широко открытыми глазами. Дом у нас есть?

– Есть, – подтвердил Иван, не понимая, к чему клонит жена.

– Вот. Правильно. Дом есть. Семья тоже есть. Опыт жизненный есть?

– Есть, – снова согласился муж.

– То-то же, опыт есть. А передать его кому? Умрем, и опыт вместе с нами!

– Белочка моя, какое умрем? Мы еще так молоды!

– Пока молоды! Не успеешь оглянуться, а впереди пенсия и одинокая старость. Понимаешь, к чему я?

– Догадываюсь! – сердито ответил Иван.

– Короче, не хочу кота мучить…

– Какого кота?

– Которого за хвост тянут, и сразу, Ванечка, в лоб – давай ребеночка усыновим!

– Какого ребеночка, Арника, тебе Рикки мало? – Иван рассердился не на шутку.

– При чем здесь Рикки? Девочку, крошечную. Благое дело!

И Арника пустилась в долгий рассказ о том, как она хочет стать мамой, только не биологической, а совсем иной, мамой, которая родила сердцем. Арника говорила и говорила, старясь не обращать внимания на побледневшее лицо мужа, которое не спасали желтым светом даже фонари, она пыталась не смотреть на брови, карабкающиеся по лбу к самой линии роста волос. Арника старалась одним махом высказать все, лишь бы муж ее понял и согласился. Иван, молча, слушал свою жену, не перебивая ее, и это уже было хорошо, но в тоже время он и не кивал головой в такт ее словам, как это бывало раньше, когда Арника рассказывала мужу о своем новом увлечении.

– Ну, не знаю, Арника, – выдохнул Иван, когда девушка закончила свои душевные излияния, – не знаю!

«Сердится, – подумала Арника, – бесспорно. Иван всегда, когда сердится вместо привычного „бельчонок“, зовет меня по имени!» – и опустила глаза на мокрый асфальт. Потом она перевела взгляд на Рикки. Волк внимательно слушал долгую взволнованную речь, а теперь пилил ее сузившимися глазами. «Черт побери! – расстроилась Арника. – Волк – и тот не согласен. Вот мужики, ополчились против меня!» Поймав взгляд своей хозяйки, Рикки клацнул зубами. «Да что это за инопланетяне такие, а не животные, словно мысли мои читает, Даниэллочки еще нет, а он уже ревнует!»

– Арника, не злись! – после паузы продолжил Иван. – Я действительно не знаю, да и мое предприятие сейчас переживает не лучшие времена. Заметила, как снизилась заработная плата? Мне приходится покрутиться, чтобы содержать тебя и Рикки.

– Но мы же не просим многого, я себе ничего не покупаю, а Рикки питается одними овощами!

– Я понимаю, бельчонок, – смягчился Иван, – это вы! И вы, заметь, взрослые. А это ребенок! Знаешь, сколько ему всего нужно?!

– Знаю, – твердо сказа Арника, – но девочки на форуме говорят: «Дал бог зайку, даст и лужайку!»

– О, нет, увольте! – запротестовал Иван. – Я не из тех, кто привык рассчитывать на помощь государства. И эти твои девочки – полные дуры, меньше сиди на своих форумах!

– Иван, зачем ты так? – обиделась Арника. – При чем тут девочки? Просто пойми, мы можем подарить маленькому осиротевшему человеку свою ласку и заботу. Я знаю, ты рос в полной семье, получал любовь обоих родителей. И дом тебе отец помогал строить. Где это видано, парню – двадцать три, а у него коттедж под крышу встал? А я? А я, Иван? Подумай, каково было мне, когда из родителей только мама с бабушкой, и пусть мама в начальниках и семья наша вполне обеспеченная, да только в классе все дразнили байстрючкой, и никто по ушам дать не мог моим одноклассникам. А был бы отец… Поэтому, как ни крути, я тоже сирота наполовину.

Арника знала, это подействует, вот уже и погасли глаза мужа, он задумался. Понимает, как нелегко без отца, потому и попытался всеми силами заменить его.

– Ладно, бельчонок, – махнул рукой Иван, – если ты так решила, я тебя поддержу, чужих детей не бывает! Но почему своего родить не хочешь, точнее, нашего?

– Ванечка, миленький, – обхватила Арника мужа за шею, – почему не хочу, может потом, попозже, сам же говорил о голливудских звездах! Пока просто фигуру портить не охота. А там, глядишь, постарею чуть-чуть, и фигура отойдет на второй план! Своего ребеночка родим, а первый уже большим будет, помощником нам, вернее помощницей! Одно другому не мешает, а усыновление – это благое дело.